Затем я открыла глаза и повернулась к Локи.

Он отвернулся от меня. Я видела только его лицо, изгиб шеи, туловище, туго натянутые веревки. Я попыталась сморгнуть новую порцию слез, когда посмотрела на Асов, столкнувшись с некоторыми выражениями на лицах, которые могли быть жалостью или презрением. Тор настороженно посмотрела на меня. Сиф прикрыла нежной рукой свой прекрасный рот.

Наконец, я глубоко вздохнула и повернулась к Одину. Вороны снова уселись ему на плечи. Его лицо было таким же бесстрастным, как и их черные глаза.

— И это все? — сказала я хриплым и надломленным голосом.

— Не совсем, — сказал Один. Он повернулся к Локи. — Твоя очередь, сын Лаувейи.

Хугин и Мунин влетели в Локи, и он был отброшен назад в своем кресле, голова запрокинута, глаза закрыты. В комнате стало очень тихо. Они следят за ним, подумала я. Они смотрят на него так же, как на меня. Меня передернуло.

Локи застонал, брыкаясь в веревках. Он откинул голову назад, слезы текли по его щекам. Когда он повернулся ко мне, его глаза были пустыми и бесстрастными. Мне было интересно, где он сейчас, может быть, он просто переживает нашу историю, или ему снова пришлось столкнуться с Гефьюн, Эггрун и всеми тридцатью двумя именами из книги «Смертных Любовников Богов».

Интересно, увидит ли он свою жену Сигюн?

Локи снова застонал, яростно тряся головой, натягивая веревки, которые удерживали его на стуле. Кровь стекала по его рукам и туловищу там, где путы врезались в бледное мускулистое тело.

Прости, подумала я. Мне очень жаль.

Я повернулась к богам, думая, что могла бы сказать что-нибудь, чтобы остановить это, но мой язык застыл во рту. Я даже не была уверена, услышит ли меня Один. Боги внимательно смотрели, но не за мной.

Наконец, я отвернулась от Локи, хотя все еще слышала его задыхающиеся крики, приглушенные кляпом. Я хотела, чтобы мои руки были свободны, чтобы я могла вытереть слезы с лица. Чтобы я могла держать его в своих объятиях.

— Я люблю ее.

Голос Локи, холодный и уверенный, заполнил комнату.

Я повернулась к нему, моргая опухшими глазами. Его тело обмякло на стуле, рот все еще был заткнут кляпом, глаза закрыты, дыхание прерывистое и неровное. Он не произнес ни слова.

— Я люблю ее.

Это был его голос, Локи Лаувейсона, безошибочно узнаваемый. Он никогда не говорил мне этих слов, как я никогда не говорила их ему, и все же…

— О, черт возьми, — сказал Один, ударив посохом по помосту.

Рядом с ним Тор сплюнул на землю, его лицо выражало полное отвращение. Хеймдалль уставился на меня так, словно видел впервые. Глаза Сиф заблестели от слез.

Один прочистил горло.

— Отлично, — сказал он, махнув рукой Локи. — Ты можешь идти.

Веревки вокруг его тела исчезли, и Локи вскочил со стула, полностью одетый в свою боевую броню, его шрамы и синяки исчезли. Его плащ развевался у него за спиной, когда он медленно, хищно кружил по комнате, глядя на Асов.

Он не повернулся ко мне, прежде чем исчезнуть.

— Ты его больше не увидишь, — сказал Тор, пожимая плечами. — Локи терпеть не может быть у кого-то в долгу.

Веревки жгли мне руки и ноги. Я тупо уставилась на пустое кресло, где только что сидел Локи. Я что-то упустила, подумала я. Я упустила что-то важное.

— Хорошо, — сказал Один. — Вы оба прошли Испытание Эсилинда. Поздравляю. Каролина Капелло, из Мидгарда, ты понесешь наказание за преступления Локи.

Так вот что значит Испытание Эсилинда, подумала я. А потом мир почернел. 

Я слышала голоса, мужские голоса. Они казались очень далекими, как сотовый телефон с плохим приемом. Даг? — подумала я, пытаясь вспомнить. Но нет, мы расстались, не так ли? И там был кто-то еще. Кто-то важный. Но потом мы тоже расстались…

— …просто свяжите ее под землей, как в прошлый раз, — сказал кто-то глубоким и звучным голосом.

— Нет, нет, нет, — сказал другой голос, более мягкий. — Она просто умрет. Это не такое уж страшное наказание.

— Это было бы для него наказанием, — сказал более глубокий голос.

— Нет. — Раздался третий голос, полный властности. — Он вне пределов наших наказаний. Эта идиотка здесь защитила его.

В наступившей тишине я попыталась открыть глаза. В голове стучало, запястья и лодыжки горели. Я открыла глаза и увидела деревянные стропила, почерневшие от многовековой копоти. Я осторожно повернула пульсирующую голову. Один всеотец стоял рядом со мной, нахмурившись. Его неодобрение тяжелым грузом легло мне на грудь.

Прости, подумала я. Прости, что подвела тебя.

— Нет, это не так, — сказал Один. — На самом деле, я думаю, ты вполне довольна собой.

Я попыталась сесть, но не смогла заставить руки работать. Я упала на спину, ударившись головой обо что-то твердое. Белые звезды взорвались перед моим взором.

— Ты довольно упрямая маленькая сучка, — сказал Один. — Я это уважаю. Но у тебя ужасный вкус.

— Локи, — прошептала я. На этот раз мне удалось заставить себя сесть. Тор и Тюр стояли у моих ног.

— Ушел, — сказал Один. — Я бы не пошел за ним, даже если бы мог. А ты, моя дорогая, не можешь. Итак, — Один хлопнул в ладоши и повернулся к Тору и Тюру, — что нам с ней делать?

Тор пожал плечами.

— Изгнать, я полагаю.

— Это ближе всего к тому, что мы сделали бы с ним, — сказал Тюр.

— Очень хорошо, — сказал Один со скучающим видом. Он схватил посох и ударил им о землю, и комната исчезла. 

Мир был полон света и боли.

Откуда-то доносился глухой грохочущий рев, грохот бьющихся о берег волн. В голове стучало, руки и ноги налились свинцом, мне было слышно резкие, одинокие крики чаек.

Моя щека была прижата к чему-то мягкому и теплому. Я попыталась открыть глаза, но не смогла, и попробовала снова. Было слишком ярко, чтобы что-то разглядеть, везде был свет. Свет вспыхивал на волнах, свет горел на песке. А может…. я прищурилась… был свет от людей?

— Ты храбро поступила в Вал-Холле, — произнес женский голос надо мной.

Вал-Холл. Я должна знать это название. Я зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями. Вал-Холл.

— Локи, — сказала я, еле ворочая языком.

— Он жив, — сказала женщина. Ее голос был странно ровным, лишенным эмоций. — Он жив и свободен, благодаря тебе.

Я вздохнула, позволяя телу расслабиться на теплом песке. Волны разбивались и грохотали, чайки кричали, и я слышала голоса, человеческие голоса. Счастливые человеческие голоса. Я что-то упустила. Нечто важное.

— Что я упустила? — прохрипела я, пытаясь заставить руки двигаться. Я приподнялась на руках и открыла глаза, глядя на бесконечный мерцающий песок.…

Отель «Дель Коронадо»?

— Вот, — сказал женский голос, — возьми меня за руку. Теперь станет легче.

Я повернула голову и увидела Ди. Жену моего брата, Ди.

Я закрыла глаза и снова рухнула на песок. 

Когда я снова открыла глаза, то увидела радужный пляжный зонтик. Радуга, подумала я. Биврёст.

— Давай попробуем еще раз, — сказала Ди из-за моей спины. — Садись. Медленно.

Я почувствовала ее руки на своих плечах, подталкивающие меня к океану. Там были дети, играющие в прибое, бегающие и кричащие в разбивающейся пене.

— Держи, — сказала Ди, — выпей воды.

Я обернулась и увидела свою невестку, сидящую под зонтиком. Моя маленькая племянница Деви спала в своем автомобильном кресле на пляжном полотенце. Я взяла блестящую серебряную бутылку с водой из протянутой руки Ди и осторожно отхлебнула. Было все еще холодно.

Через несколько секунд я заметила, что Джефф стоит рядом с нами, наблюдая за океаном.

— Ты вернулась? — спросил он, и ветерок взъерошил его платиновые светлые волосы.

— Я… я так думаю, — прошептала я. Говорить было больно.

Ди взяла мою руку в свою, гневно изучая красные ожоги от веревки на запястьях. Она издала громкий, неодобрительный рык глубоко в горле.