— Привет, милый, — сказала я.

— О, привет, Кэрол, — ответил он с несколько меньшим энтузиазмом, чем я могла надеяться.

— Итак, сегодня пришли книги, — сказала я ему.

— Книги?

— Мои книги. Те, которые я заказывала месяц назад.

В трубке раздался треск статики.

— «Пиршество Богов», — сказала я. — Ну, ты знаешь, на исландском.

— А, ну да. Что ж. Здорово.

Соединение гудело и жужжало. Я решила попробовать зайти с другой стороны.

— Итак, — сказала я, понизив голос до того, что, как я надеялась, было низким, сексуальным мурлыканьем. — Что на тебе надето?

— О, — сказал он, и снова наступила пауза. — Э-э, вообще-то сейчас не лучшее время. Я сейчас немного занят.

— Понятно, — с облегчением произнесла я. Секс по телефону точно стал бы провалом.

— Ладно, я позвоню тебе утром, — сказал он.

— Ага. Договорились. — Я повесила трубку и оглянулась на фотографию в рамке, с которой улыбались мы на Коронадо-Бич. Красивый Даг, с его темными волнистыми волосами и ямочками на щеках, обнимал меня за плечи.

— Расстояние не имеет значения, — сказала я ему, когда собиралась в Чикаго. — Главное, что есть между нами, — добавила я, положив руки ему на плечи и встав на цыпочки, чтобы поцеловать его в лоб.

Но это не сработало, и я не могла понять, что пошло не так. Внезапно нам стало не о чем говорить, наши разговоры были наполнены шипением и жужжанием статики… когда мне вообще удавалось заставить его отвечать на телефонные звонки. Я вздохнула и отвернулась от фотографии улыбающегося Дага. У меня была работа. 

Чтение Sem Guði Hátíð шло медленно, пока два моих окна дребезжали в проемах, а холодный дождь стекал по стеклу. Огни мерцали, но не гасли, Чикаго знал, как справиться с бурей. Единственный исландский словарь, который мне удалось найти, переводил на французский, поэтому у меня был второй словарь для перевода французского на английский. Некоторые из словарных статей были в высшей степени бесполезны, предлагая, что перевод для французского предлога «de» может варьироваться в пределах «из, к, от, по, с, чем, на» а, при некоторых обстоятельствах — «вне».

В Sem Guði Hátíð были знакомые персонажи, такие как Один, Тор и Локи, но также было много двусмысленностей. Хаф, например. Согласно моему исландско-французскому словарю, это означало «океан», но был ли это настоящий океан? Или это было имя Бога океана? Или это было описание, попытка вызвать в памяти огромные размеры пиршественного зала? Иногда я была почти уверена, что поняла всю фразу, но в основном это было похоже на то, будто я пробиралась через незнакомую комнату с выключенным светом.

Что было восхитительно.

Я дала себе слово, что буду работать только до полуночи. Когда наступила полночь, я заварила еще одну чашку чая и решила, что буду работать только до часу ночи. Теперь часы над моей крошечной духовкой мигали без четверти два, и я снова проигнорировала их.

— Girnud, — пробормотала я себе под нос, пробуя слова на вкус. Я катала их на языке, представляя себе корабли викингов и длинные дома, воображая дым костров, брызги соленого океана.

— Girnud, löngun.

А потом я оказалась уже не одна в своей квартире. 

В воздухе словно затрещало электричество и резкий холод, как тающая снежинка, ужалил мой затылок.

Я подняла глаза. В центре моей квартиры стоял очень высокий мужчина. Я вышла из-за стола и попятилась назад, неловко ударившись о стену. Наши глаза встретились, и у меня перехватило дыхание. Он был необычайно привлекателен.

— Эм, привет? — я запнулась, глядя на его полные губы и длинные огненно-рыжие волосы.

Он улыбнулся, и мое сердце сделало кульбит. Черт, что за улыбка. Я боролась с безумным желанием улыбнуться в ответ, поэтому оторвала от него взгляд, посмотрев на входную дверь. Она все еще была закрыта, заперта на засов, цепь натянута. Как же это…?

Я вновь посмотрела на него, и он приблизился на шаг. Он был одет в странную одежду, напоминающую кожу, черную с золотыми и красными прожилками, с огромным плащом, развевающимся позади него. Его пальцы были тонкими, а в льдисто-голубых глазах, казалось, светилась искорка озорства. Он наклонился ко мне так близко, что наши губы почти соприкоснулись. Так близко, что меня окутал его аромат. Древесного дыма. Морской соли. Мороза и запаха кожи.

— Привет, — прошептал он, его теплое дыхание коснулось моей шеи.

Моя кожа покрылась мурашками, и я задрожала, когда тело вспыхнуло от жара. Я сглотнула и попыталась собраться с мыслями. Сейчас середина ночи, сказала я себе. И в моей квартире странный человек. Я повернулась к нему лицом, и мой взгляд задержался на мягких изгибах его полных губ, задаваясь вопросом, какие они будут на ощупь…

Я покачала головой, чтобы остановиться. Ты не должна думать о том, чтобы поцеловать его.

— Как ты… — слова замерли на моих губах, когда меня пронзил толчок узнавания. Я тебя знаю, подумала я. Я читаю о тебе с тринадцати лет.

— Локи? — прошептала я, мой голос звучал очень тихо. — Локи… из Асов[2]?

В его глазах плясали огоньки.

— Очень хорошо. Я Локи, сын Лаувейи. — Он одарил меня еще одной медленной, блистательной улыбкой. — И прямо сейчас я очарован тобой.

В комнате вдруг стало очень тепло. Я сделала глубокий вдох.

— Это невозможно, — прошептала я.

Он склонил голову набок и поднял бровь.

— Что невозможно?

Ни то, ни другое невозможно, подумала я, но прежде, чем успела что-то сказать, он отступил назад и опустил глаза, медленно пробегая взглядом по моему телу, задерживаясь на выпуклостях груди, изгибах бедер. Он был стройным и мускулистым под своей кожаной броней. И его броня была слишком обтянутой, особенно вокруг бедер. Между моих ног вспыхнул жар, и я прикусила губу, пытаясь посмотреть куда-нибудь еще. В любое другое место.

Его глаза встретились с моими, и мне пришлось напомнить себе, что нужно дышать.

— Такая хорошенькая, — прошептал он.

— Ты тоже хорош, — сказала я, прежде чем успела остановиться.

Затем у меня пересохло во рту, когда он вытащил клинок откуда-то из глубин своего плаща. Тот светился синим под моим желтым кухонным светом. Он потянулся ко мне с клинком.

Я умру, подумала я. Этого просто не может быть.

Я закрыла глаза. Услышав тихий треск, я ощутила еще один порыв холодного воздуха. Было не больно. Возможно, смерть, в конце концов, не причиняет боли. Я открыла глаза и посмотрела вниз, ожидая увидеть рукоятку странного голубого клинка, вонзившегося мне в живот.

Я оказалась топлесс. Он разрезал мою футболку, чьи остатки свисали на руках. Кожа покраснела, соски затвердели.

Я подняла голову. Локи стоял достаточно близко, что можно было дотронуться до него, его голова была наклонена, глаза сверкали. Я покраснела от смущения и скрестила руки на груди, пытаясь натянуть клочья футболки обратно на соски.

Локи еще приблизился, все еще держа клинок в руке. Я снова закрыла глаза.

— Ты собираешься убить меня? — спросила я. Мой голос звучал тихо и отдаленно, будто доносился издалека.

Он засмеялся, а потом его рот оказался рядом с моим ухом. Его волосы мягко коснулись моей шеи.

— Конечно, нет, — прошептал он. — Что это будет за веселье?

Я почувствовала, как он разрезал шнурок моих спортивных штанов, и они соскользнули на пол. Затем он коснулся моих запястий, его руки были прохладными и нежными, и все мое тело задрожало. Он оторвал мои руки от груди, обнажая ее, кожа покраснела от жара. Меня окружал его аромат древесного дыма и соленых брызг. Мое тело гудело от его прикосновений. Локи отступил назад, снова склонив голову набок. Он впился в меня горящими глазами.

Я никогда не была в восторге от своего тела. Я слишком высокая и неуклюжая, я ненавижу свой нос, и моя грудь такая маленькая, что мама постоянно покупает мне бюстгальтеры с дюймом дополнительной подкладки. Но когда я стояла обнаженная перед скандинавским Богом, и его глаза путешествовали по всему моему телу, пожирая меня с голодом, которого я никогда не чувствовала раньше, даже с Дагом, я покраснела от жара и задрожала от возбуждения. Я почувствовала себя сексуальной.