— Подсматривать нехорошо! — поругал чей-то голос.

Я обернулась:

— Шурик, зараза! Кто бы говорил!

— Я голубь, мне можно!

— Ничегошеньки тебе не можно. Давай, проваливай отсюда.

— Да уж уйду, потому, что к тебе гости. Вот только я хотел ска…

Он не договорил, потому что я рывком встала, сбив гульку с ног.

— Алекс! Как я рада, что мы можем поговорить наедине. Мне столько всего нужно…

Из тени выступил Гордон.

— Я тебя узнал, — сказал он почти трезвым голосом. Я не на шутку испугалась, — Это благодаря тебе у меня распух язык так, что я едва мог говорить, пока мне не сделали инъекцию в больнице. Это благодаря тебе мой братец Эрон и друзья Шон и Найл нашли меня в бессознательном состоянии на полу запертой комнаты и начали читать такую жуткую нотацию, что у меня разболелась голова. Это ты, — он ткнул жёлтым ногтем мне в грудь, при этом осклабился. Его пальцы сжали подкладку платья, — Нулёвка…

Он мерзко захихикал. Я остолбенела. В голове вспыхивали фейерверки, раскалывая её на части. Я понимала, что это воспоминания штурмуют двери хранилища памяти, стараясь вырваться наружу. Вот только дверь была заперта, а ключик выброшен в глубокий колодец. Оглянувшись через плечо, я поняла, что Лера и Райан вернулись в бальный зал.

— Что Вам нужно?

Гордон покачал головой. Я приготовилась дать отпор, но он неожиданно отступил в сторону, закурил. Я закашлялась. Он что-то задумал, но я не стала дожидаться, чтобы узнать, что именно.

— Давай, беги, расскажи своему любимому принцу, о том, что между нами было. Уверен, я смогу сделать так, чтобы он поверил мне, а не тебе.

Я остолбенела. Что за вздор?

Лёгкая кисть легла на плечо, от неожиданности я едва не подпрыгнула. Алекс щёлкнул пальцами, приказывая страже оставить нас наедине. Долго колеблясь, она, наконец, выполнила приказ.

— И вы, господин.

Гордон хрипло усмехнулся.

— Конечно, ваше Высочество.

Он засунул руки в карманы и, не вынимая сигареты изо рта, неторопливо зашагал к двери. Когда Гордон поравнялся с Алексом, чья безупречная выдержка и непоколебимый вид производил довольно неплохое впечатление, он раскрыл рот, желая выдать нечто колкое. Уверена, это могло сильно расшатать уверенность Ала. Но как раз в этот момент глаза принца буквально сверкнули, и он припечатал Гордона кулаком к полу.

От неожиданности я вскрикнула. Мужчина тоже не ожидал подобного поворота событий. Какое-то время он сидел на кафеле и тупо смотрел на обидчика. Струйка тёмной жидкости стекла из разбитой губы прямо на воротник новенькой рубашки, сигарета вылетела изо рта. Алекс угрожающе двинулся на Гордона. Тот подобрал дымящийся окурок и невозмутимо затушил его об каменный пол. Я попыталась остановить Ала, который распалился при виде этого жеста ещё сильнее:

— Прекрати, что он тебе сделал?

— Он запятнал честь того, кто мне дорог. Разве это недостаточный аргумент?

Внутри Алекса бушевала буря, взрывная волна ненависти, но он старался держать себя в руках, хотя ноздри раздувались, а перчатки на сжатых кулаках готовы были лопнуть.

— Хе-хе, — из горла Гордона вырвался булькающий звук. Кровавый пузырёк надулся и лопнул, — Ты же, друг, не думаешь, что эта шлю… — Ал замахнулся и вдарил ногой по самой чувствительной части мужского тела. Мерзкий тип согнулся пополам, взвыл, но рта не закрыл, — ха… такая уж невинная овечка? Не знаю, как ты оказался в комнате отеля в ту ночь, но, уверяю, видел ты лишь часть картины…

Заметив, что на балконе разворачивается нешуточная потасовка, охранники поспешили её пресечь. Ал взмахом руки, из которой вырвался шквал ветра, с силой захлопнул двери. Подойдя к Гордону, он схватил того за шею:

— О чём ты толкуешь, грязная дворняга?

— О том, что она предпочла меня, чтобы забыться и не вспоминать о тебе! Ведь она поняла, что принц предпочел ей красотку Райли.

Алекс неожиданно рассмеялся, да так громко, что ненароком отпустил противника, дружески похлопав его по плечу.

— Ну ты и рассмешил. Это Настя тебе сказала?

— Это можно увидеть по глазам, — ответил Гордон, растирая шею, — Когда женщина понимает, что не может быть с мужчиной, она начинает искать забвения в другом. Во время танца с тобой… Ну-ка скажи, что ты увидела?

Я потупила глаза, вспомнив, что испытала, когда встретилась с Алексом взглядом. Эти зрачки… Отныне они не были идеально круглой формы.

— Если не ошибаюсь, то ты уже не свободен, мой благородный друг. Как считаешь, почему сразу после этого ты встретил нас вместе на балконе?

— Заткнись! Я не верю ни одному твоему слову! Я был там, я видел…

— Что, что ты видел? Как она кричала и взывала о помощи? Так это не она сопротивлялась, а совесть. Но не думаю, это чувство сильнее того, другого.

— Ты связал её. Ты мерзкий… — тут Ал получил свой первый удар. В ночи раздался хруст. Теперь они уже катались по полу, а я безвольно наблюдала за происходящим, не зная, чем помочь. Вмешаюсь — и огребу не меньше. Поэтому я кинулась к дверям и попыталась их открыть, чтобы позвать на подмогу, но не получилось.

— Да, связал, но ты не слышал нашего разговора перед этим, в кафе, когда она буквально умоляла меня избавить ее от душевной боли.

— Ты всё лжёшь!

— Алекс, прекрати! Хватит! — я забилась в беззвучном рыдании, глядя на то, как они выбивают друг из друга дух. Если это не прекратить, они поубивают друг друга.

— Скажи, скажи ему, правду! — крикнул Гордон.

— Это не так! Я бы никогда… — тут мой голос странно дёрнулся. Язык как будто пронзило жало пчелы, придав нотки неуверенности. Проблема в том, что я не могла сыпать контраргументами, потому как не знала истины. Версия Гордона была слишком дикой, неправдоподобной. Если только… если только он не подмешал мне что-то в питьё. Я никогда в своей жизни не пробовала алкоголь. Но если он всё-таки попал мне на язык, могло произойти всё, что угодно. В конце концов, Гордон так яро и упёрто твердил своё, что я сама невольно начинала ему верить. Алекс почувствовал мою нерешительность и на секунду замер. Гордон сидел весь в пыли и пытался отдышаться.

Алекс, в разорванных перчатках, с оторванным рукавом и фингалом в половину лица приблизился ко мне. Взяв мой подбородок в руку, он поднял его так, чтобы заглянуть в глаза.

— Это правда? То, что сказал этот мерзавец?

Я стояла и молчала, судорожно глотая воздух. Я не знала, правда это или нет. Я не могла доверять ни себе, ни Гордону, никому. А врать я никогда не умела.

— Нет. То есть… Я не знаю, — прошептала я. Алекса, будто ударили под дых. Он пошатнулся.

— Не знаешь…

Он взмахом руки распахнул дверь. Безмолвную ночь, где были слышны лишь трели цикад, наполнили звуки оркестра и светских разговоров. Охранники, что стояли по ту сторону, прижавшись носами к стеклу, попадали друг на дружку.

— Иди, — тихо сказал он. И это было во сто крат хуже, чем если бы он крикнул. И в третий раз слёзы накатили удушающей волной. Но на сей раз было несравнимо хуже.

Порывшись в тайнике платья, я выудила свиток. Буквально кинув им в принца, я крикнула:

— Я лишь хотела, чтобы ты был счастлив! — и убежала, расталкивая всех на своём пути.

Райан седлал лошадей, чтобы доставить нас прямиком к порталу. Царила гнетущая атмосфера. В воздухе сталкивались и искрили атомы электричества. Один из жеребцов занервничал, едва мы вошли в конюшню. Он лягал копытами дверь, пытаясь сбить щеколду, и яростно грыз решётку.

— Тпруу, Феникс, а ну тихо! — прикрикнул на коня Райан, — Алекс тебя накажет, если будешь себя плохо вести!

— Это конь Ала? — заинтересовалась Лера. Я сидела на холодном полу, уткнувшись носом в колени. Но услышав имя принца, подняла голову.

— Именно. А сейчас лучше посторонитесь, — Рай вывел брыкающуюся лошадь из стойла. Мы с Лерой отбежали к противоположной стороне помещения. Издалека мы завороженно смотрели на вороного высокого коня с длинными крепкими ногами. Лошадь вскинула голову вверх с задранной к раздувающимся ноздрям губой и с подозрением посмотрела на незваных гостей своими по-человечески умными голубыми глазами, опушёнными снежными ресницами. Во лбу блестела маленькая белёсая отметина в форме ромбика.