— Так то ты встречаешь своего друга, Шпрот? Кулаками и угрозами?

— Треш, приятель! Сколько вёсен, сколько осеней! Очень рад встрече, но о приезде нужно предупреждать заранее, особенно, если ты с невестой, — он отпустил моё ухо и почти любовно погладил по плечу. Я отпрянула в сторону, как от чумного. Парень повернулся, чтобы поздороваться с другом. Они похлопали друг друга по лопаткам с таким стуком, будто выбивали пыль из ковра.

— Нет, Шпрот, боюсь, она уже занята. Но это и к лучшему. Не по зубам мне такая девица.

Треш подмигнул мне. Друг скептически ухмыльнулся. Он подошёл к кухонному шкафчику и порылся в нём в поисках чашек. К тому времени вернулась Лера из «душевой» и помогла мне запихать попадавшие вещицы обратно на полку.

Выслушав нас за чашкой ромашкового чая, молодой человек с чудным прозвищем сказал:

— Чем смогу, тем помогу. Мне за радость, если нашей планетой будет управлять более достойная королева.

Я невольно передёрнулась. Фактически, новой королевой могла стать я! Мысль показалась настолько глупой и вздорной, что я отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи. Шпрот отодвинул выцветшую занавеску и выглянул в окошко. От увиденного он встрепенулся:

— Так, собирайтесь, кажется, у меня появилась идея.

[1] Trash с английского языка переводится как — хлам, мусор, бардак.

[2] Парень-волк, фигурировавший в саге американской писательницы С.Майер «Сумерки».

На площади собралась толпа народа. Они наблюдали, как устанавливают прожектора. Этой ночью они будут транслировать свадебное торжество прямо в небо.

По крайней мере, я решила, что тромб из людей образовался именно поэтому, пока не заметила бродячих артистов, демонстрирующих на небольшой сцене трюки и фокусы.

— Только сегодня, только сейчас! Совершенно бесплатно! В последний день последнего месяца, уважаемые зрители, вы увидите чудо без чудес! Магию без магии! Только ловкость рук и никаких зачарованных предметов!

Мы с Лерой подивились подобной рекламе. Но от бесплатного цирка не отказались. Шоу оказалось первоклассным, хоть и мало чем отличалось от земного Шапито. Но альянцев, повидавших в своей жизни достаточно магии, подобные не волшебные мероприятия впечатляли. По окончании представления мы двинулись вслед за Шпротом. С его помощью мы без труда пробрались за кулисы. Артисты упаковывали свой инвентарь и явно собирались покинуть Шэм, чтобы продолжить свои гастроли в другом городе.

Но Шпрот знал, что это не совсем так. И, верно, его знакомый, антрепренёр[1], сообщил, что этой ночью их цель — королевская сцена. Спонсор «Шапито» и спонсор нашего незаметного проникновения отошли, дабы немного побеседовать наедине. Треш тем временем давал нам последние наставления. Это выглядело примерно так:

— Там будет много страшненьких тётенек и дяденек — не пугайтесь. К столам с едой не приближайтесь. Соблазн велик, а он, как правило, приводит к печальным последствиям. И ещё, — он строго взглянул нам обои по очереди в глаза, — С мальчиками не целоваться.

— А с девочками? — лукаво спросила Лера и рассмеялась, — Хорошо, мамочка, будем дома не позже девяти.

Треш состроил кислую гримасу. Порой, он забывает, что мы давно не в возрасте Пепси. С одной стороны, было крайне приятно, что о нас заботятся, с другой, сильно напоминало о доме, где ждёт настоящая любящая семья.

— Треш, я…мы тебя не забудем, — сказала я, очень понадеявшись, что слова окажутся явью. Я аккуратно сняла пушка с плеча и протянула тёплый комочек парню, — Позаботься о Серебрянке, мы не сможем забрать её с собой на Землю. Подари её Пепси, пускай пушок станет её новым другом.

Парень с некоторой застенчивостью принял живое существо, которое должно было сгладить неровности в отношениях с сестрёнкой.

— Я позабочусь, чтобы она на своей тоненькой шкурке не познала голода и холода. Пепс будет довольна, — Треш улыбнулся немного грустной улыбкой, — И не надо говорить так, будто мы прощаемся навсегда, мы наверняка ещё встретимся, — он неловко похлопал каждую по плечу, игнорируя наш порыв обняться.

— Девушки, вас ждут, — Шпрот сделал пригласительный жест в сторону труппы.

Нас усадили на коробки с инвентарём и направили слепящий свет прямо в глаза. Я почувствовала себя, как на допросе, или, хуже того, как в кабинете у стоматолога. Женщина, чьи волосы были собраны в безупречный конский хвост, а глаза подведены выразительными стрелками, положила прямо перед нами небольшой, обтянутый кожей, сундучок. Мы с сестрой с подозрением уставились на предмет, напоминающий ящик с инструментами для пыток. К счастью, внутри не оказалось ничего страшнее щипцов для бровей. Стоп! Это реально страшно!

— Расслабьтесь. Больно не будет.

Лера сглотнула. У меня дёрнулся глаз. Так обычно говорят перед тем, как вонзить в твоё тело в лучшем случае остриё шприца. Но к вящей радости, девушка взяла в руки предмет, смутно напоминающий круглую кисточку для пудры, такой навряд ли убьёшь.

— Илана у нас мастер преображения, — похвалил антрепренёр, — Могу ручаться за то, что под слоем профессионального грима вас никто не сможет узнать.

Мы несказанно обрадовались — так вот в чём заключался план Шпрота! Но то была лишь часть задумки. Далее мы направились в примерочную, где нам выдали полный боекомплект: трико, шляпки, юбки, корсеты, аксессуары — нам предстояло стать фокусницами.

***

С виска скатилась бисеринка пота. Мгновение назад мы сидели тихо-мирно в фургончике, пока нас не попросили наружу для прохождения своеобразного альянского «паспортного контроля». В ту ночь дежурил Фил, многоуважаемый глава КНПП. Я смутно помнила его роль в нашей судьбе, поэтому, у меня создавалась иллюзия того, что если его не помню я, то и он на нас не обратит внимания. Знаете, такое ощущение обычно возникает в школе, когда учитель в задумчивости просматривает список класса, решая кому на этот раз идти к доске, а бедняга неуч сидит, потупив глаза. Ученик думает, если он не смотрит на учителя, то автоматически становится для него невидимым. Я чувствовала себя в тот момент именно так, поэтому, когда он сверял наши лица с карточками, я почти бесстрашно смотрела ему в глаза. К тому же, Илана, действительно, оказалась непревзойдённым мастером. Густой слой макияжа полностью изменил черты лица. Их будто нарисовали заново. Теперь мы не были Лерой и Настей, заблудшими овечками, мы были обольстительными львицами. Нам пришлось заменить собой двух артисток, они слегли с мигренью и по-любому не могли бы участвовать в сегодняшнем шоу. Роль у них была небольшая, с ней нам и предстояло справиться… Да, вы не ослышались, мы будем вынуждены поучаствовать в представлении.

Как ни странно, контроль мы миновали без происшествий, после чего двинулись в сторону небольшой каменной лестницы, покрытой мягким декоративным мхом, словно ковром. Около нависшей над пропастью, обвитой цветами и увешанной хрустальными капельками беседки располагались ряды праздничных столов со струящимися скатертями, цветочно-фруктовыми композициями и сервизами из благородных металлов. Подсвеченная дорожка под нашими ногами ненавязчиво вела дальше, туда, где среди пышной растительности терялся полупрозрачный купол альянского храма. Там и должно было пройти торжество бракосочетания. Вокруг было до безумия красиво, но красота эта не радовала, наоборот она создавала гнетущее настроение.

Иллюзионисты, акробаты и дрессировщики занялись распаковкой инвентаря и подготовкой сцены. Нам с Лерой тоже нашлась работёнка. Лере на пальцах объясняли её роль (она изображала фокусницу), а меня, чёрно-белого мима, послали за водой в компании с весьма неразговорчивым в силу профессии коллегой-мимом.

Мы шли как раз в сторону слегка мерцающего купола. Кремовое здание, казалось, не подозревает виновником чего ему уготовано стать. Снаружи суетились люди, но внутри было тихо и пусто. Незаметно для всех, включая саму себя, отставив пустые вёдра, я отделилась от спутника и юркнула в приоткрытую створку двери. На одно мгновение у меня спёрло дыхание. Аромат лепестков невиданных цветов, устилающих дорожку, что вела к алтарю, был слишком силён. Виски сжало тугим обручем. Превозмогая нахлынувшие неприятные чувства, я двинулась по проходу, ощущая себя более чем странно. В храме царил полумрак. Сквозь витражи окон на пол падали сыновья радуги, купол рассеивал мутный свет по всему пространству. Средь бела дня здесь царила атмосфера позднего, закатного вечера. Ноги утопали, вязли в нежных лепестках, но, преодолевая сопротивление, я продолжала идти мимо незажжённых свечей, рядов украшенных стульев, пока не достигла витой арки, по обеим сторонам которой, два ангела возносили хвалу Судьбе.