Я с разбегу нырнула под воду. Лерка же предпочла заходить потихоньку. Она рассуждала так: «Тише зайдёшь, позже инфаркт схватишь!» Н-да, мне её не понять, ведь моя цитата: «Вода — это жизнь». Но, несмотря на разные жизненные позиции, вылезать нам не хотелось обоим. Водичка была просто шикарна!

Мы с сестрой развлекались тем, что пугали малышню. Лера — отвлекающий манёвр. Она находила доверчивую душонку, заводила с ней разговор. А я, заплыв подальше, ныряла и, извиваясь змеёй, щипала жертву за ногу. Несчастный с криком, точно ментос из колы, вылетал из воды и бежал жаловаться маменьке. Лерка строила непонимающий вид. Я отплывала подальше и уж потом выныривала, делая глоток воздуха. Это было невероятно, но кислород моим лёгким требовался не раньше, чем через 2–3 минуты, поэтому мы с сестрой, пользуясь этим и мутностью водицы, успели наделать немало шума, оставаясь при этом безнаказанными.

Нарезвившись вдоволь и наплававшись до отрыжки, мы, наконец, соизволили выползти на берег. Высыхая, я с мамой по старой нерушимой традиции сыграла в «Бур-козла», где обставила её со счётом двенадцать/четыре. С удивительно удачливой сестрицей, везло значительно меньше.

Часовая стрелка указывала своим концом на единицу, когда на пляже появился он… Его необъятное тело закрывало добрую половину обзора. Н-да, ничего не скажешь, дома кормят его хорошо. Едва завидев меня, он залился краской и попытался поскорее удрать, но, к нашему общему сожалению, его и моя мамы остановили беглеца. Сомнений нет. Это он. Мой ночной кошмар и будущий жених. Виталик. Или попросту Жирок.

Наши мамы поздоровались и начали весело щебетать обо всём на свете. Естественно, Оксана, мама Виталика, расстелила своё покрывало рядом с нашим. Мне это жутко не понравилось, и я решила во чтобы то ни стало не приближаться к Жирку ближе, чем на полтора метра. Но не тут то было. Он, по наставлению Ксаны, схватил меня своими огромными ручищами и крепко обнял, да так, что рёбра затрещали. Так происходил у нас ритуал приветствия. Хуже его объятий могли быть только обнимашки с тиранозавром, да и то только потому, что они давно вымерли. Я этого Жирка на дух не переносила, но наши мамы упорно хотели свести нас вместе. Моя-то мамзель меня понимала, но его — нет. Оксана считала, что лучше невесты ему не найти. В этом вопросе она была непреклонна. Ну а моя мама надеялась на то, что по мере взросления её «зять» сбросит лишние кило и станет писаным красавцем. Ведь, по её мнению, у Виталика кроме двухсотсантиметрового пуза не было других недостатков.

Всё бы ничего, но он постоянно приставал ко мне, пытался поцеловать. Ха! Ишь чего удумал! Первый поцелуй — самое трогательное и запоминающееся событие в жизни любой девочки. Оно должно быть наполнено романтикой и состояться обязательно с тем, кого любишь. Иначе момент будет безвозвратно испорчен. И я не желаю, чтобы на полках памяти хранились воспоминания о четырёх подбородках и куче слюней. Мне ещё повезёт, если он не заглотит меня целиком.

Пока я размышляла над тем, как бы незаметно свалить, Жирок сфоткал меня со всех ракурсов и разослал фотографии своим дружкам, не позабыв написать: «Завидуйте, это моя тёлка». От такой неслыханной наглости я вскипела. Замахнулась и отвесила ему пощёчину. На его поросячьей щёчке проступили алые пятна. Виталик опешил, быстро-быстро заморгав своими глазками в два карата. Я воспользовалась моментом, схватила Лерку за руку и помчалась с ней к песчаному пляжу.

Пробежав добрую половину пути, мы остановились, чтобы перевести дух. Первой заговорила сестра:

— Ха! Круто ты ему врезала! В следующий раз хорошенько подумает, прежде чем допекать.

— Н-да. Круто, то круто, но вот какие последствия последуют за моей выходкой?

— Да ничего не будет, к тому же, Жирок сам виноват, — заверила Лера.

— Надеюсь, мама меня поймёт и как-нибудь отмажет. Кстати, ты видела какая у него была очумелая рожа!

— Ага, небось, не ожидал получить оплеуху. А ведь, по закону жанра, наоборот муж обычно избивает жену, — немножко подумав, она добавила — а у той в свою очередь другая функция — пилить мозг.

— Он не муж мне! И никогда таковым не станет! — горячо воскликнула я и чуть не свалилась в пруд, который здесь был ещё отвратительнее и грязнее.

Мы продолжили путь. Благополучно преодолев все кочки, корни и коряги, мы очутились на песчаном, почти безлюдном берегу карьера. Поплескались немного в тёплой водичке и вышли, чтобы погреть онемевшие конечности на ласковом солнышке.

Этот маленький инцидент не давал покоя. Лера меня успокаивала, свято веря в действенность штуки под названием «удача». Но что-то слабо верилось. От кончиков пальцев ног до ушей зная Ксану, я могла с уверенностью заявить, что спуску она не даст и придушит меня при первом удобном случае. Ведь я посмела обидеть её сладенького колобка! А как по мне, так таким сдобным булкам самое место в печке.

По той причине я не торопилась возвращаться обратно. Но пришлось. Лера пошла пешком, а я, чтоб оттянуть момент — поплыла. На половине пути покинула уютный кокон воды и присоединилась к ней. Идя максимально медленно, мы болтали о предстоящей поездке и о том, что все представители «сильного» пола козлы.

Вскоре мы-таки добрались до места назначения. Вот он. Стоит с распухшей харей и нервно переступает с ноги на ногу, а наши мамы что-то возбуждённо обсуждают.

Пеши пропало! Я сглотнула. Кишки скрутило тугим узлом. Лера протянула руку. Я с благодарностью приняла лапу поддержки. Страшно, конечно, нервно, но через ладонь сестры я вдруг почувствовала живящий эликсир уверенности, которой мне порой так не хватало. Я не знаю чего ожидать: выговора, суда, пытки? Главное — я не одна, а вместе всё проще вынести.

К плахе мы подошли рука в руке. Жирок, увидев нас, покраснел и опустил взгляд в глинистую почву. Этакий скромняга! Будто я не знаю твоей истинной сущности! Интересно, что он растрепал своей любимой маменьке? Как передал суть произошедшего?

Обе мамы уставились на нас. Ноги начали подкашиваться. Лера крепче сжала ладонь. Это помогло.

— Вы куда исчезли?! — грозно вопросила моя мама.

— Должно быть, испугались ос? — неизвестно почему предположила тётя Оксана.

— Каких таких ос? — я недоумённо переглянулась с Леркой. Та пожала пухлыми плечиками.

— Тех, что кровожадно истерзали своими жалами Виталика, — пояснила она, с подозрением косясь на нас — неужели вы об этом не знали?

— И по какой причине и куда вы тогда исчезли? — вновь спросила моя мама.

У меня зазвенело в ушах. Я не понимала, что происходит. Осы? Неужели Виталик не выдал истины, не рассказал о том, что виновны вовсе не перепончатокрылые?

— Мы просто сходили поплавать туда, где песок. А то здесь слишком людно. И про ос мы действительно слыхом не слыхивали, — вмешалась Лерс.

— А почему не предупредили? Мы уже хотели отправиться вас искать! — воскликнула моя родительница.

— Мы сказали Виталику о том, куда собрались, разве он не передал? — я многозначительно глянула на него.

— Ой! Забыл. Как-то вылетело из головы, я больше был обеспокоен этими треклятыми насекомыми, — поддержал историю тот.

Фух! Пронесло. Но… неужели он меня выгородил? Хм, не думала, что когда-нибудь скажу это, но он вполне ничего, нормальный парень, человек чести. Тут чувство вины прогрызло во мне дырку и вырвалось наружу:

— Это не осы… — зачем-то ляпнула я. Лера хмуро сдвинула брови и с серьёзным видом спросила:

— Думаешь пчёлы? Или быть может шершни? — её локоть угодил в мой чувствительный бочок. Я пискнула, но не отступила.

— Кхем… Никто из полосатых. Это я виновата. Я его ударила, — я втянула голову в плечи, стараясь сжаться до размеров этих злосчастных ос и улететь восвояси.

Тётя Оксана открывала и закрывала рот, глотая воздух точно рыба, выброшенная на сушу. Она положила руку на грудь, вроде как на сердце, вот только я не думала, что она страдает декстрокардией. Наверное, она была настолько ошеломлена, что перепутала право и лево. Она сделала шаг вперёд. Я невольно назад.