Священник решил, что раз все в сборе, то пора начинать, и дал сигнал храмовым певцам, а сам вышел вперёд. С выражением вселенской любви на лице посмотрел на собравшихся:
— Мир вам!..
— Подождите! — осёк его свидетель и повернулся к другу: — Ты уверен?
Гораций сунул галстук в карман и расстегнул верхнюю пуговку на белоснежной рубашке:
— Нет, не уверен. Но если я этого не сделаю, рано или поздно пожалею.
— Ты и так пожалеешь!
— «Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, что не сделал», — процитировал колдун и спросил: — Не помнишь, кто это сказал?
— Такой же придурок, как и ты! — в сердцах буркнул Тестимун.
Архимаг даже не обиделся.
— Нейл, это всего лишь разговор! Да, мне больно! Да, я сомневаюсь! Да, я понимаю, что происходит и чего все от меня ждут! Но я должен узнать, зачем прилетела Даниэль, что она хочет мне сказать!
— Ох, уж эта твоя страсть к загадкам и тайнам! — поцокал языком министр и устало посмотрел на мужчину: — Ты же надеешься! Во только на что?.. Она предала тебя, Гор! Два раза! И ты всё равно на что-то надеешься? … Друг мой, это уже попахивает клиникой!
— Понимаю! Всё понимаю, Нейл! Я не уверен ни в чём! Ни в чём, твою мать! Но у меня ещё полчаса времени, и я хочу встретиться с Даниэль! Прикроешь меня?
— Ты точно псих! — Тестимун кивнул на притихших гостей. — Тебя все видели! Какое «прикроешь»?!..
— Придумай что-нибудь!
— Я тебя не узнаю!
— Я сам себя не узнаю, — признался жених, нервным движением взъерошив волосы. — Я всю ночь не спал…
— А самогон?
— Нейл, ты как маленький! Не пил я его!
— Гадёныш! Я что, получается, один ужрался?
— Тебе полезно. Нехер считать себя самым умным!
— Два раза гадёныш!
— За это ты меня и ценишь!
Тестимун не сдержался, улыбнулся и согласно кивнул.
— Есть такое!
Священнослужитель, перехватив его весёлый взгляд, оживился и начал по второму кругу:
— Как велит мудрая Макошь…
— Да подождите вы! — проревел Тестимун нетерпеливому жрецу.
Вдруг двери распахнулись, и в зал ворвалась невеста. Белоснежная фата сбилась набок, открывая красивую шею и плечи, по полу шелестел длинный шлейф. Некоторые гости решили, что так и надо, и восхищённо ахнули. Фотографы усердно защёлкали магокамерами. Но спустя пару секунд торопливо опустили руки, заметив выражение лица некромантки, — перекошенное от страха, с лихорадочно горящими глазами и некрасиво изогнутыми губами в злой гримасе. Грейс Элфорд моментально оценила вид Горация: галстук в кармане, небрежно растрёпанные волосы, расстегнутый пиджак. Но не это напугало её — а глаза жениха. Впервые за полгода женщина увидела прежнего Лачева: собранного, полного сил и энергии — живого. И магиня помертвела, понимая, с кем это связано. Она отрицательно покачала головой, перехватив его решительный взгляд.
— Ни за что!
Гости оживились, загудели, когда мужчина, нарушая все правила, направился навстречу невесте. Со своего места поднялся лорд Элфорд. Внезапно в распахнутых дверях появился запыхавшийся Родик Гилмор в голубой, явно маленькой рубашке. Наверное, поэтому он даже не стал застёгивать пуговицы или попросту не смог. Часть собравшихся в храме гостей вид оборотня оценила: снова заработали камеры, чтобы запечатлеть великолепный образчик мужского тела. А когда волк поднял руку, открывая накаченную грудь и кубики на животе, по залу пронёсся восхищённый женский вздох. Оборотень не обратил на него внимания, он посмотрел на жениха с невестой, потом на жреца, препирающегося со свидетелем, и громко заявил:
— Я против!
— Что? — священнослужитель отвлёкся на новое действующее лицо этого абсурда.
— Была уже фраза про тех, кто знает, почему эти двое не могут сочетаться браком? — нахмурился оборотень, поглядывая на растерянных гостей, и убеждённо заявил: — Так вот, я против!
С первой скамьи несмело взмыла вверх женская рука:
— Я тоже против! — Итерия Лачева отбросила букет и посмотрела на мужа. — Мы против, правда, дорогой?!
— Я пока воздержусь! — хмыкнул Касиан Лачев, наблюдая за сыном.
— Это не голосование в Совете, — нахмурилась Итерия и легонько хлопнула супруга по плечу.
Гораций замер в шаге от невесты. Задумчиво посмотрел на цветочные гирлянды, развешенные между колоннами, и признался:
— Не люблю гортензию!.. — потом перевёл спокойный, немного виноватый взгляд на магиню: — А платье ничего! Тебе идёт!
— Что это значит, Гор?
Он тяжело вздохнул:
— Ты же всё уже поняла, правда? Поэтому и прибежала сюда.
Грейс скрипнула зубами:
— Ты не посмеешь бросить меня перед алтарём!
— Не посмею?.. Я?..
Колдун выгнул бровь, пожал плечами и ушёл Иглой.
В храме повисла непонимающая тишина. Только где-то на первых рядах очень тихо хлопала в ладоши счастливая Итерия Лачева, пока муж не перехватил её руки и не усадил рядом с собой. Грейс вытерла слёзы, избегая жалостливых и потрясённых взглядов гостей. Дураку было понятно, что жених не вернётся, что это конец! Она заметила довольное лицо оборотня:
— Это всё ты! Вшивый пёс! Жаль, я не прикончила тебя летом! Вас всех надо изничтожить, чтобы не мешали нормальным людям жить. Бешеное зверьё!
У Гилмора нервно дёрнулась верхняя губа, обнажая клыки, но он не успел ничего сделать. По залу прокатился шокированный вздох, когда один из гостей поднялся, и все присутствующие узнали Белого альфу. Под пронизывающими голубыми глазами Грейс вздрогнула. Тишина стала почти осязаемой, когда следом за оборотнем поднялся и король Авизар. Виттур перевёл ледяной взгляд на своего венценосного спутника:
— Очень любезно с вашей стороны было пригласить меня сюда, ваше величество! Я всё гадал зачем? Теперь понял. Чтобы мы узнали, что думают о нас ваши поданные? Спасибо, было весьма познавательно. Что ж, думаю, нам пора возвращаться… чтобы не мешать нормальным людям жить.
Авизар побелел, растянул губы в вымученной улыбке:
— Лайдир (обращение к вожаку оборотней, принятое у магов, — Прим. авт.), не стоит слушать слова несчастной брошенной женщины. Сами понимаете: нервы, стресс!..
К ним уже спешил Нейл Тестимун:
— Друзья мои…
Но его никто не слушал. Белые волки молча покинули храм. Король с ближайшими советниками вышел следом, на прощание одарив Грейс таким взглядом, что стало понятно: род Элфорд ближайшие десятилетия в столице никто не ждёт. Опала!
Гораций в это время стоял в холле посольского дома, недоверчиво поглядывая на Инарса Рауде.
— …Как нет дома?
— На площади мы не пробились сквозь толпу и полицейский заслон. А в храм король позвал только альфу. Даниэль полетела к вам: хотела застать до церемонии, — пояснил оборотень.
Лачев понятливо кивнул и Иглой отправился домой. Девушка действительно была там. Стояла возле кованой калитки и говорила с Пирсом. Бледная, дрожащая, то ли от мороза, то ли от волнения! Заметила его, медленно повернулась. Гораций смотрел на Даниэль и погибал от тоски, от обиды и сомнения, от злости за собственную слабость.
— Привет.
Сказал просто так, чтобы разорвать паузу, чтобы начать разговор.
— Привет, — слабо отозвалась девушка, сжимаясь под порывом ледяного ветра.
Архимаг словно сейчас заметил, что она без шапки, а капюшон давно сброшен и набит колючим снегом. Вспомнил о болезни, про которую говорил Гилмор, и открыл калитку.
— Проходи в дом!
Даниэль шла следом, стараясь не отставать, но на пороге потрясённо замерла. Смотреть на Горация в свадебном костюме и на украшенный цветами и сердечками дом было настоящей мукой! А от мысли, что прямо отсюда её любимый мужчина отправится к алтарю, чтобы взять в жёны другую, хотелось кричать до срыва голоса, схватить Гора за руки и держать, не отпускать…
— Ты хотела поговорить со мной? — напомнил мужчина, поворачиваясь к гостье.
— Да.
Лачев подождал, пока Пирс заберёт у девушки куртку. Замер, глядя на тоненькую фигурку в облегающем свитере, усилием воли заставил себя посмотреть Даниэль в глаза:
