— Ты решила нас с ума свести?! … Ладно я, но мою мать хотя бы пожалела!.. Мы тебя везде ищем!

Было ощущение, что Даня его не слышит.

— Гор, я хочу поговорить с Родиком… о маме.

Лачев уже позвонил и успокоил своих близких. Посмотрел на девушку и согласно кивнул:

— А потом сразу же домой!

Даниэль шла следом, словно на чужих ногах. Когда Гораций начал спускаться вниз, где были камеры для заключённых, она остановилась. Мужчина с ухмылкой глянул на побледневшую девушку:

— Что? Передумала?

Она тряхнула головой.

— Я помню себя в твоих казематах…

Что-то царапнуло в её остекленевшем взгляде. Архимаг тихо ругнулся.

— У меня нет времени нянчится с тобой! Не сегодня, Даня!.. Что ты хочешь?

— Можно мы с Родом поговорим в твоём кабинете?

Лачев выматерился громче:

— Может мне ещё завтрак вам подать?! — но потом устало кивнул: — Хорошо.

Они стояли в кабинете, словно чужие, незнакомые люди и молчали, пока ждали Родика Гилмора. Даниэль робко коснулась руки мужчины, но тот сделал вид, что не заметил. Злился, из-за того, что она вмешивалась в его работу. А девушка закусила губы, чтобы не закричать, когда увидела на рубашке Горация бурые пятна.

— Кровь!.. Чья?

Мужчина вздрогнул и выругался, торопливо убирая пятна. Даниэль уже не сомневалась, чья эта кровь. Не сдержалась:

— Ты ещё и пытать умеешь?

— А ты представь, что я лекарь! Хирург! — зло отшутился колдун, но, заметив осуждение в зелёных глазах, отрезал: — Ты всегда знала, кто я и чем занимаюсь в этих стенах!

Ткач не отвёл взгляд, не смутился. Первой сдалась Даниэль: отвернулась и медленно выдохнула, чтобы не закричать от ненормальности происходящего.

Тихо щёлкнула дверная ручка, и девушка повернулась к вошедшим. Внешне оборотень был цел и невредим, крови на нём не было, но Даня шестым чувством понимала, что он на пределе. А потом Родик посмотрел на неё и улыбнулся — и девушка застонала. Мёртвые глаза с красными лопнувшими сосудами, глаза человека, мечтающего о смерти, об избавлении от боли. В кабинете Лачева запаха озона не было, оставалось только догадываться, что происходило в казематах и сколько заклинаний перепало оборотню за прошедшие сутки. Даниэль обернулась к Горацию. Ткач, скрестив руки на груди, спокойно выдержал её взгляд. Девушка закусила губу и посмотрела на волка:

— Род!

Она обняла Гилмора… хотела обнять, но колдун удержал её.

— Нельзя!

— Пожалуйста, пусти меня! Род не причинит мне вреда!

— Тебе — нет. А вот мне — с превеликим удовольствием! И сделать это можно через тебя, о чём волк прекрасно знает.

Гилмор криво усмехнулся:

— Пусти девочку, Лачев! Наши счёты — только наши счёты. В отличие от некоторых, я не буду играть на нервах, распуская слухи о серьёзной, на гране смерти, болезни Дани, и не буду сводить с ума её мать, чтобы потом рисковать своей жизнью, покидая надёжное укрытие.

Девушка задохнулась от шока, понимая, на что намекает оборотень, затрясла головой:

— Нет! Нет! Род, это ошибка. Я чуть-чуть простыла и всё. Это всё журналисты!.. Гор так никогда бы не сделал!

Мужчина устало вздохнул и сел на стул:

— Успокойся, Данечка, конечно, он не сделал бы… Это всё журналисты…

Лачев дёрнулся, словно от удара, и разжал пальцы. Девушка подбежала к пленнику:

— Род! Родной мой!

Белый волк осторожно (измученное заклинаниями тело болело немилосердно) взял её за руки:

— Как же так, Даня? Как ты попалась? Я же оставил тебя практически на станции!

— Конфеты купила у мальчишки.

— Вот бестолочь! Я тебе что говорил?! Я чему тебя учил?!..

Из глаз градом покатились слёзы.

— Прости, пожалуйста! Я подвела тебя. Это из-за меня ты здесь… — Даниэль судорожно всхлипнула, опускаясь на колени. — Я всем приношу только горе.

Она опустилась на корточки и уткнулась лицом в мужские руки, сложенные на коленях. Светлые волосы, связанные на макушке, словно покрывало, спрятали их. Оборотень погладил девушку по голове.

— Никогда так не говори. Слышишь?

— Как мама?

— Всё хорошо. У тебя замечательная мама. Мы с ней… поладили.

За спиной послышалось хмыканье ткача, но ни Гилмор, ни Даня не обратили на него внимания. У Лачева вообще появилось ощущение, что про него забыли.

— … Нелегко было убедить её следовать за мной. Много времени потерял.

— Жизнь сделала нас недоверчивыми.

— Я уже понял, — улыбнулся мужчина.

— Она в безопасности?

— Теперь да.

— Ты можешь сказать, где она?

Гилмор выразительно посмотрел на архимага. Тот показал средний палец, намекая, что не уйдёт и говорить придётся при нём. Но шум в коридоре отвлёк его внимание. Колдун выглянул в приёмную:

— Метт, что случилось?

Его помощник как раз выслушивал информацию по селектору.

— Не понял пока. Вроде нападение на пропускной пункт.

— Что? — не поверил Гораций.

Бросил тревожный взгляд на шушукающуюся парочку и велел:

— Даня, выйди!

— Зачем?

— Мне нужно отлучиться. Я не оставлю вас вдвоём.

— Хорошо, — девушка обняла волка на прощание и вышла в приёмную. Щёлкнул замок. Мужчина втолкнул невесту в зал заседаний напротив и помчался вниз. В холле было многолюдно и шумно. Ткачи взволнованно переговаривались. А к Лачеву подбежала Грейс Элфорд. Архимаг пытливо посмотрел на женщину:

— Что происходит? Кто на кого напал?

— Да никто не нападал, — магиня поправила волосы. — Кто-то пошутил: подбросил детский муляж бомбы. В сувенирных лавках такие продают. Вот и поднялась паника.

Гораций напрягся и, недослушав сотрудницу, метнулся наверх. Знал, что увидит там, но до последнего надеялся на чудо.

Кабинет встретил звенящей тишиной. Родика Гилмора не было. Только тонкий остаточный след портального переноса.

— Кене Лачев? — следом за ткачом вбежал его помощник. — А где?..

Колдун оттолкнул его и на негнущихся ногах пошёл в зал заседаний.

— Даня, за что?

Девушка устало опустилась на стул. Мужчина смотрел на неё, не в силах поверить в случившееся:

— Ты понимаешь, что сделала?!.. Ты предала меня!!!

— Прости, но я не могу по-другому, — она склонила голову, полностью признавая свою вину.

Он лупил стену до крови в сбитых костяшках. А она не шевельнулась. Он тряс её за плечи и вглядывался в лицо, пытаясь найти там объяснение, но видел только слепую уверенность в содеянном. Он выбежал из кабинета, боясь, что сорвётся и убьёт её. Она просидела одна около часа. А потом в зал вошёл незнакомый ткач:

— Следуйте за мной.

И снова тюрьма. Снова серая камера без окон. Теперь не пугали ни крысы, ни пак-аны. Теперь она боялась Горация Лачева.

Вторая бессонная ночь.

— … Это измена! — орал Нейл Тестимун, после того, как стало ясно, что Гилмора они не вернут.

Гораций закрыл глаза и промолчал. Взбешённый министр стал напротив:

— Эта девка обманула тебя! Она сорвала нам все планы! Представь, как повеселится Белая стая, узнав, что какая-то сикша облапошила главного ткача — чёрное сердце королевства!

Лачев задумчиво смотрел в ночное небо и, казалось, не слышал Тестимуна. Когда тот выдохся и замолчал, мужчина сказал:

— Никогда не люби, Нейл. Оно того не стоит.

И ушёл.

Эта ночь стала для него откровением. Гораций знал, что Даниэль не проглотит арест Гилмора молча. Он ждал, что она будет просить его, плакать, умолять… Но не предаст! Этого он не ожидал! Не от НЕЁ!!! Только не от неё!..

Колдуна не первый раз предавали. Он воспринимал это с должной долей понимания, со злостью и яростью, которые смолкали со смертью предателя. Главный ткач знал: люди не совершенны. Любого можно подкупить, переманить. Предательства Даниэль он не понимал. Почему? Если она любила его, то как могла так сделать? Как?! Получается, Родик Гилмор ей дороже, чем он?! … И память, словно нарочно, стала подсовывать воспоминания. Мальчика Дана, который всегда следовал за Белым волком и засыпал рядом с ним. Только с Родом в Саорсе Даниэль смеялась и шутила, при нём замирала и внимала каждому слову. Она всегда ждала Гилмора, ему первому улыбалась при встрече. Тьма!!! Ведь именно с ним девушка сбежала с острова! Не помогла сбежать, а сбежала! И если бы не его агенты, сейчас она была бы в замке Виттура с Гилмором!..