— Не знала, что у тебя столько друзей, да ещё таких… необычных.

— А-а! Ты про Нейла? — мужчина хмыкнул. — Он мне весь мозг выклевал, кто ты такая.

— И всё-таки…

— Даня, в моём окружении дружба понятие весьма условное. В работе мы окружаем себя людьми, близкими по духу и убеждениям, теми, кто поддерживает нас и нашу точку зрения, — Лачев ненадолго задумался. — Это больше похоже на команду. Нас — меня, Нейла, Реннона — связывает служба королю и королевству.

— Пирс намекал, что ты и с королём дружишь.

Архимаг нахмурился:

— Пирс много говорит.

Девушка, перепугавшись за дворецкого, схватила колдуна за руку.

— Не ругай его, пожалуйста. Пирс не сказал ни слова! Я сама догадалась! И твой дворецкий очень помогает мне. Не знаю, что бы делала без него сегодня.

Мужчина расстроился:

— Я совсем не уделяю тебе время. Даже по городу поводить не могу. Ты с моими слугами проводишь больше времени, чем со мной.

— У тебя работа. Ты занят, — Даниэль отошла к рабочему столу.

Лачев видел, что она не ёрничает, не упрекает, действительно понимает или пытается понять. Он усмехнулся: добрая Даня всегда всех жалела.

— Данечка, я что-нибудь придумаю, — пообещал Гораций, — и мы обязательно погуляем. Я покажу тебе совершенно потрясающие уголки нашего города. Про них ничего не написано в туррекламках, про них знают только коренные виридийцы.

— Ловлю на слове! — улыбнулась девушка и положила перед ним коробочку.

— Что это?

— Подарок. Тебе, — Даниэль посмотрела на него и пояснила: — Мы с Пирсом были сегодня в торговом центре, покупали тетради, ручки. Вот я и подумала… Наверное, это смешно: покупать тебе подарок за твои же деньги?!

Мужчина осторожно открыл коробочку, задумчиво посмотрел на ручку-роллер.

— Спасибо!

— Гор, посмотри внимательно!

Даниэль стояла совсем рядом, опираясь руками на спинку его стула и с улыбкой поглядывая на гравировку на ручке. А мужчину словно током ударило от этой близости. Он откинулся назад, чтобы быть ещё ближе к девушке, кожей чувствовал её дыхание.

— Ты не смотришь! — упрекнула Даниэль.

— Смотрю! — возразил Гораций и, рассмотрев рисунок, начал тихо смеяться: на ручке красовался силуэт лисы. — Отличный подарок! Правда!

Они смотрели друг на друга. Гораций упивался этим моментом. Тем, что Даниэль рядом, принимает его. И это не дружеское расположение, а нечто большее, о чём он только мог мечтать в Саорсе. Когда каждое утро просыпался, и первой была мысль о юной девушке с русой косой и глазами цвета молодой листвы. Когда от звука её голоса, всё внутри переворачивалось…

— Продавец сказал, что когда ты начнёшь писать, лисичка будет перебирать лапками, а хвост начнёт шевелиться, — сказала Даниэль.

Мужчина засмеялся, представив эту картинку. И мысленно сделал себе пометку не пользоваться ручкой на совещаниях, чтобы не отвлекала. Потом призадумался:

— Хм-м-м, а это идея, кстати. Ведь можно накинуть на ручку заклинание, чтобы хвост дёргался на ошибки или на обман.

— Как это?

— Ну, вот представь! Идёт совещание или улаживание каких-то спорных вопросов и дошли до подписания документов, — мужчина начал рассказывать. — Когда человек врёт, у него учащается сердцебиение, ладони потеют. И ручка на это реагирует, начинает писать другим цветом. Ты уже видишь, дурят тебя! И фиг вам, а не договор.

Даниэль ошеломлённо посмотрела на мужчину:

— Вообще-то, даря тебе эту ручку, я хотела, чтобы ты на работе хоть изредка вспоминал о том, что тебя ждут дома. Ты же тот ещё трудоголик.

— Данька, поверь, я всегда помню о тебе!

Лачев перехватил недоверчивый зелёный взгляд девушки и ещё раз кивнул, подтверждая свои слова. Заметил её по-женски довольную улыбку. Но не задело. Говорить Дане о своих чувствах было легко. Ему хотелось не только её тела, ему хотелось быть в её мыслях, в её снах. Эта была жажда абсолютного обладания. Точно так он принадлежал ей, и уже давно. Другие женщины перестали существовать.

Гораций помнил тот единственный раз, когда они с Гилмором в Саорсе задержались в баре с остальной бандой. Естественно, не обошлось без женщин. Им танцевали стриптиз. Он сунул тогда под тесёмку трусиков танцовщицы купюру, чтобы не привлекать внимания, но ни в сердце, ни в штанах ничего не дрогнуло, а когда Родик грубовато отшил девчонку, посоветовав нанять хореографа, потому что танец похож на судороги, поржал вместе с остальными. Смотрел стриптиз и понимал, что Род не прав: девчонки хороши и танцуют классно, но… не хочет. Потому что рядом видит только одну, только в одни глаза хочет смотреть, только одни губы целовать. Что хранит в памяти каждую улыбку Дани, адресованную ему, каждое её прикосновение. Понимал, что специально не спешит с операцией, не потому что боится спугнуть Гилмора, а потому что хочет быть с Данькой рядом подольше, спать с ней в одной комнате, слушая тихое дыхание. Что нуждается в ней, как в воздухе!..

— Спасибо за подарок, милая!

Он поцеловал тёплое запястье Даниэль, чувствуя, как сбивается её дыхание от этого в чём-то очень интимного жеста. И сам судорожно выдохнул, когда Даниэль сжала его пальцы в ответ.

— Добрый день, леди!

Даниэль с удивлением посмотрела на невысокого старичка с седыми волосами и такой же белоснежной бородой. Опираясь на трость, он с интересом оглядывался по сторонам. Девушка кивнула в ответ:

— Здравствуйте! Чем могу помочь?

— Кене Лачев пригласил меня на обед.

Пирс кивком подтвердил слова незнакомца и приглашающе взмахнул рукой:

— Прошу, следуйте за мной. Господин скоро будет.

Но старик умоляюще смотрел на девушку, видно чувствуя к ней большее расположение, чем к вышколенному дворецкому. Даниэль ободряюще улыбнулась:

— Позвольте, я провожу вас.

— Буду благодарен.

Незнакомец был с неё ростом. Гном, что ли?! Девушка усадила гостя в мягкое кресло:

— Что вам предложить? Чай? Сок?..

— Воду, обычную воду, — шепнул Пирс, вошедший в гостиную следом.

— …Воды?

— Да, будьте добры.

Даниэль кивнула дворецкому, а сама посмотрела на гостя:

— Могу я узнать ваше имя?

Старичок прищурился:

— Конечно…

— Леди Даниэль, вас к гилайону, — позвал Пирс из холла.

Извинившись, девушка вышла.

— Слушаю.

Звонил Гораций.

— Данька, гость пришёл?

— Да.

— Я скоро буду. Пожалуйста, не…

Девушка не дослушала. Не сомневаясь и не думая, она положила трубку и вернулась в гостиную. Приветливо посмотрела на… высоченного гоблина. Даже в человеческой ипостаси он был огромным. Но сама трансформация гнома в гоблина не насторожила Даниэль, как будто так и надо было. Она аккуратно поставила поднос на столик. Великан гневно зарычал:

— Вода?! Ты мне принесла воду?! Я что, по-твоему, грязный?!

Чёрт! Гоблины крайне остро реагировали на любые намёки и шутки о своей неряшливости. А тут вода!..

Девушка с беззаботной улыбкой подхватила стакан.

— Это не вам. Это мне. А для вас яблочный сок.

— Подай! — резко ответил мужчина. — И поживей! Почему я должен ждать?

— Не волнуйтесь!

Даниэль подхватила поднос, разливая напиток. Гоблин пил шумно, прихлёбывая. Но она старательно не замечала этого, тихонько пила воду.

Надо о чём-то говорить. Молчать невежливо. Скорее бы Гораций появился!

— Вы недавно в Виридии?

— Да.

— И как вам столица?

— Пыль, грязь и шум!

— Это неизбежно для большого города. У вас, наверное, по-другому.

— Да.

Девушка вздрогнула от звона разбитого бокала.

— !!!!

Гоблин ругался долго и матерно. Даниэль подскочила к нему. Сердце колотилось, глядя на окровавленную лапу мужчины и красные капли на полу.

— Я вызову лекаря.

— Ещё чего! Чтобы всякие трогали меня?! Сама перевяжи!

Девушка аккуратно бинтовала разрезанную руку… маленькую, с тонкими пальцами… женскими… Подняла глаза — и встретила чёрный, как ночь, взгляд ведьмы. Вот кожей чувствовала, что это ведьма. И опять-таки не задумалась, откуда она появилась и куда делся гоблин.