И почти сразу же проснулся. В комнату вошли люди. Мок что-то громко им шептал, но те всё равно обступили кровать Ника. Никого из них он не узнавал. Кроме, разумеется…

— Софи!

— Ник!

Им стоило неимоверных усилий, чтобы не броситься друг другу в объятья. Только суровый взгляд Мока, вкупе с искрящейся на конце его инта молнией, остановил друзей.

— Я так волновалась, Ник! — по лицу девочки текли слёзы. — Думала, ты умрёшь!

Мурр хотел ответить тем же. И не смог. Голова закружилась, а он неожиданно поймал себя на мысли, что девочка отлично выглядит. Чистая, опрятная, без очков и симпатичная даже с короткой причёской. Только сейчас он понял, что из Софи получится очень красивая женщина. По человеческим меркам, конечно, не по мурровским.

Он ей так и сказал. А она его в ответ расцеловала — не помогли даже угрозы Мока. Вышло мокро — слёзы ручьями лились из глаз девочки.

— Меня поцеловала принцесса, — сказал Ник, когда Софи прекратила. — Да, слышал такую сказку. Кажется, я должен превратиться в принца, — он хмыкнул, и почти сразу же посерьёзнел. Вздохнул. — Ты простишь меня, Софи?

— За что? — не поняла девочка.

— За всё. За трусость, за ту идиотскую истерику, что я устроил там, у Молониуса. За… — он знал, что есть ещё много вещей, за которые стоит просить прощения, но почему-то все они вылетели из головы. — Потому что если бы я тогда не сдрейфил, всё случилось бы по-другому…

— Да всё нормально, глупенький! Все живы, мы победили. О чём ещё мечтать, а?

Ник смотрел на Софи снизу вверх. Смотрел и не находил слов. Она — такая прекрасная, здоровая, юная… Окрылённая звезда нового королевства, ярко восходящая над горизонтом. А он?

Софи снова улыбнулась — счастливо, беззаботно. Хотя Ник без всякой магии видел, что беззаботность эта временная. На девочку навалилось множество проблем, ожидающих решения. Она теперь политик. Хватит у Ника сил помочь ей? И вообще, разойдутся ли их пути теперь, после всего случившегося?

— Ну что ты такой серьёзный, а?

— Я… я… — он хотел пообещать, что больше никогда её не бросит. Ни при каких обстоятельствах, пусть даже они будут висеть на ниточке над Нижним Миром, под прицелом сотни арбалетчиков.

Однако Софи его опередила:

— Друзья навек? — коротко и ясно спросила она.

— Друзья навек, — ответил Ник, улыбнувшись.

Она снова чмокнула его в нос, и вышла из комнаты. У них ещё будет время поговорить. И обсудить планы на будущее. Потом, не сейчас.

И Ник с готовностью погрузился в отдых. Он должен восстанавливать силы.

На следующий день, сразу после завтрака, его кровать обступили несколько мурров. Двоих он не знал, зато трое были Нику знакомы: дедушка Гор, Сеттерганн и Айнмаринн.

Первым заговорил дедушка Гор. Ещё раз поблагодарил Ника за самоотверженность, смелость и отвагу. И пообещал никогда об этом не забывать.

— О тебе сложат легенды, Ник, — сказал он. — Внуки твоих внуков умрут от старости, а сказание о мурре-спасителе будет жить на нашем острове.

Не успел Ник пожелтеть от смущения, как речь подхватил Сеттерганн. Верховный маг выглядел жалко. Даже хуже, чем тогда, на Дне Взросления. Шерсть поредела, на хвосте и вовсе остались лишь жалкие клочки, руки тряслись, живот впал, а на груди чётко проступали рёбра. Старое облезлое чучело, а не мурр.

Только взгляд — мудрый, осознанный, с огоньком внутри — выдавал живое существо.

— Знаю, хоть это не по правилам, Никтэнтиррэй, но теперь ты взрослый. Для формальности, ты можешь пройти День Взросления в следующем году. Если хочешь. А можешь не проходить. Дело твоё.

— Почему? — не понял Ник. Он отвлёкся на скрипучий голос старика — натужный, чуть ли не страдальческий — и потерял суть.

— Он ещё спрашивает, — хлопнула себя по мордочке Айнмаринн.

Дедушка Гор кивнул:

— Твоё исцеление. Спасение принцессы, Ник. Неужели ты думаешь, что после всего этого кто-то будет считать тебя ребёнком?

— Моя сестра будет.

Сеттерганн покачал головой:

— Не будет. Она очень гордится тобой, Ник. И ждёт не дождётся момента, когда вернётся на остров, к подругам.

— Ага, — согласилась Айнмаринн, — Лэй теперь самая крутая в их компании. Ведь она сестра того самого парня, который всех спас. Ты следи за ней, Ник — чтоб от самомнения не лопнула.

— Лопнет — заштопаем, — улыбнулся Ник. — Я же теперь тот самый парень, который воскрешает мертвецов.

— Поздравляю с взрослением, — дедушка Гор дотронулся до его плеча.

— Ты честно доказал, что достоин быть совершеннолетним, — подтвердил Сеттерганн.

— Добро пожаловать в клуб, — подмигнула Айнмаринн.

Сначала Ник хотел поспорить. Ну какой из него взрослый? Он завалил церемонию — это раз. Он сжульничал — это два. В его распоряжении были супермашина, суперсила и команда лучших мурров. И делал Ник это не чтобы доказать кому-то, что он взрослый. Он просто хотел спасти друга.

А главное, мурр до сих пор не определился, кем он желает быть. Ведь День Взросления для того и нужен — показать, что ты понял своё предназначение. И принял его. Ник же по-прежнему сомневался. Его призвание — целительство? Может быть. Но возвращаться на остров и становиться лекарем он не хотел.

Похоже, ему ещё только предстояло во всём разобраться.

Однако спорить со старшими Ник не стал. Считают взрослым — ну и отлично. Желания повторять День Взросления, позориться на глазах у всего племени, не было совершенно.

— Спасибо, — поблагодарил Ник.

Мурры ещё какое-то время осыпали его поздравлениями, наставлениями и делились старческой мудростью. Потом, один за другим, покинули комнату.

Последней была Айнмаринн. Только уходить она не собиралась.

— Как думаешь, остров сильно пострадал? — спросила девушка.

— Порядочно, — Ник вспомнил, как падал вместе с Софи в бездну Нижнего Мира. Как смотрел вверх, на скрытое во тьме дно своего острова и целое облако дыма, оранжевое от огня. — Пожар был сильным. Думаю, подветренная часть точно сгорела.

Айнмаринн кивнула. Предположила, что если оставшиеся мурры не все погибли — а, скорее всего, многие выжили и спасли потерявших сознание — то восстановление острова уже началось.

— Не переживай, работы там хватит, — утешил её Ник. — Деревья растить, даже с магическим ускорением — это на годы затянется.

Айн прищурила глаз.

— Ты так говоришь, будто не хочешь возвращаться домой.

Ник воздохнул. Следующая фраза далась ему с некоторым трудом, но он всё-таки её сказал. Не мог не сказать.

— Ты мне нравишься, Айн.

Она кивнула. Естественно же! Самая красивая девушка на всём острове — ну как она может кому-то не нравиться?

— Даже больше: я в тебя влюблён. Давно уже. Влюбился, едва только увидел — на одном из прошлых Дней Взросления. Нам было то ли девять, то ли десять. Но ты уже тогда была красавицей.

— И? — снова кивнула Айнмаринн. Недовольства в её голосе не слышалось, на мордочке застыла лёгкая полуулыбка, а шёрстка плавно меняла цвет.

— Знаешь, сложись всё по-другому, я бы… я бы отдал себя целиком, вместе с хвостом и интом. Мы бы поселились на самом ветвистом дереве, построили бы роскошный домик, завели бы…

— Толпу детишек, да, — договорила за Ника Айн. — А теперь встречный вопрос: что нам мешает? Только честно?

Ник не ответил. Хотел, но пока собирался с мыслями, Айн устала ждать. Закрыв мордочку ладонью, она вздохнула:

— Нет, ну правда? Ты всё ещё думаешь, что над тобой будут смеяться? Из-за этого дурацкого провала на Дне Взросления? Ну будут, да. Вот только мы сами можем хохотать не тише других. Переведём всё в шутку — и дело с концом.

Ник по-прежнему молчал.

— А вообще, это очень здорово. Мурр, которого все считали неудачником, вдруг становится героем. Ты мог себе такое представить? Даже в той истории о мурре-драконоборце сюжет не настолько ярок. Ты будешь звездой, Ник. И дети будут тобой гордиться.

Он покачал головой:

— Не в этом дело. Просто… я не знаю, как это сказать. После всего случившегося, после всех этих приключений… мне будет скучно на острове. Айн, я полюбил большой мир. И хотел бы узнать его получше. Вдобавок, я обещал не бросать Софи. Её я тоже полюбил — говорю это прямо. Ревнуй, если хочешь.