Плохо дело. Очень плохо.

И решение было одно. Оно напрашивалось само собой.

— Ладно, — сглотнул Слизз. Дрожащими руками он взял штурвал. — Шэсск давно хотел её разрушить. Ничего плохого, если мы сделаем это сейчас.

Он щёлкнул тумблерами. Возникло перекрестие. Навёл на Трибуну Справедливости, нажал пару клавиш. Жирная красная линия выделила объект.

— И… — Слизз закусил губу.

* * *

Ник понял, что они под прицелом. Это слышалось в общей мелодии, и было так же ясно, как и то, что сейчас день, а Софи — принцесса.

Он не посмотрел ни на девочку, ни на Рейна. Потом. Всё остальное — потом. Привычно отразив последние две-три стрелы, он понёсся к машине смерти.

Ему казалось, что он сам стал стрелой. Или молнией. Пронзая невероятно густой воздух, Ник летел прямо в дуло орудия. Когда оно выстрелит, мурр станет первой его жертвой. Мгновение спустя взорвётся Трибуна Справедливости, вместе с Софи, Рейном и сотней-другой зевак.

Нет!

За секунду до огня в защитном поле возникло "отверстие". Что вполне логично — выстрели машина в скорлупе защитного поля, она повредит лишь саму себя. Этим Ник и воспользовался. Собрал всю волю в кулак и ударил.

Орудие, висевшее под корпусом машины, разлетелось тысячей обломков.

Мурр оказался на его месте. Он едва затормозил — даже магия с трудом погасила такую невероятную скорость. Чуть не потерял инт. Защитное поле сомкнулось, Ник теперь был внутри.

А ещё он куда лучше слышал звучание машины. Безумную какофонию — и не добрую, как у Молониуса, а жестокую, садистскую. Сквозь мешанину технических звуков пробивались страдания мурров. Они походили на стоны больных. Ещё живых, но находящихся в крайне тяжёлой стадии лихорадки.

Ник размягчил днище машины и прошёл сквозь корпус.

* * *

Рейн лёг, чтобы укрыться от стрел. Софи он спрятал под бортиком; девочка уже приходила в себя.

— Всё в порядке, принцесса, — прошептал он.

Ник обезвредил арбалетчиков на крышах и балконах, но по-прежнему оставались стрелки на сцене. Часть обступила Шэсска и других ящеров, часть обстреливала Трибуну Справедливости, пытаясь избавиться от Софи. Толпа с неопределённым шумом наблюдала это зрелище.

Громкоговоритель до сих пор был в руках Шосса. И Главный Оратор нашёл, что сказать:

— Внимание! То, что вы сейчас видите — это не настоящий звёздный вихрь! Это — провокация! Происки Республики, чьи шпионы тайно пробрались в наш славный город. Не верьте глазам! Не дайте себя обмануть! Они специально всё так подстроили, чтобы опозорить нас в день нашего же величия. Но мы не сдадимся! У нас есть оружие. У нас есть воля к победе. Мы будем сражаться! Главное — не обманывайтесь. Это не звёздный вихрь, это хитрая иллюзия. Они хотят посеять панику среди нас, хотят сломить нас изнутри. Ни в коем случае не верьте, это лишь световое шоу!

Рейн приподнялся из-за укрытия и выстрелил. Он целил в гущу ящеров, но, кажется, промахнулся. Спрятался за ограждением, выждал ответный обстрел, а потом атаковал снова.

— Есть! — шепнул он Софи.

— Что такое?

— Похоже, я ранил одного. Лежи тихо и не высовывайся.

* * *

Шэсск Снейх соображал быстро. Народ колебался, но всё могло измениться в считанные мгновения. Да, сейчас он, вместе с другими ящерами и верными слугами — на сцене. Шосс несёт пропагандистский бред, и это сдерживает людей. Но надолго ли?

Звёздный вихрь — вот он. На той самой злосчастной Трибуне Справедливости, которую наместник давно хотел снести. И почему он этого не сделал? Ведь собирался же! Столько раз собирался! Сегодняшней ночью тоже о этом думал. Даже приказ отдал — разрушить! — пока не понял, что на постройку сцены нужно больше рук, чем предполагалось.

Гром и молнии!

Шэсск гневно уставился на машину смерти. Чего вы там медлите, а? Ладно Слизз — он болван, пусть и гениальный, но ведь и Ашусс тоже внутри! Он-то не идиот, он мгновенно сообразит, что к чему. И уничтожит Трибуну, пусть даже с половиной площади. Шосс и газетные пропагандисты позже всё уладят. Замнут, как это бывало уже не раз.

Тут он заметил, что главное орудие машины исчезло. И только пыль мелких обломков сыпется вниз.

Гром и молнии!

Ладно, есть ещё вариант. За сценой, спрятанная от чужих глаз, пришвартована лодка. В неё как раз поместятся все Снейхи, а также слуги и стражи. У народа нет оружия, и отступить можно без проблем. Но это — крайний случай.

— Надо что-то делать! — сказал он Шофшофу. — Отдай приказ своим, мы должны уничтожить наследника!

Хотя сам понимал, что это — цепляние за соломинку. Тайная полиция хороша, когда в стране властвует страх, когда люди боятся даже подумать что-то поперёк власти. Против прямого народного гнева она бессильна. А до него — всего пара шагов. Надо лишь, чтобы даже до самого тупого дошло, что наследник престола здесь.

Что-то упало к ногам Шэсска. Он тронул предмет носком ботинка. Камень. Булыжник.

Следующий угодил прямо в Шосса, и Главный Оратор заткнулся на полуслове. Полетел ещё один, потом ещё. Пятый или шестой попали в плечо одному из стражей, тот выстрелил наугад в толпу. Кто-то закричал, и камни полетели градом.

Откуда? Откуда они взялись, пёс их побери?

Шэсск перевёл взгляд на Трибуну Справедливости и застыл в недоумении. Груда обломков. Те разбитые молотами кирпичи, тот мусор, который рабочие бросили прямо на площади, когда он приказал им оставить Трибуну и присоединиться к сборке сцены. Гром и молнии!

Стражи продолжали отстреливаться и даже ранили нескольких бросальщиков. Но это лишь разозлило людей. На смену раненым пришли другие: кидали они метче, а злости в их движениях было больше. Народ начал гневиться, хотя в задних рядах ещё не понимали, что происходит.

— Уходим, — скомандовал Шэсск, уворачиваясь от куска кирпича. — Живо.

И, опираясь на трость, захромал к лодке.

* * *

Тууд узнал девчонку сразу. Пусть даже та замаскировалась — перекрасила волосы и переоделась в мальчика. Глаза — большущие из-за толстых очков — ни с чем не перепутаешь. Да, это она. Едва капитан отдал приказ, громила помчался сквозь толпу.

К сожалению, Рэт успел раньше. Тууд не знал, зачем ему эта мерзавка. Вероятно, для каких-то своих целей: мести, развлечений или шантажа. Лично Тууда интересовала лишь месть. Шантаж — слишком сложно для его ума, а развлечения… нет, пират предпочитал женщин постарше.

Месть — вот чем он грезил последние дни. За ожоги на лице. За повторно сломанный нос — там, в капитанской каюте. За побег и позор. За смех команды — несмотря на посредственный интеллект, Тууд прекрасно видел, что остальные пираты над ним издеваются. Мол, упустил ребёнка, слабак! И плевать, что спас её мурр, сильный волшебник.

Но главное — не это. А то, что капитан лично одобрил его планы. Там, во время экспедиции на южные острова. Так и сказал: "Делай с ней, что пожелаешь".

Тууд желал смерти. В идеале — мучительной, но сойдёт и обычная.

Поэтому он обрадовался, когда крылатое нечто оглушило капитана. Самое время хватать девчонку! Но не тут-то было. Существо, вырубившее Рэта, схватило Софи.

Тууд выругался. И побежал за летуном. К счастью, тот приземлился недалеко — на старой частично разрушенной трибуне. Вспыхнул звёздный вихрь — гигант принял его за пожар и замедлил шаг. Даже на время остановился. Но потом увидел, как крылатый человек высовывается из-за ограждения — живой и невредимый — и стреляет в арбалетчиков на сцене.

Если жив летун, жива и девчонка — догадался Тууд.

И, расшвыривая зевак, устремился к трибуне.

* * *

Машина смерти могла натворить бед даже без главного орудия. Поэтому Ник первым делом пробрался в кабину пилотов. Ориентировался по звучанию ящеров — оно выделялось своей мерзостью даже на фоне общего шума.