Почувствовав, что трон под ним стоит крепко, Шэсск провёл "расследование". Как выяснилось — и это тут же стало достоянием общественности — Астронг скончался не от разрыва сердца, а от яда. Сразу же нашлись все улики, очень быстро прошёл суд и Борга объявили виновным. Состоялась первая за много веков публичная казнь — монарха повесили прямо на Семиконечной Площади, на глазах у народа.

Поскольку детей у Борга не было, а слухи о пропавшем ребёнке Астронга казались беспочвенными, Шэсск объявил себя наместником.

— С тяжёлым сердцем я беру на себя этот груз, — сказал он в тот день с Трибуны Справедливости. Чуть поодаль, на виселице болталось ещё тёплое тело Борга. — Но так нужно. Кто-то должен позаботиться об осиротевших детях, пока не вернулся истинный их родитель. И разумнее всего, чтобы этим "кем-то" стал первый министр Королевства.

Потом начались репрессии. Сначала во Дворце, потом в городе, а уже совсем скоро — во всей стране. Далеко не каждый соглашался с властью Шэсска. Кто-то был явно против, кто-то даже пытался бороться. Правители оставшихся шести Герцогств — бывших королевств, которые шестьсот лет назад объединил Чарльз Минг — поначалу резко противились новому лидеру. Красное Герцогство, самое южное, и вовсе отделилось — позже пришлось идти на него войной. С остальными оказалось проще.

Шэсск — умелый интриган. Кого-то он купил, позволив творить на своей территории такое, что не допускалось при Астронге. Троих герцогов пришлось "убрать". Всё было подстроено как несчастные случаи, чтобы народ не возмущался. Но остальные герцоги, включая наследников погибших, сообразили, что к чему. Разве что озёрному, из Фиолетового, пришлось повторить — взять его дочку в плен и несколько недель держать в подвале, пока герцог не одумался.

Молониус ждал ровно год. Ждал, наблюдая всё это безобразие, но ничего не мог сделать. Подняться с ребёнком на Трибуну Справедливости? Пусть так — в праздник, когда Семиконечная Площадь полна народу, это возможно. Но кто станет регентом маленькой принцессы? Шэсск? Нет, он не даст ей прожить и года.

Тогда как быть? Собрать банду революционеров, ворваться во Дворец и свергнуть наместников? Можно, конечно, но почти всех смелых ребят, кого Молониус знал лично, казнили в первое же время, как пособников Борга.

Какие-то другие варианты?

— Использовать магию? — спросил Ник. — Вы довольно сильный маг. Всё это, — он обвёл взглядом помещение, имея в виду охлаждённый воздух и искусственное солнце, — не под силу обычному фокуснику.

— Да, да, конечно, — вздохнул Молониус, — но ты забываешь, лунный ребёнок, что во Дворце остался Зоах, мой ученик. Он очень быстро вошёл в доверие к ящерам. И первое, что они попросили его сделать — улучшить магическую защиту. Чтобы сбежавший колдун — то есть, я — не смог вернуться обратно. Ну и от других воришек тоже, хе-хе.

Ник задумался. Старик тоже молчал. Он вернулся к рисованию и, казалось, забыл о гостях.

Софи кашлянула:

— Что же случилось дальше?

— Ах, дальше!

А ничего особенного. Молониус вместе с торговыми экипажами добрался до Небулара, сел на воздушный корабль до Республики и уже через неделю был в Вольтпорте. Тот ещё оставался столицей, потому что необъявленная война пока не началась. Нашёл старого друга, человека, с которым одно время изучал теоретическую магию, механику полёта и многие другие интересные вещи. Теперь тот служил библиотекарем в одной из самых больших библиотек города.

— Дядя Майлз! — воскликнула Софи, как будто поняла это только сейчас, а не задолго до начала рассказа.

— Да, — кивнул маг, — твой приёмный дядюшка. Я вручил ему годовалого ребёнка, всё рассказал. У него как раз погиб брат. Ну, ты знаешь — та воздушная катастрофа. Брат, его жена и дочка по имени Софи. Позже он чуть подделал документы, чтобы вышло так, будто ребёнок выжил. Остался дома и выжил. А я решил исчезнуть, чтобы замести следы. Я знал, что рано или поздно Шэсск начнёт меня искать.

— Стоп-стоп-стоп. Софи — не моё настоящее имя? Тогда как же меня зовут?

Молониус смутился.

— Ну… — он дёрнулся, отчего на картине появился лишний мазок. — Понимаешь… миледи Эллен Дью никак не назвала ребёнка. А нянечки, которые тебя выкармливали, называли просто "крошкой" или "бедняжкой".

— Хорошие имена, — сказал Ник.

— Вы не дали ребёнку имя, хотя провели с ним целый год? — Софи нахмурилась.

Маг смутился ещё сильнее. В его движениях вновь появилась резкость, дёрганность. Ещё чуть-чуть, и он начнёт противно смеяться: "ке-ке-ке-ке".

— Я называл тебя по-разному. Звёздочка, солнышко, принцесса, золотце, сладенькая, милашечка, крошечка, кисочка…

— Хватит! — прервала девочка колдуна. — Меня зовут Софи Роллин. Так называл меня дядя Майлз. Он меня вырастил, воспитал, научил всему, что я знаю. Так что давайте без "кисочек" и "крошечек", ладно?

— Хорошо, пышечка.

Софи нахмурилась. И посмотрела на мага тем самым взглядом, какой нередко использовала против неприятных ей взрослых. Тех, кто поздно возвращал книги в библиотеку, выбрасывал еду у неё на глазах или черкался в учебниках. Молониус, как назло, оторвался от картины и посмотрел девочке в лицо. Их взгляды встретились.

— Ой-йо! — воскликнул маг.

И рухнул в кресло. Только немного промахнулся, и вместо кресла упал в стоящую рядом бадью. Зад старика застрял в ней, палитра с красками шлёпнулась на лицо, отчего борода засияла всеми цветами радуги.

— Ой-йо! — заверещал маг, дрыгая ногами и руками, но не в силах выбраться из ловушки. — Ой-йо, лунята, помогите!

Пока Рейн Колт вставал с места и с совершенно равнодушным выражением лица помогал Молониусу вылезти из бадьи (а застрял тот крепко), Софи повернулась к Дизу. Со всей серьёзностью, какая у неё только была, спросила:

— Что ж, подтвердились ваши опасения, мистер Биркс. Я — та самая принцесса. Что будем делать?

Диз улыбнулся. Так может улыбаться только он — ярко и влюбляюще. А потом тихо сказал:

— Менять историю, Софи. Менять историю.

* * *

Диз воспользовался новым рисунком Молониуса — на нём как раз была изображена Семиконечная площадь. Ткнул пальцем в Трибуну Справедливости (краска ещё не высохла и на картине остался отпечаток):

— Вот, — сказал он вслух. — Вот куда мы должны попасть. Вернее — доставить Софи. И чем быстрее, тем лучше.

Он обвёл взглядом слушателей. Софи невольно поправила причёску, чтобы выглядеть лучше. Тоже посмотрела на остальных. Рейн, как всегда, невозмутим — должно быть, витает где-то в разряжённой атмосфере, на границе с вакуумом, и не торопится спускаться. Ник отчего-то хмурится. Молониус опять забрался с ногами в кресло и жуёт бороду.

Диз кашлянул:

— Кхм. Итак, цель ясна. Показать как можно большему числу жителей Звёздного Города, что Софи — принцесса. Скоро будет национальный праздник — шестьсот двадцать первая годовщина подписания Торгового Соглашения. Того самого, которое объединило королевства, если кто не в курсе. В моё время это всегда был день народных гуляний.

— А наместники его не отменили? — спросила Софи.

— Насколько мне известно — нет, — сказал Рейн. — В прошлом году точно праздновали.

Диз довольно кивнул:

— Значит, решили. Площадь будет заполнена народом, многие увидят звёздный вихрь. И поймут, что наследник Минга здесь.

Софи засомневалась:

— А наместники не будут сопротивляться?

— Будут. Но, знаешь, есть такая старая поговорка: упавшую звезду на небо не вернёшь. Едва в народе пойдёт слух, что законный наследник в городе, ящеры слетят, как осенние листья. Со всей их тайной полицией, боевыми отрядами и так далее. Наша главная задача — доставить тебя на Трибуну Справедливости в нужный час, остальное предоставь народу.

Он замолчал. Ещё раз посмотрел на слушателей, убеждаясь, что дошло до всех.