— Так-с… — произнесла Софи, стоя на четвереньках и разглядывая покатую скалу. В такой позе она напоминала то ли кладоискателя, то ли садовника на грядке. — Ну конечно же!..

— Что?

— Это не остров! Это панцирь небесной черепахи!

— И что? — не понял Ник.

— А то, что внутри он полый. Мы сможем там переночевать, обустроить себе временный лагерь и вообще, превратить в корабль. Тем более, с твоими способностями двигать его по небу!

Софи пустилась в длинную лекцию о жизни небесных черепах. Всё, что она почерпнула в Большой Республиканской Энциклопедии, девочка с готовностью вывалила на Ника. И то, как эти черепахи размножаются (откладывают яйца на отдалённых скалистых островах), и то, как они взрослеют и умирают, а также, почему панцирь до сих пор висит в небе (содержание луниума в стенках) и какова его стоимость на рынках Вольтпорта (высокая).

— Если бы нам удалось отбуксировать его к материку, мы бы стали сказочно богаты. Это очень редкая штука. Нет, конечно, такие панцири иногда вылавливают гарпунщики, но нечасто. Нам несказанно повезло, что мы на него наткнулись…

И так далее. Тараторила, будто ей на хвост наступили. Образно говоря — ведь у людей не бывает хвостов.

Наконец, Ник не выдержал:

— А вдруг панцирь не пустой?

— Почему?

— Помнишь звуки?

— А, это, — отмахнулась Софи. — Всего лишь птицы.

— Птицы?

— Да, — пожала плечами девочка. — Птицы всегда живут в заброшенных черепашьих панцирях.

И продолжила длинную-предлинную лекцию о небесной живности. "Этой девочке быть натуралистом, когда вырастет, — решил Ник. — Поправочка: если вырастет. У неё высок риск умереть от занудства".

— И как мы это проверим?

— Легче лёгкого! — просияла Софи.

В комплекте со спасательным жилетом шла короткая верёвка и мини-ракета. Это чтобы потерпевший крушение мог перемещаться в пространстве и, при необходимости, заарканить мачту пролетающего мимо корабля.

Софи уже завязала петлю на одном конце.

— Это такой способ самоубийства?

— Нет же, глупенький. Цепляйся — а я спущу тебя вниз. Выяснишь, что там.

— Ты? Меня?

Девочка зло улыбнулась. Даже не просто зло, а по-садистски:

— Хочешь, можешь ты спустить меня. Только сомневаюсь, что удержишь. К тому же, из нас двоих волшебник только ты. Вдруг там гнездо маланг? Я что, буду отбиваться от них голыми руками?

Ник сглотнул. Он даже пожалел, что тошнота прошла так быстро. Было бы классно полежать ещё немного, жалея себя несчастного. Может, симулировать рецидив? Нет, надо быть смелее.

Он влез в петлю.

— Поехали.

Софи начала разматывать верёвку, пока Ник отходил всё дальше к краю. Поверхность под ногами быстро закруглялась, и вот он уже не стоит, а висит. Ещё немного, и мурр увидел отверстие.

— Стой!

Верёвка замерла. Ник висел прямо перед входом в "пещеру". Чуть запоздавший шарик-светлячок догнал его и замер рядом, осветив десятки недовольных глаз.

Птицы.

— Ну что там? — не выдержала Софи.

— Ты была права. У них тут гнёзда, кажется.

— Сможешь забраться внутрь?

Ник не ответил. Он смотрел на птиц, решая, кому "повезло" больше. С одной стороны, дедушка Гор учил уважать живых существ и не вредить им без надобности. "Всякая тварь достойна сострадания" — говорил он на своих занятиях. С другой стороны, Ник считал, что он тоже чего-то достоин. Может, не сострадания, уважения и спокойной жизни, но хотя бы нормального сна. Больше всего на свете ему сейчас хотелось выспаться. Желательно в каком-нибудь безопасном месте, а не на куполе черепахового панциря.

— Извините, ребята, — сказал он тихо, — но, по крайней мере, у вас есть крылья.

Ник сжал инт, немного изменив звучание шарика-светлячка. Он стал ярче, горячее и так громко застрекотал, что даже Софи наверху вздрогнула. Повинуясь игре мурра, шар вплыл в пещеру. Дальше произошло что-то вроде маленького конца света: хлопанье крыльев, крики, летящие во все стороны перья и чуть ли не физически ощутимое возмущение. Ник крепче вцепился в верёвку и увеличил действие шара. Ярче, жарче, громче!

Стая снялась с гнёзд. В панцире было два естественных отверстия, и из обоих повалили пернатые. Не птицы, а катастрофа! Ник думал лишь о том, как удержаться в петле.

— Ты уже внутри? — донёсся издалека голос Софи.

— Почти! — силясь перекричать птичий хаос, ответил Ник.

Он подтолкнул себя к пещере, увернулся от пары зазевавшихся хозяев и коснулся ногами "пола". Белого, покрытого толстой коркой птичьего помёта.

— Внутри! — сообщил он.

— Отлично! Там есть за что привязать верёвку?

Ник огляделся. Гнёзда, перья, гуано и всякий мусор — но ничего такого, за что можно было бы ухватиться. Нет даже ребра, торчащего из внутренней стенки панциря. У черепах ведь бывают рёбра, не так ли?

— Нет!

Софи что-то ответила, но Ник не расслышал. Трещащий шар, птичья суматоха, удары собственного сердца — всё слилось в одну сплошную неразбериху. Девочка продолжала кричать. Потом натяжение верёвки ослабло, и до мурра дошло — она спускается.

— Стой, нет!

Он едва успел выхватить инт и приставить его к точке между глаз. Тут не сгодится поверхностная игра. Когда требуется удержать человека, нужны сила и концентрация.

Огненный шар резко исчез. Девочка плавно соскользнула с купола и вплыла в пещеру. Вслед за ней, зло хлопая крыльями, ворвалось с полдюжины птиц. Ник опустил Софи подальше от края и снова зажёг шар. Птицы метнулись к выходу, одна или две — с подпалёнными перьями.

— Уф, — одновременно выдохнули ребёнок и мурр.

Ника снова затошнило, и он прилёг прямо в грязь. Софи ощупывала лицо — всё ли на месте? Она выглядела ещё более помятой и растрёпанной, чем пять минут назад.

— Извини, что без предупреждения. Я думала, они меня заживо склюют.

Стая, дико крича, всё ещё металась вокруг панциря. Некоторые подлетали близко к входу, но внутрь сунуться боялись. Другие вопили уже где-то вдали — несчастные, обездоленные, лишённые крова.

— Не надо так больше, — сказал Ник. — Я жуть как перепугался.

— Не буду, — согласилась Софи.

И оба надолго замолчали. Шар из огненного снова сделался безобидным светлячком, крики снаружи потихоньку стихали, а сумерки сгустились.

Наконец девочка сказала:

— Что будем делать?

— Спать, — ответил Ник.

— Я хочу пить.

— Я тоже.

Они посмотрели друг на друга. Мурр сказал:

— Кажется, мы дрейфуем в сторону кучевых облаков. Скоро будем внутри. Тогда я смогу нацедить немного воды.

— Сконденсировать, да?

— Да.

Софи молча кивнула. А ведь она права — пить ужас как хочется.

Ник перевернулся на спину и закрыл глаза. Плевать, что мучает жажда. Плевать, что тут вокруг грязь. Наверное, выглядит он не лучше своей новой подруги: растрёпанная шерсть, синяки и ссадины. Ладно хоть, одежды нет — а то и от неё остались бы клочья.

Плевать. Сейчас ему нужно одно — выспаться и набраться сил. После воды из облаков, конечно, потому что жажда тоже невыносима.

Софи встала, машинально поправила лохмотья, и прошлась взад-вперёд. Видимо, изучала их временное пристанище — решил Ник. Он даже глаза не стал открывать.

— По-хорошему, надо бы тут прибраться, — заявила девочка. — Твоя магия пригодится.

— Утром, — отрезал он.

— А ещё я нашла яйца.

— Конечно. Мы же выгнали птиц с их гнёзд.

— Хочешь?

Ник открыл глаза и даже присел, чтобы посмотреть, что затеяла Софи. Она осторожно взяла яйцо — выбрала самое чистое — протёрла остатками ночной рубашки, разбила об коленку и выпила. Со вторым уже так не церемонилась — выпила сразу. Затем третье, четвёртое…

— Хочешь? — переспросила Софи.

Ник посмотрел на её перепачканное лицо: теперь не только грязью прошлых приключений, но и яичной жидкостью. К нижней губе прилип кусочек скорлупы.

— Хочу, — кивнул мурр.

Он взял яйцо из ближайшего гнезда, разбил и приготовился пить, но тут же сморщился от отвращения. Внутри был почти взрослый зародыш!