— Ну а к кому же ей еще бежать, Кристиани? Тем более ты никогда не умел держать язык за зубами.

Вспомнив посеревшее лицо сестры, Кристиан помрачнел.

— Не думай, что она забудет, — сквозь зубы процедил он. — Да и я тоже. Понимаю, что Лирамель сама виновата, и она не скрывала этого, но поднять руку на Главу своего Рода — это за гранью, Карл. Она — королева, правда, не знаю, помнишь ли ты еще об этом…

— Это наши с ней проблемы, — спокойно ответил ему брат. — Не вмешивайся.

Кристиан хмыкнул:

— Уж извини, но мне ты не можешь приказывать.

— Я и не приказываю — прошу. — Подняв руку, близнец откинул со лба волосы. — Ты не ответил на вопрос… Мне важно знать, что она сказала.

— Ну так спроси ее сам! — вспылил Кристиан, едва удержавшись, чтобы не вскочить. — Уладь все это как-нибудь! — Он несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и уже тише добавил: — Прости… Лирамель считает, что ты бы не мог принять всерьез такую глупость. А вот насчет Ордена встревожилась. Думаю, теперь трижды подумает, прежде чем отвергать твои советы.

— Как и ожидалось. — Сев обратно в кресло, Карл прикрыл ладонью глаза. — Ну что же… Счастливого вам пути. Мирных и теплых ветров. А теперь иди, будь добр… Мне надо поспать хотя бы полчаса: я работал всю ночь. Думаю, северные торговцы останутся теперь довольны… Лирамель передай, что я пока не готов ее видеть, — его голос дрогнул: — Вернется — поговорим. Зла или обиды не держу, пусть не переживает. Просто устал и хочу, чтобы она успокоилась.

В наступившей тишине было слышно, как гуляет за стеклом ветер. Рассвет постепенно красил небо в терракотовое, чуть подсвечивая едва заметные ажурные облака, а за дверью то и дело раздавались чеканные шаги — утренняя стража обходила Тронный зал.

Встав, Кристиан посмотрел на близнеца долгим внимательным взглядом. Карл дышал глубоко и редко — он действительно заснул. Лицо его, обычно сосредоточенное и резкое, выглядело непривычно умиротворенным. Только морщинка между бровями так и не разгладилась, а под глазами лежали тени — было видно, что это была не первая ночь, когда он не спал.

Взял карту и исписанные убористым мелким почерком листы, Кристиан тихо вышел. Дверь запирать не стал, вместо этого подозвал Олона и велел приставить к кабинету дополнительную охрану.

«Придется устроить небольшой переполох», — с досадой подумал он, покидая зал. В прошлый раз они с братом готовились к короткому путешествию несколько дней, а теперь до отъезда было не более пяти часов. Утро обещало много суеты.

** *

Вздрогнув от громкого щелчка, Лирамель открыла глаза и некоторое время удивленно смотрела на белый полог, застывший над ней, будто огромное облако. Ей снились какие-то расплывчатые кошмары, в которых, как в мутной воде, отражались обрывки недавних событий и ее страхов. Быть может, поэтому она не сразу вспомнила, где находится.

В тишине раздался чей-то вздох. Резко сев, Лирамель тут же увидела брата. Кристиан полусидел на подоконнике и смотрел в залитый солнцем сад.

— Когда ты пришел? Который час?

Он повернул к ней голову и улыбнулся:

— Уже за полдень. Нам давно пора. Я зашел за тобой еще полчаса назад, но ты так крепко спала, что решил подождать. Тетушка Фалинор и Али ждут внизу. Линни попросила передать, что собрала все самое необходимое, так что не волнуйся, переоденься — и в путь.

Потерев виски, Лирамель заставила себя встать. Голова отозвалась глухой болью.

— Вам придется еще немного подождать. Час, не более. Предупреди тетю…

Подойдя к гобелену, она потянулась было за ключами, но вспомнила, что отдала их Олону.

— Ты прошел по лестнице? — обернувшись, спросила Лирамель. — Дай мне свой ключ!

Спрыгнув на пол, Кристиан как-то странно посмотрел на нее и покачал головой:

— У меня его нет, Ли. Карл велел сменить все замки, включая этот. Кузнец только что завершил работу. Ты даже не проснулась.

Положив ладони на гобелен, Лирамель подалась вперед и прислонилась лбом к грубой ткани. Пахло пылью и деревом — видимо, от свежей мелкой стружки на полу, на которую она не сразу обратила внимания.

— Мне нужно его увидеть, — прошептала она и поежилась. Глухая тоска сжала сердце, заставив пропустить вдох.

Подойдя, Кристиан ободряюще приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

— Брат просил его не беспокоить, — успокаивающе произнес он. — Сказал, что не злится, но пока не готов разговаривать. Я думаю, он сожалеет не меньше, чем ты. Вам обоим нужно время. Так будет лучше. Вернемся через месяц-два, и спокойно поговорите.

Чувствуя, как потекли по щекам слезы, Лирамель зажмурилась так сильно, что перед глазами пошли красно-рыжие круги.

— Хорошо. — Всхлипнув, она передернула плечами, сбрасывая его ладони. — Оставь меня ненадолго, пожалуйста. Я скоро спущусь.

Его неторопливые шаги стихли в гостиной, будто утонув в тишине. Поняв, что Кристиан никуда не ушел, а остался ждать у дверей, Лирамель закусила губу и со всего размаха ударила ладонью по гобелену. Всего за два года жизнь превратилась в сплошной кошмар.

«Ты еще пожалеешь! — с неожиданной яростью подумала она и отерла рукавом выступившую на губах кровь. — Я долго терпела!»

Размашистым шагом, сшибая по пути все, что попадалось на глаза, Лирамель прошла в сокровищницу и беглым взглядом оглядела вещи, которые не стала упаковывать Линни. Как и ожидалось, горничная сложила повседневные платья и еще несколько на выход.

«Ты еще пожалеешь! — продолжая злиться, мысленно повторила Лирамель, сдернув с вешалки кожаный камзол. — Не стану тебя больше слушать! Никогда! Хватит с меня!»

Взяв с полки посеребренные ножницы, она перекинула через плечо волосы и, собрав их в хвост, отрезала половину. Затем, сбросив платье, быстро натянула брюки и застегнула рубашку.

Ей хотелось то смеяться, то плакать, и от сильного волнения в груди неприятно ныло. Сняв кожаный ремень с ножнами, Лирамель задумчиво взглянула на меч, который подарил ей Якир, и, отложив в сторону, выбрала другой. Стилет, с которым она уже успела сродниться, тоже решила не брать и швырнула поверх серой массы рассыпанных на полу волос.

— Совету откажу, а за лорда своего сватай Али-Нари, — процедила она и, тяжело дыша, подошла к зеркалу.

Обрезанные пряди неровным полукругом падали поверх черного камзола на плечи. На щеках, обычно бледных, играл яркий румянец, а глаза лихорадочно блестели. И без того резкие черты лица от напряжения заострились еще больше. Сейчас она действительно была похожа на отца, как и тогда, перед коронацией.

Глубоко вздохнув, Лирамель чуть вскинула голову и надела на лицо уже привычную маску спокойствия и безразличия. Ее жизнь отныне зависела от осторожности. Несмотря на холодное отчаяние, жить Лирамель хотела — только не знала теперь, как.

[1] Моя королева! (Древний язык Королевства)

[2] Добро пожаловать, господин мой! (Древний язык Королевства)

22 июня 3133 года по исчислению Малого Мира. Лаусенская крепость; Белый Замок

Дожди выкрасили небо в промозглую серость и превратили дороги в сплошное месиво. Четвертые сутки над Лаусенсом бушевала гроза.

Накинув плащ, Али-Нари убрала волосы под капюшон и вышла на балкон. Ветер швырял в лицо холодные брызги с перил, поэтому ей пришлось остановиться у самой двери. По всему было видно, что раньше следующей недели продолжить путь не удастся: даже пустые торговые обозы застревали на подъездах к крепости намертво. Добраться до тракта удавалось только всадникам, да и то с трудом.

Настроение, царившее в их небольшой компании, было до того скверным, что Али уже жалела о том, что поехала. Лирамель не желала никого видеть и все время проводила в своей комнате. Злая и раздражительная в начале пути, она вскоре погрузилась в состояние полнейшего безразличия. Ни разу за последние дни на ее лице не появлялась улыбка, хотя тетушка Фалинор прикладывала все усилия, чтобы развеселить племянницу.