Подняв руку, отец велел остановиться, и Параман тут же натянул поводья.

— Вели оцепить сад. Ждем.

Молча поклонившись, Параман обернулся и знаком подозвал к себе полного румяного офицера-ручника.

— Слышал приказ? — спросил он и, дождавшись, когда тот кивнет, сухо добавил: — Исполняйте.

Казалось, время в замковом саду замерло. Мокрые, оборванные ветром яблони понуро зеленели на фоне черно-фиолетового неба. Главная дорога и все тропинки были усыпаны прибитыми дождем листьями. Буря опередила горе, но его вкус уже чувствовался на губах. Пахло кровью — пролитой и той, что еще предстояло пролить. Древняя твердыня Рода возвышалась над землей бело-серым обелиском. Ослепительно-белоснежный камзол отца смотрелся на его фоне всего лишь заплаткой.

— Почему так долго? — Его голос прозвучал хлестко и жестко. — Докладывай.

Подъехавший к ним широкоплечий старик спешился и, подойдя ближе, без поклона ответил:

— Замок взят, Ваше Величество. Лорд Якир выполнил приказ. Генерал оставил с десяток стражников во главе с Олоном Валлором — ему велено оказывать нам всяческое содействие. Еще около трех десятков уходить отказались и сопротивляются.

— А что ублюдок Лирдана? Он сумел уйти от меня в Горготе. Весьма интересно, как ему это удалось и кто помог.

— Валлора уже арестовали, но достать его я не смог: Аармани помешал. Твой кузен требует созвать Совет Рода и настроен воинственно. Разбирайся с ним сам.

Отец иронично усмехнулся:

— Что ж, значит, возьмем север без крови, или я передушу всю Ведущую. — Наклонившись, он похлопал Шаддана по плечу и чуть тише приказал: — Вылови мне всех крыс, дядя, и можешь отдыхать.

Старик серьезно кивнул:

— Уже. Остальных додавишь сам — они неопасны. — Вынув из-за пояса серебряный тубус, Шаддан протянул его Кайлу и холодно добавил: — Со вторым я закончил — не выживет. Здесь имена тех, кто пытался ему помочь. Младший Эринма, как и ожидалось, в числе первых.

— Замечательно, — Кайл довольно улыбнулся и, наклонившись, забрал тубус. — Думаю, теперь Лафаст заговорит по-другому, или я вышлю ему голову сына и заодно обвиню в измене. У меня есть кого посадить в Горгот.

Скрежетнув зубами, Параман опустил голову. Он допустил ошибку, оказав Карлу помощь: надеялся, что Шаддан прикончит его в замке без лишнего шума, но не учел вмешательство Аармани и того, что учудит Лирамель. Такой прыти от дочери Лирдана не ждал никто. Правда, отца полученная новость не расстроила — он с минуту посмеялся и велел гонцу оповестить Тарэма.

— Все повторяется, но тем лучше, — придержав поводья, сказал он Ванселу, который заметно растерялся и выглядел удрученным. — Ее труп мне понадобится только через пару лет — предъявлю особо недовольным. Сейчас было бы слишком много возмущений.

— Говорят, Большой Мир велик, — осторожно заметил лорд, переглянувшись с Параманом, будто ища у него подтверждения своим словам.

— Не волнуйся, друг мой, — посерьезнев, ответил отец, напряженно вглядываясь в золотистый частокол сосен, среди которых вот-вот должны были показаться цветущие верхушки яблонь. — Свою племянницу я знаю достаточно, чтобы предугадывать каждый ее шаг. Вернется сама. А нет — отправлю Посвященных. Все это уже не столь важно.

Увидев, что Шаддан вновь вскочил в седло, Параман отогнал невеселые мысли и сосредоточился. Думать о Лирамель он больше не собирался: ему теперь хватало своих забот.

— Параман! — громко позвал отец и, успокоив заволновавшуюся лошадь, обнажил меч. — Как освободишься, пошлешь своего лорда, пусть довершит дело. К вечеру все должно быть закончено.

Заставив себя взглянуть в его глаза, Параман молча поклонился.

— Да никак тошно стало? — Насмешливо скривив губы, отец похлопал кобылу по шее и послал вперед. — Поздновато о совести вспомнил, — бросил он через плечо. — Я еще найду для тебя время, не сомневайся.

— Якир в зале Совета, — подъехав, вполголоса сообщил Шаддан. — Проследи за ним, как бы глупостей не наделал: на мальчика большие планы, он пригодится.

— Я ему не кормилица, — жестко ответил Параман и, подхлестнув лошадь, поскакал вслед за отцом. Сейчас его больше всего беспокоила сестра. Что же до Якира, то в нем Параман был уверен.

Досадуя на себя за недальновидность, он перехватил поводья в левую руку и вытянул из-за пояса кинжал. Пока Карл не открыл рот и не выдал отцу, кто помог ему бежать из столицы, нужно было исправить ошибку, иначе он рисковал отправиться на тот свет раньше кузена. Перед смертью было не до чести.

Замок окутала такая тишина, что шаги отдавались глухим эхом. Пропустив охрану вперед, отец некоторое время неподвижно стоял под расписным потолком вестибюля. Невысокий и крепко сложенный, как все Каэлы, он нес на лице четкий, не имеющий даже намека на примесь отпечаток Ведущей: высокий прямой лоб, глубокие глаза, хорошо очерченные скулы, прямой, с небольшой горбинкой нос, резкая линия тонких губ, волевой подбородок… Никто из непосвященных в его тайну вряд ли бы посмел предположить, что Кайл приходился Тарэму родным племянником.

Повернувшись, отец поднял на Парамана холодные блекло-болотные глаза и кивком велел уйти.

Подойдя к лестнице, Параман взбежал вверх и свернул в Белый коридор. Все двери были распахнуты настежь. На белой ковровой дорожке, сбитой в нескольких местах, виднелись грязь и пятна крови.

Дойдя до покоев Кристиана, он встал на пороге. В гостиной царил идеальный порядок, однако сомневаться в уверениях Шаддана не приходилось: если ему приказывали убить, он убивал. Измазанный кровью дверной косяк свидетельствовал о том красноречивее слов.

Скривившись, Параман отступил и прошел немного назад. Нужно было найти Али-Нари и узнать, где держат Карла — она наверняка была в курсе. Спрашивать у Аармани он боялся: генерал мог разгадать его намерения.

Фалинор неподвижно сидела в изголовье высокой кровати и гладила Али по безжизненно откинутой руке. Бледная и неподвижная, сестра казалась неживой.

— Надеюсь, ты доволен, Кайл, — не оборачиваясь, сказала тетка и, не дождавшись ответа, повернула голову. — А… Это ты. Что ж. Радуйся. Теперь уж тебе никто не помешает.

Почувствовав, как всколыхнулась в душе злость, Параман подошел ближе. Али-Нари дышала, но редко и почти незаметно — она была в глубоком обмороке.

— Сочувствую вашему горю, — тихо сказал он Фалинор, решив не тянуть с ответным ударом.

Недоверчиво сдвинув тонкие брови, та побледнела и хотела было встать, но не смогла — лишь зажала ладонью рот и несколько раз мотнула головой.

— Я сделал все, что мог, — спокойно добавил Параман. — Увы, ваш супруг не пожелал согласиться с Советом. Он умер быстро — мой отец был милостив, поэтому советую выказать ему благодарность.

— Ты… — выдохнула она, задрожав.

— Я тут ни при чем, герцогиня. Еще раз выражаю свое сожаление.

Не став дожидаться начала истерики, Параман резко повернулся и вышел.

— Ваше Высочество! — Выбежав из королевских покоев, Линни нагнала его и, боязливо попятившись, поманила к дверям. — Ваше Высочество, — сипло повторила она и вынула из корсажа свернутую в трубочку записку: — Велено передать.

— От кого? — тихо спросил он, тут же спрятав бумагу в рукав.

Покачав головой, служанка поклонилась и почти опрометью бросилась прочь.

Хмыкнув, Параман огляделся и, никого не увидев, развернул послание.

— Проклятие… — перечитав накарябанную наспех строчку, он на мгновенье закрыл глаза и, глубоко вздохнув, убрал кинжал за пояс. Аармани велел не вмешиваться, а идти против дяди было нельзя: тот пока оставался единственным, кто мог замолвить слово и за него самого, и за Али-Нари.

Мелко порвав записку, Параман сунул обрывки в карман и, дойдя до лестницы, спустился вниз. Крик боли, эхом разнесшийся в вестибюле, разорвал густую тишину и вывел из оцепенения уже согнанных к дверям Тронного зала людей. В замке началась паника.