— Я тоже… — с горечью произнес он. — Но боюсь, что другие понимали гораздо больше.

Подняв на брата глаза, Лирамель всмотрелась в его заострившееся лицо и, собравшись с силами, тихо спросила:

— Если тот человек прав, что со мной будет, Кристиани? Я ведь не смогу, как Арматей… Что бы ты сделал? Как бы поступил?

Мрачно взглянув на нее, Кристиан молча покачал головой и громко позвал герцогиню.

5 августа 3133года по исчислению Малого Мира. Белый Замок; 10 августа 3133 года. Северный Тракт — Белый Замок

Прочтя последние донесения, Карл аккуратно сложил внушительную стопку писем и, перевязав их тонкой бечевкой, бросил в камин поверх тлеющих углей. Некоторое время он равнодушно смотрел, как медленно и лениво тянется в дымоход белесый дымок, а затем отвернулся. День подходил к концу, и все намеченные дела были сделаны. Оставались лишь незначительные штрихи.

Закатное темно-бордовое солнце угрожающе скатывалось к лесу. В душном безветрии был слышен равномерный цокот копыт о брусчатку и тихий говор офицеров за дверью: уставшая стража ждала свою смену.

Расстегнув ворот камзола, Карл подошел к распахнутому окну и присел на подоконник. От ворот сада по белой дороге скакал одинокий всадник. Его черная лошадь выглядела уставшей, а сам он то и дело оглядывался, будто ожидая погони. Прищурившись, Карл слегка наклонился вперед, силясь разглядеть человека, когда тот, словно почувствовав на себе взгляд, поднял лицо и взглянул вверх.

— Добро пожаловать, лорд Варута, — мрачно произнес Карл и, досадливо цокнув, спрыгнул на пол. Якир прибыл на сутки раньше, чем ожидалось. Было похоже, что с Лирамель он разминулся. — Интересно узнать, что же тебя спугнуло, дружок… Или кто.

Серебряная шариковая ручка, подаренная учителем и другом, старым профессором Параксисом, почти закончилась. Карл берег ее много лет, используя лишь когда заменить не было никакой возможности, но годы делали свое дело.

Клочка бумаги, оставшегося после отосланного в Пат письма, хватало лишь на несколько строчек, но большего и не требовалось. Наклонившись над столом, Карл сосредоточенно нахмурил брови и написал:

«Оставайся в Лаусенсе под любым предлогом. Как бы ни сложились обстоятельства, помни свой долг перед Родом. Ведущая не должна быть прервана».

Подписывать он не стал. Али-Нари хорошо знала его почерк, даже когда он намеренно его искажал. Карл был благодарен дочери Алана за риск, на который она шла, и меньше всего желал, чтобы Орден обратил на нее внимание. За Парамана он не беспокоился: тот не причинил бы сестре вреда, узнай, какие дела та проворачивала за его спиной. Впрочем, Али оправдывало то, что она и сама этого до конца не осознавала. Незнание было ее щитом.

Подумав о кузене, Карл хмыкнул и улыбнулся. Вчерашний вечер оказался богат на новости. Осиное гнездо зашевелилось, и, почуяв пожар, Параман не замедлил явиться, чтобы сообщить новости, о которых он, Карл, знал уже давным-давно. Для него выходка Лирамель не стала неожиданностью: она была предсказуема даже в своей импульсивности и поступила именно так, как Карлу и требовалось. Задумку Тарэма он разгадал сразу же. А вот прозрачный намек герцога на опасность, которая могла грозить сестре в Ровмэнском направлении, заставил насторожиться. Параман явно о чем-то догадывался, но то ли не мог, то ли не хотел говорить открыто. Над этим еще предстояло хорошенько подумать. Карл учел всего только несколько вариантов развития событий, но, возможно, их было гораздо больше.

«Ничего, главное, мой козырь вы не получили», — мысленно произнес он и свернул записку в тугую трубочку.

Сизая голубка нетерпеливо ворковала, рассматривая его через золоченые прутья клетки. Аккуратно вынув ее, он закрепил на розовой лапке тубус. До темноты оставалось около часа, и доставить послание птица успевала — тянуть до утра Карл не хотел. Если Якир вернулся раньше, то и от остальных можно было ждать сюрприза. То, как среагирует на неожиданную новость близнец, сомневаться не приходилось: Карл знал брата хорошо и готовил его достаточно долго. Оставалось надеяться, что все винтики сработают синхронно и в нужное время.

Одиночный рык одного из хвостатых стражников повлек за собой лавину таких же откликов, заставив на пару минут умолкнуть прятавшихся в ветвях старых яблонь птиц. Подобные концерты продолжались уже вторые сутки: натренированных молодых котят, отобранных из прошлогоднего помета для охраны сада, выпустили к их взрослым собратьям. В этом году за ненадобностью взяли лишь трех черных отпрысков Раты и одного пятнистого, рожденного молодой, но хорошо обученной кошкой. Остальных животных раздали в гарнизоны, а непригодных к службе кастрировали и, отработав пару ключевых формул, отпустили на волю: популяцию зайцев, которых в лесах было немерено, требовалось сдерживать.

Карл улыбнулся, вспомнив, как, впервые шагнув за ограду замка, едва не стал жертвой изумленной его неожиданным появлением пантеры. Несмотря на подготовленность, он не сумел сдержать страха и произнес формулу повиновения с неправильным ударением. К счастью, периметр сада доверяли охранять только опытным, пожилым животным, а они еще помнили и Лирдана, и запахи, которым тот их учил. Отец позаботился о том, чтобы в нужное время дать Лирамель шанс вернуться беспрепятственно.

Скривившись, словно от боли, Карл оборвал опасные воспоминания, пока те не закольцевались на нем самом и не подняли из глубин сознания то, что следовало забыть. Нужно было лучше следить за своими мыслями, особенно сейчас.

— Каллен! — громко позвал Карл, повернув голову к распахнутой двери малой гостиной.

Послышались торопливые шаги, и молодой, еще безусый слуга нерешительно остановился на пороге, забыв поклониться.

— Мой господин?

— Возьми-ка седельные сумки и отнеси их в конюшню, — велел он, кивнув на собранные у камина вещи. — Оставь в стойле Звезды, конюх предупрежден.

— Прикажете еще что-нибудь? — послушно взяв сумки, спросил юноша.

— Да. Если хочешь, чтобы Киверд и дальше благополучно служил в замке, повремени докладывать о моей просьбе герцогу Параману. — Увидев выражение испуга и изумления на лице слуги, Карл внутренне усмехнулся и жестом попросил его поспешить. — Если кто спросит, скажи, что готовишь поклажу для своего брата. Заодно предупреди Киверда, что у меня будет важное поручение, пусть подготовит самую резвую лошадь.

«И пусть все идет как идет», — тут же подумал он и, отвернувшись, взглянул за стекло. Солнце коснулось леса и будто застыло. Смеркалось.

Каллен вернулся спустя несколько минут и, поставив на пол тяжелые сумки, вручил Карлу срочную депешу от одного из учеников, направленного в Бартайоту к двоюродному брату. По словам подмастерья, на рассвете в крепость пожаловала герцогиня Фалинор в сопровождении двух офицеров. Больше с ней никого не было.

Хмыкнув, Карл застегнул ворот камзола, и, накинув на плечи плащ, бросил взгляд на догорающую в камине стопку писем. Бумага уже полностью почернела и почти не дымила, только тлела.

Стремительным шагом выйдя из покоев, он нагнал слугу и вместе с ним спустился в вестибюль.

— Помни о том, что я сказал, — уже сворачивая к тронному залу, бросил он Каллену через плечо. — И не задерживайся, ты мне скоро понадобишься. Жду Киверда в кабинете.

В комнате было темно и душно. Слугам запрещалось заходить сюда, поэтому Карлу приходилось периодически прибираться самому.

Сев за стол, он затеплил свечу. Пламя плясало и искрилось, швыряя на стены причудливые тени и не давая сосредоточиться на карте.

«Где же ты повернул, любезный мой брат? — мысленно спросил он, проведя указательным пальцем по неровной линии тракта. — Тангис, Вертам, Барсетал…»

Задержавшись взглядом на последней деревне, Карл обмакнул перо в полупустую чернильницу и выполнил несколько расчетов на лежавшем рядом с картой исписанном листе. Ему нужно было знать доподлинно, кто из его людей выполнил поручение и что именно теперь знал Кристиан.