— Параман давно говорил, что Миссара недовольны своим положением, — робко предположила Али-Нари. — Может быть, бедный Сар недостаточно смело отстаивал их интересы?

Лирамель обернулась к кузине и, откусив пирожок, чуть не обожглась сладкой начинкой.

— Поговорим лучше о погоде… — начала было Фалинор и запнулась. — Впрочем, это тоже неудачная тема… — Виновато улыбнувшись, она взяла непочатый кремовый чайник и подлила Кристиану желудевого кофе. Слуги варили его специально для него и для Карла — никто больше этот напиток не жаловал.

Дядя кивнул и усмехнулся в седую бороду. Из всех родственников Аармани был единственным, кто относился к Лирамель и ее братьям с подчеркнутой теплотой.

— Лорд Якир прибыл с официальным визитом, — искоса поглядывая на Лирамель, довольно сообщил он. — Говорят, привез на подпись документы касательно лесов Рэта на западе. Ты вовремя тогда вмешалась, но кое-какие пункты пришлось доработать.

Почувствовав, как заколотилось от волнения сердце, Лирамель недовольно сжала губы и попыталась сосредоточиться на завтраке:

— Замечательно. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше.

Небо затянулось тучами так стремительно, что слуги не успели закрыть все ставни, прежде чем за окнами засверкали молнии. Вскоре в покоях стало просто невыносимо, и Лирамель решила отложить намеченные на день дела. Благодаря красноречивым взглядам Аармани на душе было мерзко. Дядя явно намекал, что Якир устал дожидаться официального приглашения и сам нашел предлог явиться в замок. Возможно, так оно и было, но после их короткого разговора в Тронном зале она уже не знала, радоваться ли этому или нет.

Ближе к полудню раскат грома потряс стены с такой силой, что со стола упал подсвечник. Услышав приглушенные крики, Лирамель вышла в Белый коридор и с удивлением осмотрелась. Вокруг было пусто, даже ее личная охрана почему-то отсутствовала.

— Ваше Величество! — Едва не сбив с ног, выбежавшая из-за угла Линни схватила ее за руку, но тут же отпустила и поклонилась. — Простите… — старательно пряча глаза, выдохнула она. — Там… Пожар. В переходе к Восточной башне. Олон просил вас пройти в покои Наследника. Это ненадолго. Возможно, понадобится открыть потайную дверь и…

— Хорошо, я поняла, — остановив служанку, Лирамель оглянулась на открытую дверь. — А где стража?

— Олон созвал всех, кого мог, — тихо сказала Линни. — Мне тоже лучше помочь… Вам там будет безопаснее, Ваше Величество… Тори уже идет сюда, он подежурит.

— Лирамель! — знакомо-незнакомый голос заставил их обернуться. Сбивчиво извинившись, Линни поспешила уйти.

На щеках Якира играл нездоровый румянец, а зеленые глаза лихорадочно блестели. Нахмурившись, Лирамель невольно отступила: таким она его не видела еще никогда.

— Ваше Величество, — лорд поклонился ей и, не сводя пристального взгляда, скривил губы в подобие улыбки. — Я не решился беспокоить тебя вчера, — произнес он так холодно, что Лирамель стало не по себе. — Идем со мной, нам нужно поговорить.

— Думаю, это может подождать, — осторожно ответила Лирамель, надеясь, что голос не выдаст ее замешательства. — Я найду тебя чуть позже. Помоги пока Олону: Линни сказала, что в башне пожар…

Якир как-то странно усмехнулся и окинул ее задумчивым взглядом.

— Что ж, как скажешь, — неожиданно легко согласился он и, не прощаясь, заспешил к лестницам.

Подавив желание окликнуть его, Лирамель расстроенно вздохнула и с минуту постояла неподвижно, слушая, как затихают торопливые шаги. Ей вдруг стало так больно и одиноко, что сердце болезненно сжалось.

В покоях Карла, в отличие от его кабинета, всегда царил идеальный порядок, и почти круглый год не затворялось одно из окон. Однако на этот раз воздух был настолько спертым, что у Лирамель с порога закружилась голова. Брат был в отъезде уже четвертый день, и поскольку в его отсутствие слугам не позволялось заходить в покои, комнаты, по-видимому, никто не проветривал. Испугавшись, что может потерять сознание, она не стала закрывать дверь и, быстро подойдя к окну, изо всех сил надавила на задвижку и приоткрыла тяжелый ставень. При том ветре, который бушевал в саду, небольшой щелки должно было вполне хватить.

Духота обволакивала, заставляя сердце биться часто и сбивая дыхание. В надежде на глоток воздуха Лирамель прислонилась лбом к теплому стеклу и, на мгновенье замерев, резко выпрямилась. Хотя внизу деревья буквально рвались в клочья, у самого окна не чувствовалось ни дуновения.

— Тропа… — сдавленно прошептала она и, распахнув окно, вытянула вперед руку. Масса, потекшая между пальцев, была вязкой, как кисель, и холодной, будто талый снег.

Отдернув ладонь, Лирамель с минуту неподвижно смотрела перед собой. Над землей Тропу не окутывал туман и потому догадаться о ней, не зная о прохождении, было невозможно. Покои Наследника не просто так располагались напротив потока — Арматей мог знать гораздо больше, чем написал в пророчестве. Возможно, он провидел, что однажды это спасет жизнь его потомкам.

Обрывки прошлого мгновенно срослись в цельную картину. Лирамель вспомнила рассказы брата об отце и впервые подумала, что он действительно мог сделать тогда всего лишь шаг, чтобы спасти свою жизнь, как сделал в юности, сбежав в Большой Мир. Мог, но не стал, решив дать время ей и ее братьям. Раньше бы она не поняла, почему, а теперь знала. «Каждому придется выбирать», — так говорил Карл, и, как всегда, оказался прав.

Забравшись на подоконник, Лирамель обхватила колени руками и с тоской взглянула в черное клубящееся небо. Где-то в глубине души заскреблась холодная безнадежная тоска по тем коротким беззаботным дням, которые были отпущены ей в том мире.

По широкой дороге к запертым воротам сада во весь опор летел черный конь. Даже издалека Лирамель безошибочно узнала брата: его белый плащ развевался на ветру, словно огромное крыло.

Открывшего кованую створку стражника едва не снесло порывом ветра. На скаку махнув ему рукой, Карл стремглав пронесся мимо. Вцепившись в подоконник, Лирамель выглянула наружу и, едва не потеряв равновесие, отпрянула.

Приглушенные ветром, над замком запели трубы.

«Лафаст?» — удивленно подумала Лирамель, задержавшись, чтобы рассмотреть показавшийся среди беснующихся деревьев генеральский экипаж.

Спустя несколько секунд в коридоре послышались торопливые шаги. С грохотом ударила о стену дверь. Испуганно вздрогнув, Лирамель резко обернулась и почувствовала, что падает. В ужасе закричав, она попыталась ухватиться за ставень, но рука предательски соскользнула. Поняв, что не удержится, Лирамель изо всех сил оттолкнулась от подоконника и почти тут же почувствовала рывок.

5 июня 3134 года по исчислению Малого Мира. Белый Замок

Параман держался справа от отца. Впереди с мечом наголо ехал лорд Вансел, а позади — около двух сотен переодетых в бело-синюю форму Горгота воинов Сапфора. Сам генерал Лафаст предпочел закрытый экипаж. Он выехал на несколько часов раньше, чтобы успеть вывести из Белого Замка своих людей: Кайл дал ему эту возможность в обмен на нейтралитет. Узнав о масштабах готовящегося переворота, Эринма предпочел не вмешиваться. Что до герцога Аурока, то он поддерживал Кайла еще до коронации Лирдана, поэтому оказал содействие безоговорочно. В Элистэ, судя по оговорке отца, обстановка была посложнее, но несколько десятков казней решили дело в его пользу точно так же, как и в Горготе: только за утро там было убито больше трехсот человек из народа и знати и около двадцати боевых офицеров, попытавшихся поднять гарнизон и горожан на восстание. Большинство из них принадлежало Роду. Впрочем, эти казни только подлили масла в огонь, поскольку новости разносились быстрее птиц. По всему Горготу начались стихийные протесты среди торговцев и ремесленников, но их, скорее всего, ждала та же участь. Не щадили никого.