Встав, Кристиан непривычным жестом поправил ножны и, мельком взглянув на стражника, неторопливо вышел из покоев.

«Миссара, значит, — отпустив офицера, Карл хмыкнул и, повернув голову, задумчиво посмотрел на отблескивающие стекла. Солнце тщетно пыталось пробиться через окно, стучась в пыльные разводы и нещадно нагревая подоконник. — Что ж, для начала неплохо».

Вспомнив последний разговор с Тарэмом, он помрачнел. Старик явно что-то подозревал, и за ним стоило приглядывать, равно как и за Параманом: кузен был не тем человеком, к которому следовало поворачиваться спиной.

Пользуясь свободной минутой, Карл наклонился и достал из ящика вскрытое письмо. Он знал его уже наизусть, но все-таки перечитал снова. Прежде чем давать окончательное согласие, необходимо было все взвесить, выстроить варианты, попробовать найти выход. Но главным было время, и пока что оно работало на него.

«Нужно лишить их глаз и ушей, которые они могут использовать против нас», — отпечаталась в сознании чужая мысль.

Сжав ладонями вспыхнувшие болью виски, Карл медленно выдохнул и, услышав приближающиеся шаги, напряженно выпрямил спину. Он знал, что нужно делать — все, что происходило, было продумано им давным-давно. Все, кроме предложения, от которого он не имел права отказаться.

Воздух был густым и душным. Запах клевера, смешиваясь с нотками свежескошенной травы, кружил голову.

Стараясь ступать тихо, Карл придерживал тяжелые ветви яблонь, то и дело заслонявшие дорогу. На сопровождающих его кошек он не обращал внимания, как и на ступающих след в след двух офицеров личной охраны. Последние старались держаться чуть позади и шли, изредка переговариваясь.

— Левее, Ваше Высочество…

Поняв, что задумался, Карл остановился. Впереди, между частых стволов, белела каменная ограда.

— Благодарю, Тимини, — обернувшись, он кивнул молодому ручнику. — И, будь любезен, иди вперед. Проверь там все и если кого увидишь, попроси уйти. Я бы хотел побыть один.

— Как прикажете. — Поклонившись, ручник поманил своего напарника и, велев держаться поближе к Карлу, поспешил к усыпальницам.

Аллея королей, как называли фамильное кладбище царствовавших потомков Тара, оказалась сравнительно небольшой — всего десятков восемь белых мраморных надгробий. На каждой из вбитых в землю плит четко виднелась надпись с именем и датами.

Увидев Тимини, который терпеливо дожидался их у последнего ряда, Карл подошел к нему и молча указал взглядом на едва различимую тропинку. Ручник понимающе кивнул и, дав команду пантерам сидеть смирно, поспешил скрыться с глаз. Следом за ним ушел и второй офицер.

Вздохнув, Карл взглянул на окруживших его кошек. Черные, широкие в груди, они скорее напоминали тигров, нежели леопардов. Их выводили тысячелетиями и использовали для охраны, охоты и боевых заданий. Послушание детям королевского Рода было у пантер в крови, поэтому Карл не боялся: с такими стражами ему ничего не угрожало. Даже лучника, если тот, конечно, не имел отношения к чистокровным Валлорам, кошки чуяли прежде, чем он подходил на расстояние выстрела.

Опустившись на одно колено перед прямоугольной плитой, Карл провел пальцами по неглубокой надписи и со вздохом закрыл глаза. Он ждал этой минуты больше двадцати лет — вначале со страхом, а затем, когда понял, что ничего уже не изменить, просто хотел отдать последний долг человеку, который значил для него когда-то больше, чем весь мир, и ради которого он вылепил из себя то, чем теперь являлся. Отец был единственным, кто мог бы понять и помочь, если бы был жив. Он бы не осудил его.

— Я сделаю все, что смогу, — едва слышно выдохнул Карл и, склонившись, коснулся лбом до нагретого солнцем камня. — Все, на что хватит времени и сил.

Услышав, как утробно зарычала лежавшая позади кошка, он обернулся и, увидев идущих со стороны замка людей, поспешно встал. Оба стражника уже заметили гостей и ожидали его приказа.

«Как всегда, не вовремя», — недовольно подумал он, издали узнав Тарэма, который без обрядовой мантии выглядел настолько непривычно, что казался ниже ростом.

Кинув прощальный взгляд на белоснежную плиту, Карл шагнул на тропинку и пошел навстречу жрецу. Ему не хотелось, чтобы тот приближался к могиле отца: это казалось почти кощунством.

— Лорд Тарэм, — растянув губы в вежливой улыбке, произнес он, закрывая сознание, — рад видеть вас. Чем обязан?

Советник не ответил и, недовольно хмуря брови, указал на вбитую в низкий холм дверцу. Скрыв усмешку, Карл понимающе кивнул и послушно повернул ко входу в Святилище.

[1] Гарда — часть эфеса клинкового холодного оружия, служащая для защиты от удара кисти руки.

[2] Причина причин (лат.)

Ноябрь 3132 года по исчислению Малого Мира. Белый Замок

Проснувшись, Карл выпрямился и огляделся. Вокруг было темно, только справа заглядывал в окно серебристый серп убывающей луны. Поняв, что снова уснул в кабинете, он расстегнул тугой ворот рубашки, отодвинул примятые свитки и вновь уронил голову на руки. До утра еще требовалось просмотреть несколько документов и с дюжину прошений и жалоб.

Уже знакомая тяжесть, окутавшая сознание, заставила его насторожиться. Во сне он был слишком уязвим: спрятанные воспоминания могли потянуться вслед за остальными, причем по его же собственной воле.

Глубоко вздохнув, Карл задавил поднявшийся в душе страх и, загнав подозрения так далеко, что сам усомнился в своей правоте, закрыл глаза.

Буря за окном наконец стихла, но рассвет все еще не занимался. В соседней комнате вместе с теткой громко сопел Кристиан, капала из крана вода, почти вторя стекающим по водостоку ниточкам дождя.

Тихий короткий стук прозвучал так неожиданно, что Карл вздрогнул и, тут же вскочив с постели, метнулся в комнату Хранителя. Там, в шкафу, за ворохом старого тряпья были спрятаны начищенное до блеска ружье и новый кольт. Уезжая, старик Андерс на всякий случай зарядил его и показал, как снимать предохранитель. По правилам, покидать дом во время появления Тропы он не имел права, но его заболевшего сына нужно было отвезти в больницу. Родная кровь оказалась важнее долга.

Стук больше не повторялся, но внутреннее чувство настойчиво говорило Карлу, что ему не показалось.

— Что вам нужно? — спросил он на языке Королевства, чтобы уже не задавать второго вопроса.

Минуту или больше, кроме стука дождя, не доносилось ни звука. Даже запертые в сараях животные и те не подавали голоса, хотя обычно в это время во дворе уже звучал целый хор.

— Кто там? — перехватив вспотевшими руками пистолет, снова произнес Карл и быстро оглянулся. Ни брат, ни тетя так и не проснулись.

Будто очнувшись, залаяла собака.

На вопрос так никто и не ответил. Вначале тревожный, затем редкий и ленивый, лай вскоре смолк, и наступила тишина. Потянувшись к замку, Карл медленно, чтобы не было щелчка, повернул ключ и, досчитав до десяти, пнул ногой дверь.

Вымокший двор был пуст. Покосившаяся ограда загона чернела на фоне серого неба. Возле нее, широко расставив лапы, стоял грязно-белый пес. То опуская морду к земле, то глядя в сторону дома, он громко поскуливал и изо всех сил вилял длинным хвостом.

Постояв на пороге и убедившись, что вокруг ни души, Карл опустил пистолет и поставил его на предохранитель. Если собака была спокойна, значит, чужой уже ушел.

— Ко мне, Цезарь! — похлопал он по колену. — Иди сюда. Рядом!

Звонко гавкнув, пес упрямо улегся в грязь, а затем ткнулся носом в лежавшую перед ним темную кучу: то ли бревно, то ли клок сена — в полумраке было не разглядеть.

Тихий плач, похожий на мяуканье котенка, позвучал так неожиданно, что Карл едва не выронил револьвер. Забыв, что не обут, он сбежал с деревянных ступенек и, едва не поскользнувшись на мокрой тряпке у порога, опрометью бросился к собаке.