** *

В остекленевших мутно-болотных глазах Главы Совета и Верховного Жреца Ордена отражалась одинокая свеча.

— Можешь сказать, что я принимаю это предложение. — Скривив бледные губы в подобие улыбки, Тарэм крупно вздрогнул и, будто очнувшись, смежил веки. Из его груди вырвался короткий смешок.

— В чем дело? — Поставив нетронутый бокал на столик между двумя креслами, Параман с подозрением прищурился. Он помнил старика еще в то время, когда поседевшие волосы хранили следы рыжины, присущей всем Каэлам. Тарэм был старше даже его покойного деда.

— Твой дядя оставил небольшой сюрприз, — обнажив абсолютно ровные желтые зубы, жрец взмахом руки погасил свечу. — Жаль, не доведется поглядеть на этих выродков. Думаю, ты не станешь возражать: к Ведущей они все равно не имеют отношения, а Валлоров в последнее время и так развелось предостаточно. Двумя больше, двумя меньше.

Параман равнодушно отвернулся к догорающему камину.

— Меня интересует только девочка, — напомнил он. — Рисковать я не намерен: ваши угрозы ничуть не лучше перспективы нарушить традиции.

— Она мертва, — спокойно ответил Тарэм. — Я уверен в этом, но для твоего спокойствия мой посланник убедится во всем лично.

— Сколько времени вам еще понадобится? — не скрывая недовольства, поинтересовался Параман. — Месяцы? Годы?

Глава Совета пожал плечами.

— Не думаю, что так долго. Талор сообщил, что сын Лирдана владеет кое-какими навыками… Но так мастерски подделать воспоминание и эмоциональный отклик без пролития крови не сможет никто, а он даже не Посвященный. Однако проверить нужно, тут ты прав. Когда дело касается Валлоров, проверять нужно все.

— Весьма лестно, — улыбнулся Параман.

Тарэм не ответил. Наклонившись вперед, он тяжело встал и, хрустнув коленями, не спеша подошел к двери. Темная мантия тянулась за ним, цепляясь за белый ворс ковра, будто гигантская тень.

— Будь твой отец жив, — уже в дверях обернулся жрец, подняв внутренний засов, — он бы обрадовался новостям.

— К счастью, вся радость достанется мне одному, — не дрогнув, процедил Параман, растянув губы в вежливой улыбке. — Доброй ночи, Тарэм.

Оставшись наконец в одиночестве, Параман тихо выругался и, взяв бокал, залпом допил теплое кисловатое вино.

«Как же не вовремя, — с досадой подумал он, глядя на перебегающие с уголька на уголек искорки. — И родилась некстати, и с дороги ушла, когда не нужно… Действительно, сплошное проклятие».

О сне на ближайшие дни следовало забыть. Теперь, когда приговор был озвучен и стал неизбежен, Параман мог продумать дальнейшие шаги. Восковое лицо новорожденного сына, которое он не мог забыть даже спустя столько лет, служило немым предупреждением и укором. Допускать те же ошибки было бы безумием, равно как и ждать от судьбы милости — уж что-что, а этого Параман никогда не видел. На чудеса могли надеяться глупцы и женщины, он же привык опираться только на факты и собственные силы.

«Пока разведка не предоставит мне труп отца или то, что от него осталось, Лаусенс так и будет пустовать», — поразмыслив, решил он и, взяв с камина писчие принадлежности, размашистым витиеватым почерком написал несколько слов управляющему вотчиной. Тот знал, что нужно делать.

Выйдя из коридора в галерею, Параман хмуро взглянул на застывшую у проема стражу. Как минимум двое из четверых являлись соглядатаями Тарэма, и пока что избавиться от них, не привлекая внимания жреца, было невозможно.

«Нужно больше людей, — неторопливо повернув в сторону внутренних лестниц, Параман коснулся рукой шершавых каменных перил. — Надежных людей, на которых можно положиться и которые не вызовут подозрений…»

Остановившись, он обернулся и задумчиво посмотрел на высокие двери, ведущие в покои сестры. Али-Нари уже с месяц гостила в Горготе вместе с тетушкой Фалинор — это был хороший предлог повидать Лафаста. Генералу можно было доверять, по крайней мере, относительно благонадежности его людей. Кроме того, Али уже достигла брачного возраста, и Род вполне мог поднять вопрос о ее будущей партии с лордом Варута: Якиру следовало заканчивать обучение и набираться опыта. В одиночку отстаивать интересы Ведущей перед Советом Параман не хотел и не собирался.

3129 год по исчислению Малого Мира. Горгот / 1979 год от Р.Х., Греция

Кристиан встречал брата вместе с адвокатом — невысоким полным мужчиной с куцыми усами и блестящей залысиной над покатым лбом. Уильям Вуллис держал в городе небольшую адвокатскую контору и был человеком довольно известным. Кристиан знал его с детства, поскольку тот вел все семейные дела еще при отце.

— Не волнуйтесь. — Видимо, заметив, с каким напряжением вглядывался Кристиан в табло, адвокат ободряюще похлопал его по спине: — Это дело мы замнем быстро и без последствий. Я уже знаю, как все решить. У полиции нет оснований выдвигать какие-либо дополнительные обвинения. Действия Карла по закону штата укладываются в понятие «самооборона». Если бы он не пытался защитить себя, то на месте аварии оказалось бы два трупа вместо одного. Что касается Андерса, то после дачи показаний от него отстанут. — Уильям тихонько хмыкнул и добавил: — С Карлом все в порядке, а уж что там и как, нас с вами совершенно не касается, это его дела.

Кристиан покачал головой. Он уже достаточно успокоился. Вуллис был прав: главное, все обошлось, и брат остался жив. По телефону Хранитель вообще не упомянул о проблемах с полицией, лишь рассказал, что он, его приятель и Карл, решивший прокатиться с ними за компанию, попали в аварию. Сам Андерс отделался сотрясением и легким испугом, Карл несколько дней провел в больнице, а вот третий пассажир скончался еще до приезда медиков. Кристиану и в голову не пришло спросить, от чего именно тот умер, и уж тем более он не думал, что брат имел к этому какое-то отношение.

Минуты текли томительно. Рейс задерживался, и Кристиан все чаще поглядывал на часы. У Лии должны были скоро закончиться занятия. Несмотря на то, что школа находилась недалеко от дома, сестра никогда не возвращалась одна — Карл следил за этим очень строго.

Вспомнив, как радовалась Лия, когда узнала, что брат приедет на день раньше, Кристиан не сдержал улыбки. О причинах его возвращения он говорить не стал — побоялся истерики. За прошедшие дни сестра извела его бесконечными вопросами и предчувствиями. Впрочем, от истины она оказалась недалека: в конце концов, с Карлом действительно случилась беда.

Тихое восклицание Вуллиса заставило Кристиана сосредоточиться. Вглядевшись в пестрый поток выходящих навстречу людей, он наконец заметил знакомую фигуру.

Карл шел медленно и тяжело, будто через силу переставляя ноги. Увидев их, он махнул здоровой рукой и болезненно поморщился. Под черными, спутанными волосами белел бинт, а рассеченная бровь и темно-бордовый кровоподтек на щеке были так заметны, что некоторые люди опасливо оглядывались.

— Ты еще и руку сломал? — ответив на скупое приветствие, недовольно проговорил Кристиан и осторожно тронул его за плечо чуть выше гипса. — Как тебя отпустили-то вообще?

Карл натянуто улыбнулся.

— Я был очень убедителен, — спокойно ответил он и, решив, что сказал достаточно, полностью сосредоточился на вопросах адвоката. Про Лию брат спрашивать не стал, лишь хмуро взглянул на часы и, с трудом сев в машину, отвернулся к окну, нахохлившись, будто старый ворон.

Устроившись рядом, Кристиан вздохнул и откинулся на спинку. Реакция близнеца была предсказуема: любое отступление от своих инструкций Карл всегда воспринимал как личное оскорбление.

Дернувшись, машина плавно покатила вперед. Замелькали мимо дома и редкие деревья, блеснуло где-то вдалеке море с росчерками белых барашков…

— Может, заедем в клинику? — успокоившись, осторожно предложил Кристиан, надеясь как-то разрядить обстановку.

— Можно, — коротко ответил близнец, не поворачивая головы. — Все равно должен предупредить… Работать я пока не смогу. — Он вздохнул, а затем тихо добавил: — Займусь другими делами. У нас осталось слишком мало времени.