Потрясенно поклонившись, Дарита медленно повернулась и вышла.

[1] Копис (греч. κόπτω, лат. kopis) — изогнутый вперед меч с односторонней заточкой лезвия.

[2] Приветствую, Карл (Древний язык аллотаров).

[3] Благодарю (спасибо) (Древний язык аллотаров)

5 сентября 3133 года по исчислению Малого Мира. Княжество, Черная Крепость; Пат и окрестности

Проснувшись, Карл долго смотрел вверх. Свет от факелов выхватывал из мрака только часть стены. Выше шла непроницаемая темнота — густая, тяжелая и душная.

Впервые за много месяцев князь не следил за его мыслями и чувствами: в Черной Крепости Миэль контролировал все и всех и без ментальных щупалец. Казалось, даже камни служили ему, послушно впитывая излишки злобы и ненависти.

Вставать не хотелось. Несколько резаных ран, заработанных в короткой стычке с Симмером, все еще беспокоили, хотя швы заживали быстро, а температура после приема антибиотика спала и больше не поднималась.

Проведя рукой по рубашке, Карл невесело усмехнулся: в дни юности офицер не зря считался в Бартайоте лучшим стопником. Он попытался остановить его, как только понял, что обманут. К счастью, снотворное подействовало вовремя. Теперь сын рода Герма был в полной уверенности, что его пленник надежно заперт в темнице, да и Параман наверняка вздохнул с облегчением. Так им и предстояло считать, пока лорду Арсту не будет приказано поднять тревогу. Ради этого, собственно, Карл и решил рискнуть — слишком оправданной казалась цель.

«Цепь почти замкнута», — закрыв на мгновенье глаза, подумал он и вздохнул. В его плане было только одно слабое, но незаменимое звено — Али-Нари. Принцесса должна была отправить почтовика в Тонар. От крыльев этой птицы зависело столько, сколько не мог совершить целый гарнизон. Это была самая опасная часть плана, но Карл не сомневался, что дочь Алана и Нарины исполнит данное слово. За два года он достаточно узнал ее и добился значительного влияния. Параман проглядел даже родную кровь.

Тяжело встав с низкой жесткой постели, Карл скептически осмотрел разложенные на топчане вещи. Одежда северного народа отличалась от той, к которой он привык, и на его взгляд казалась неудобной: поверх кожаных брюк полагалось надевать длинную тунику с разрезами от колена до бедра, а на нее — длинный плотный кафтан. Все ткани аллотаров были желто-коричневых оттенков. Такая цветовая гамма объяснялась особенностями местности: часть Княжества лежала в степи, часть — в горах. Правда, о последнем Карл только мельком слышал от Миэля.

За неполные две недели пребывания в крепости с князем он виделся уже трижды, а с княгиней — и того больше. Высокая рыжеволосая женщина не спускала с него глаз, но больше не проявляла враждебности. Она наблюдала и, как видел Карл, абсолютно не доверяла ему. Впрочем, ее доверия и не требовалось. От Дариты он желал получить нечто совсем иное, поэтому для начала следовало определить ее слабые места и понять, что могло бы представлять для нее наибольший интерес. Пока Карл понял лишь то, что она была проницательна, болезненно горда, ревностно относилась к своему положению и боялась Миэля. Причина этого страха казалась бы вполне объяснимой, если бы не одно «но»: у молодой княгини не было ни естественной покорности, ни благоговения, которые отличали и воинов, и простых аллотаров. Ее страх основывался на чем-то совершенно другом.

Выйдя в узкий душный коридор, Карл с недоумением остановился. Он хорошо помнил путь до башни, однако отсутствие обычной охраны выглядело странным.

«Нужно быть осторожнее», — подумал он, прислушавшись. После его разговора с Миэлем прошло достаточно времени, и Дарита уже наверняка знала о решении князя касательно собственной судьбы. Теперь от нее можно было ожидать любого подвоха. В том, что княгиня пойдет на все, чтобы скомпрометировать его и избежать брака, сомневаться не приходилось.

Со стороны выхода, отдаваясь гулким эхом, к внутреннему витку приближались быстрые шаги.

Невысокий мужчина в длинной темно-желтой тунике, перехваченной на талии широким кожаным ремнем, увидев Карла, остановился и склонился в ритуальном поклоне, коснувшись рукой земли. Рыжеволосый и коренастый, как большинство аллотаров, он явно не был воином: ни один воин Княжества не вышел бы на люди без оружия. Не походил он и на обычного слугу, поскольку, несмотря на соблюдение обычая, держался с достоинством.

— Ваше Высочество, — не поднимая глаз, проговорил аллотар. — Князь ожидает вас и просил поторопиться. Прибыл гонец с границы.

Выдохнув, Карл благодарно кивнул и, стараясь не сорваться на бег, поспешил к внешней площадке. Новость, которую он ждал не раньше завтрашнего утра, должна была стать решающей для определения окончательного варианта всех будущих событий.

«Давай, Парамане, давай, — мысленно подначил он кузена, — твое подраненное благородство на сей раз будет совсем не лишним!» Остановившись у подножия узкого моста, Карл невольно вздрогнул: каменная тропинка, которую больше всего напоминало это чудо архитектуры, выгибалась над внутренней ареной крепости метрах в двадцати от земли и при этом не имела перил.

Пока он спускался по лестнице к покоям князя, волнение улеглось, и к нему вернулась обычная уверенность. В конце концов, то, что Али переслала депешу из замка раньше ожидаемого, значило, что над тактикой долго не думали и очень спешили. Да и Лирамель умела держать язык за зубами, поэтому слуги могли знать лишь общие детали похода — в частности, куда и с кем отправится их госпожа.

Миэль улыбался. Еще не задав вопрос, Карл уже предугадал ответ. Молча взяв протянутую князем записку, он быстро пробежал глазами по неровным каракулям.

Почерк Линни сложно было не то, что подделать — даже разобрать. К счастью, служанка отписала именно так, как он ее просил: девочка оказалась на редкость исполнительна и сметлива.

— Я думаю, пора объявлять твой выход, сын Лирдана. — Дождавшись, пока он прочтет, Миэль развел руками: — Сколько еще ждать?

— Около недели, — быстро ответил Карл. — Как только мой человек сообщит, что они прошли Барсетал, я отошлю в Тонар голубя. В крепости станет известно о моем побеге в тот же день, и на раздумья у них времени не останется. Тарэм успеет выплеснуть свой яд, но вряд ли сумеет укусить, а Лирамель будет слишком напугана, чтобы здраво рассуждать, и поступит так, как подскажет инстинкт. В Бартайоте ей не выжить, и она безотчетно сделает все, чтобы оказаться поближе ко мне.

— А остальные двое? — прищурившись, спросил князь. — Что с ними?

Безразлично пожав плечами, Карл скомкал записку:

— Мой брат не представляет для вас угрозы в чистоте крови, но он с удовольствием покинет пределы Королевства: этот мир ему в тягость. Что до Парамана, то если вы предложите ему больше, чем Тарэм, он примет ваше предложение. Сын Кайла связан словом и сделает все, чтобы оказаться подальше от трона. Это не его путь, я готов поручиться.

— Что ж, — одобрительно кивнул Миэль, — в таком случае никто из них мне не нужен. Доведи начатое до конца и можешь отправляться с Даритой в Шанфар.

— Благодарю, — слегка поклонился Карл. — Вы поедете со мной или подождете здесь?

Задумчиво улыбнувшись, князь взглянул на него и покачал головой. Правильные черты его гладко выбритого лица чем-то отдаленным напоминали детей Рода, но были до неестественности идеальными. Если бы не холодные черные глаза, Миэль бы походил на ангела во плоти.

— Это будет невежливо, не так ли? — протянул он. — Разумеется, поеду. Представление обещает стать незабываемым: как ты знаешь, я слишком долго его ждал.

— Вы правы, — согласился Карл, отведя взгляд. — А теперь позвольте откланяться. Мне нужно написать письмо лорду: Арст еще слишком молод, чтобы действовать самостоятельно.

— Иди, — снисходительно кивнул Миэль. — К вечеру я буду готов, заночуем в дороге.

Обратный путь по узкому мосту Карл, поглощенный невеселыми мыслями, даже не запомнил. С одной стороны, перспектива скорого отъезда в Шанфар радовала, а с другой — лишала возможности находиться рядом с сестрой. Единственное, что он мог — это заставить Дариту выполнить все положенные ритуалы быстро. И все же это был риск.