— Милый, и все-таки как ты это сделал!? — продолжила расспросы Стирра, выйдя из своего расстегнувшегося костюма.

— Я понял, что проблема заключается в усиливающих элементах перчатки, тех самых гравимеханизмах, благодаря которым ты и могла лупить по стенам с такой силой, что повредила и их самих, и "запястное кольцо"! — ответил Арнак — то есть, ты сломала ту часть скафандра к которой крепится перчатка. Это, во-первых. А во-вторых, именно этот сегмент экзоскелета имеет возможность раскрываться, впуская твою руку внутрь перчатки перед одеванием и выпуская ее наружу после приказа "Раздеться"… — подробно разъяснил ей Торон.

— Это не объясняет того факта, что ты только что вправил грависустав штурмового скафандра просто потрогав его своими руками! — Стирра недоверчиво осмотрела "снявшийся" с нее костюм — я уже молчу об этом! — показала она на место торонского рукоприкладства.

На броневых пластинах, способных выдержать удар гравитационной кувалды без каких бы то ни было внешних изменений, остались следы пальцев ее молодого человека, глубоко вдавленные в исключительно прочную броню.

— Ну, у меня, наверное, сильные ладони… — почесал затылок Арнак, искренне не понимая, как такое могло произойти

— Помнишь, я говорила тебе о Махрратуррме? — задумчиво произнесла Стирра, продолжая смотреть на "отпечатки" пальцев Торона, так как ее штурмовой скафандр завис в воздухе, поддерживаемый гравитационными проекторами, расположенными в шкафу.

Дверца "одежного хранилища" давно уже автоматически уплыла в сторону, поэтому она просто указала пальцем в проем, а костюм, повинуясь безмолвному приказу, бесшумно нырнул внутрь, самостоятельно закрепившись на специальных держателях. Сразу же после этого, целая туча ремботов незамедлительно принялась восстанавливать поврежденный скафандр, даже не дожидаясь закрывания двери "платяного шкафа".

— Милая, когда ты назвала имя своего предка, у меня возникла мысль, что мое сокровище, на самом деле хочет поговорить не о нем, а о его предках элионарах! Так? — спросил Арнак, предчувствуя то, что майор Иррман скажет в ответ, поэтому он подошел и нежно обнял ее за талию, решив, что в случае чего закроет ей рот своим поцелуем, так как, по неизвестной для него причине, вопрос о связи его родителей с представителями сверхразумной цивилизации, вызывал в нем прилив необъяснимого раздражения.

— Ты у меня такой умничка! — улыбнулась Стирра, повернувшись и погладив его по щеке — именно их я и имела в виду… В смысле, представители этого народа так хорошо умеют управлять своими организмами, что способны произвольно выделять особые вещества, которые многократно увеличивают их физические характеристики! К тому же, я слышала от наших Старейшин, читавших Манускрипты Махрратуррма, что, обладая знаниями обо всех двадцати гранях Вселенной, которые мы называем измерениями, Предтечи, давшие жизнь элионарам и им подобным, создали особых симбиотических существ, способных изменять понятную нам реальность, вопреки известным нам четырехмерным законам. Этих существ называются "эи" и они передаются в среде сверхразумных цивилизаций из поколения в поколение. В результате симбиоза с этими организмами, любой представитель любой цивилизации может заставить обычный штурмовик превратиться в неуязвимый звездолет, способный залпом своих орудий приговорить даже тяжелый крейсер, просто изменив характеристики материалов, из которых он состоит, тем самым достигнув технологического уровня сверхразумных цивилизаций! Достоверно известно, что мой предок мог своим плащом блокировать все известные виды вооружений, применяемые против него! И его плащ, сделанный из обычной ткани, вел себя так, как будто состоял из сверхпрочных броневых пластин современного скафандра, усиленных энергетической защитой! И это с учетом того, что все мною озвученное, происходило в те времена, когда наш народ находился на том же уровне развития, что и земляне в так называемые "средние века"…

— Я не сын, ребенок и уж тем более не выкидыш сверхразумного инопланетянина, поэтому у меня нет ни сверхспособностей, ни тем более продвинутых симбионтов, позволяющих мне изменять физическую реальность! — сказал Торон, обиженно сев на кровать.

— В тебе однозначно есть что-то от наших сверхразумных соседей по Галактике! — ответила Иррман, приступив к гораздо более быстрому процессу снимания формы — ты, к примеру, испытываешь то же что и я в отношении гибели моей сестры и тяжелейшего ранения моего отца! Даже для искренне верующих представителей наших народов, подобное является сильнейшим нервным потрясением! Нам же с тобой все нипочем! А ведь только древние высокоразвитые цивилизации, знающие о Боге, что называется, из первых рук, способны воспринимать то, что мы называем "смерть" и чего так жутко боимся, всего лишь как банальный переход на другую, намного более приятную сторону Мироздания! Правда, они не пытаются самостоятельно приблизить эту ступень Бытия, зная не только о жизни после смерти, но и о последствиях, с которыми сталкиваются все те, кто пытается ускорить этот переход! — добавила она, отправив свою форму в шкаф.

— С учетом того, что твоим предком был сын элионара, — ответил Торон — нетрудно догадаться, что в тебе сохранилась какая-то часть их сверхразумного естества! Именно поэтому ты знаешь, чувствуешь и испытываешь то же самое, что и они… — он улыбнулся — наверное, поэтому я тебе нравлюсь и это даже несмотря на то, что хвоста у меня природой не предусмотрено! — он ловко увернулся от обсуждения того факта, что и его осмысление реальности ничем не отличается от элионарского и любого другого супернормального видения.

— Вместо хвоста у тебя есть кое-что другое! — подмигнула ему уже почти раздетая Стирра — правда, у меня возник встречный вопрос — почему тебе нравлюсь я!?

— Не знаю! — покачал головой Арнак — ты мне нравишься и все тут!

— А ты не считаешь, что это не совсем обычно!? — улыбнулось ее высочество, быстро избавившись от оставшегося на ней симбиотического комбинезона.

— Только не говори, что ты опять намекаешь на мои чужеродные корни! — усмехнулся Торон, любуясь фигурой своей возлюбленной.

Кроме белья, которое практически ничего не скрывало, на ней уже ничего не осталось.

— Я безумно хочу тебя, мой сладкий пришелец! — произнесла она, сев ему на колени.

Противоестественное желание, вызываемое источаемым Тороном ароматом феромонов, в очередной раз затмило ее рассудок и отвлекло от темы совершенной необычности и экстраординарности ее суженного, равно, как и ко временному отчуждению сознания Стирры от свалившихся на ее голову совсем нешуточных проблем.

Два часа страстной любви благополучно подошли к концу. И принцесса, в очередной раз оставив на теле любимого следы своего к нему расположения, уснула на его груди. Арнак же как всегда продолжил свое полуночное бодрствование, занявшись философским созерцанием драгоценного балдахина, отделявшего его от настолько же дорогого потолка.

— Пора бы и мне немного отдохнуть… — пробормотал Торон и закрыл глаза, больше часа потратив на размышления о технологических проблемах, возникших при разработке дегравитатора, так как оказалось, что в Солнечной Империи нет целого ряда необходимых компонентов, которые ему пришлось сочинять самостоятельно. После чего возникла еще одна проблема, на этот раз связанная с тем, что имперский научно-технический прогресс был еще далек от того, чтобы воплотить все это в жизнь, поэтому-то Арнак и решил на время отложить проект "Альбатрос", чтобы придумать аналоги компонентам дегравитатора, которые возможно было создать в его родном государстве, минуя все то, что относилось к кристаллоорганике и другим подобным "сверхразумным" наукам.

После того как он закрыл глаза, прошло всего несколько мгновений и окружавшая его темнота, сменилась ослепительно ярким светом.

— Мне же никогда ничего не снилось! — подумал Арнак, даже не прищурившись.