— Ну и…? — ерзая от нетерпения спросил Арнак.

— Ну, он и попросил… — косо посмотрела на него Ташими — теперь у него есть пещера, обставленная по последнему слову техники, собственный огород с разнообразными овощами и фруктами, потому что этот чудак еще и мясо не переваривает! Ну, и домашним питомцем его наградили… Попугаем, если быть точной! Зовут Капитан Флинт! Вот и живет теперь этот шизоид тут и занимается математическими изысканиями… Если мне не изменяет память, ему за это уже тридцать пятую Нобелевскую Премию задарили… Гений! Жаль, что слегка чокнутый…

— Вот значит, что имел ввиду Джонсон, говоря нам о благах "Прометея"… — пробормотал Арнак, расположившись в интимной близости от темнокожей амазонки — значит, если я буду хорошо учится, у меня есть шанс поселится на этом острове? — он лег и повернул голову в сторону Ташими.

— Он, что уже пытался вас подкупить? — спросила Смитсон, положив голову ему на плечо.

— Ага… — ответил Торон, проведя рукой по ее иссиня-черным волосам — сказал, что осыплет нас кучей всяких бонусов за выдающееся учение во имя его неприлично большого выигрыша…

— Я хочу тебя! — Ташими прижалась к нему всем своим восхитительным телом и припала у нему губами, остановив начинающийся у Арнака поток словоблудия.

— Я тебя тоже! — сказал ей на ухо Торон, на мгновение освободившись от ее страстного поцелуя.

Али Абу Ахмед, одетый лишь в белую набедренную повязку, вздрогнул, услышав сладострастные стоны Ташими, разнесшиеся по пляжу и близлежащим окрестностям. Прекратив заниматься собиранием кокосов, он не оглядываясь поспешил на свою оконечность острова, прихватив с собой корзину до верху наполненную созревшими орехами. Его тонкие руки неожиданно наполнились невероятной силой, а ноги развили нечеловеческую скорость, поэтому он легко поднял тридцатикилограммовый груз и умудрился разогнаться на узкой тропинке до восьмидесяти километров в час.

— Опять я нервничаю! — подумал про себя Али Абу Ахмед, легко перепрыгнув через полутораметровый валун, лежащий на окраине его облагороженной поляны — надо успокоится! — повторил он себе — тогда я перестану слышать ее крики и видеть то, о чем она думает! Странно… — проскользнула в его голове очередная мысль — и почему это я не могу прочитать мысли ее партнера!? Возможно… — загорелый мужчина с темными волосами и изумрудно-зелеными глазами посмотрел в сторону, где продолжала происходить любовь — это он! Наконец-то… Думаю, что скоро нас заберут домой! — добавил Али, посмотрев на приземлившегося ему на плечо попугая.

Как всегда, выспавшись всего за один час, Арнак разбудил Ташими и приведя себя в порядок, вместе с ней отправился домой. Как и положено галантному кавалеру, он сначала проводил девушку в ее каюту, а затем уже отправился к себе. Правда, длительное расставание перед входом в "номер" Смитсон, закончившееся в результате очередной порцией страстной любви, привело к своим неблагоприятным последствиям — Торон вышел из дверей лифта только тогда, когда все его крыло уже стояло у своих кают, вытянувшись по стойке смирно.

— И где это ты пропадал? — поинтересовался "Томми Ган" с удивленным выражением на лице.

— Осматривал окрестности… — равнодушно ответил Арнак, направляясь к своей каюте.

— Судя по засосу на твоей шее, — ухмыльнулся Николай, заметив "след любви" оставленный Ташими на его теле — осмотр прошел успешно!

— Господа, научитесь завидовать молча! — выпалил Джонсон, выходя из лифта.

Капитан, как и следовало ожидать, приехал с завидной "англицкой" точностью. То есть его гладковыбритая физиономия появилась из-за лифтовой плиты в девять часов, нуль-нуль минут и столько же секунд по стандартному межзвездному времени.

— Да, Здравствует Солнечная Империя! — опять вытянулись по стойке смирно курсанты.

— Да, Здравствует Император Тиберий! — отреагировал на их приветствие Эрик — беремся за руки и марш на экскурсию! С этого, для некоторых счастливого дня, — он косо посмотрел на Торона — начинается ваше обучение в Младшей Академии Солнечного Флота, и ваша оплачиваемая мною погоня за отличными результатами! Всем ясно!?

— Кристально, сер! — отчеканил Арнак, входя в лифт последним.

— Ну, раз так, господа и присутствующая в окружении этих гамадрилов дама, летим смотреть мой "Прометей"! — два последних слова Джонсон произнес с особенной гордостью, смакуя каждую букву и получая от этого нестерпимое удовольствие — начнем, пожалуй, с сердца моего корабля… — пробормотал он, обращаясь к самому себе — лифт, помещение гелиотрона! — четко произнес капитан, прижав палец к сенсорной панели.

— Да, сер! — ответила кабина и пришла в движение.

— А зачем вы прикладывали палец к сенсору, сер? — поинтересовался Эмиль.

— Я думаю, что все вы прекрасно осведомлены, что в каждой лифтовой кабине любого военного корабля напихана целая туча всяко-разных детекторов и датчиков, которые не позволяют субъектам, не имеющим доступа, попасть в закрытые для посещения кластеры корабля! — ответил Джонсон — но иногда, даже имеющие допуск лица, могут быть принуждены посетить жизненно-важные отделы звездолета, например, для осуществления саботажных действий под страхом смерти своих близких! Данный тактильный сенсор способен понять в каком состоянии находится субъект и если его эмоциональное напряжение слишком велико для обычных житейских ситуаций, то тогда, что называется "приехали"! Единственное место куда он отправится именуется "спецотсеком", в котором сидят злобные сотрудники КВИК и не менее живодерски-настроенные представители Ментума, которые дружно и сообща разберутся куда его отправлять дальше… Список, как говорится, большой! От гауптвахты до медотсека с обязательным приемом успокоительных препаратов! Сам же тактильный сенсор является отголоском того периода нашей общей истории, когда в Галактике было широко распространено производство синтезированных тел с инсталлированным дубликатом личности живого человека, имитируемой сложной системой углеродных процессоров, которые управляли работой нервной системы подобного организма. Кстати, изготовленные таким образом шпионы неплохо справлялись с поставленными задачами саботажа, так как неконтактные сенсоры не способны были отличить оригинал от подделки. Поэтому мы и вернулись к хорошо забытому прошлому, которое оказалось эффективней нашего настоящего. К счастью, цивилизация, разработавшая столь совершенных марионеток, благополучно канула в лету еще во времена Третьей Галактической, а ни один из наших современных оппонентов, равно как и мы, повторить эту технологию, так и не смогли! Но на всякий мерзопакостный случай, тактильные сенсоры продолжают устанавливать повсеместно, что не может не радовать! Кстати, добрались! — добавил он, выйдя в открывшуюся дверь.

— А почему так долго? — спросил Николай, идя следом.

— Путь не близкий! — усмехнулся Джонсон — а точнее, в особых технических зонах скорость движения лифта существенно замедляется во избежание всяких там ЧП и других неприятных случайностей! Кстати, лифт мы обсудим позже! А сейчас вам всем положено смотреть туда! — он указал на гигантский шар с матово-серой поверхностью, медленно вращающийся посреди совершенно белого сферического зала с многочисленными, интегрированными в стены светокристаллами, горящими ровным зеленым светом. Шар был соединен с полом и потолком, посредством двух цилиндрических постаментов угольно-черного цвета. На каждом из них горела фиолетовая кроссвордоподобная мозаика с перемигивающимися друг с другом зелеными огоньками, играющими роль "ключевых букв" в этом высокотехнологическом ребусе.

Окружающее их помещение было менее замысловатым и представляло собой наблюдательный пункт, откуда разнообразные технообразованные трудяги должны наблюдать за работой гелиотрона. Поэтому комната была небольшой, немеблированной, без голографических обоев с затейливыми рисунками на стенах и вообще, являла собой совершенно пустой отсек с лифтом, расположенным за их спинами и панорамным окном прямо перед ними. В окне была установлена сверхпрочная металлокристаллическая мембрана, настолько прозрачна, что казалось ее нет вовсе. А перед окном располагался матово-черный монитор, находящийся на основании аналогичного цвета, которое было похоже на ножку опенка или другого схожего с ним гриба. Причем, за исключением этого высокотехнологического "телевизора" в данном помещении больше ничего не было.