— Милый, если ты не будешь кушать эти капсулы каждый день утром и вечером, то проживешь в лучшем случае не больше шестидесяти лет! — ласково сказала женщина, смотря на "страдания" ее единственного чада — а благодаря сцонту ты сможешь жить почти сколько-угодно долго! Нашему Императору, к примеру, уже больше трех тысяч лет!

— Мама, папа, спокойной ночи! — обиженно сказал Арнак, нырнув под одеяло.

— Спокойной ночи! — хором ответили его родители и дружно вышли в коридор.

— Лиз, ты хоть раз слышала, чтобы ребенок отказывался принимать сцонт? — спросил мужчина, как только дверь в детскую благополучно закрылась.

— Он же такой вкусный! — покачала головой Елизавета — наш доктор сказал, что кроме легкого вкусового извращения, не позволяющего Арнаку есть пищу животного происхождения, во всем остальном он противоестественно здоров! Сейчас, после пережитых нами Трех Галактических Войн у всех детей наблюдаются проблемы со здоровьем и это даже несмотря на поголовно здоровый образ жизни и сцонто-терапию! Поэтому мы должны благодарить Бога за то, что наш малыш всего лишь прирожденный вегетарианец! — добавила она, посмотрев на любимого.

— И поэтому терпеть не может то, что избавляет разумных существ от запрограммированного свыше процесса умирания! — ответил тот, грустно усмехнувшись.

— Расположить одеяло по типу "палатка"! — прошептал Арнак, сев в позе лотоса и выплюнув в руку "пилюлю вечной жизни" — запустить программу виртуального проектирования! — добавил он, как только одеяло поднялось в воздух, образовав вокруг него светоизолирующий барьер — поехали! — улыбнулся юный "полуночник", наблюдая за тем, как играют на его одеяле лучи голографических прожекторов, проходящие сквозь ткань без какого бы то ни было труда и формирующие в воздухе разработанный им звездолет.

Затем Арнак высунулся из-под одеяла и с удовольствием швырнул пилюлю в сторону мусорного бачка, замаскированного под "черную дыру". Описав широкую дугу, капсула, повинуясь невидимым гравитационным лучам, "засосалась" в иллюзорную сингулярность и навсегда исчезла в мусорном коллекторе. Проследив за исчезновением ненавистного лекарства, Арнак вернулся в свой "пододеяльный шалаш" и взмахнув руками над голограммой космического корабля, продолжил процесс моделирования.

— Кстати, Сэм, а ты разве не заметил, что наш ребенок стоял вниз головой и причем на одной руке? — спросила мама одаренного карапуза у своего крупногабаритного мужа.

Они медленно шли по молочно-белому коридору, завешенному голографиями разнообразных звездолетов и неземными пейзажами, проецируемыми прямо на обои, представляющие собой мягкий кристаллический монитор, способный увеличивать свою площадь практически до бесконечности за счет встраивания в его структуру новых гомогенных кристаллических элементов.

— Милая, во-первых, именно в такие моменты я понимаю, что я, к сожалению, не его отец! — ответил совершенно чернокожий и абсолютно черноволосый мужчина с карими глазами, одетый в белоснежную пижаму — а во-вторых, когда мы летали в Анды в прошлом году, я рассказал тебе о том, что наш пострел прямо на моих глазах залез на двадцатиметровую высоту по совершенно отвесной скале, а потом сиганул оттуда, сделав в воздухе тройное сальто-мортале! Так ты, помниться, подняла меня на смех, сказав, что двухлетние дети альпинизмом не занимаются и что ты мне сегодня больше ничего кроме воды не нальешь! К счастью, справедливость в нашей семье восстановлена и теперь не только я считаю нашего сына, мягко говоря, необычным ребенком! Кстати, моя дорогая Елизавета, а что вам известно о его отце, кроме имени Максимилиан Вайет и того, что он был штурмовиком? — добавил Сэм, покосившись на свою супругу.

— На что это вы намекаете, молодой человек? — улыбнулась Елизавета, хлопнув его по заднице.

В отличие от своего мужа она была представителем европеоидной расы, выражаясь языком наших допотопных предков. На вид ей было не более тридцати лет с малюсеньким хвостиком. Длинные, до самого пояса, густые рыжие волосы добавляли еще больше баллов в копилку ее молодости и красоты, а кружевной пенюарчик из серии "такое можно и не одевать" был не в состоянии скрыть и другие прелести юной чаровницы. Горящие же страстью зеленые глаза на покрытом веснушками лице и рука, продолжавшая оставаться на муже в позиции "ниже спины", говорили о том, что она уже давно была настроена на то, во время чего лучше не разговаривать.

— Не заговаривай мне зубы! — рассмеялся Сэмюель, приобняв свою молодую жену — в свои сто двадцать три, ты дашь фору любой шестидесятилетней красотке, но даже ваши сексуально-эротические таланты не смогут отвлечёт меня от темы нашего разговора!

— Если ты опять о том, что твой предшественник, пропавший без вести три года назад, какой-то там пришелец, то хочу тебя разочаровать, сказав в очередной раз, что твоя жена не Мисс Галактика и уж точно не Мисс Вселенная, чтобы мной могли интересоваться всякие там инородцы! — покачала головой Елизавета.

— Не какие-нибудь, а сверхразумные! — выпалил Сэм, остановившись перед дверью в их спальню.

Она представляла собой такую же сдвижную переборку из биоволокон, что и дверь в комнату их сына, но в отличие от нее, была отмечена масштабной голографией космического корабля, являвшегося прямоугольным параллелепипедом с геометрической точки зрения, который был разделен на одинаковые квадратные сегменты едва заметными линиями, представлявшими собой каналы, играющие исключительно декоративную роль. В верхней части голографии располагалась надпись "Одиссей", сделанная золотыми объемными буквами имперского языка, а в нижней части находилась подпись "В благодарность за квалифицированный ремонт сингулятрона моего корабля! В.А. Смирнов" выполненная уже голографическими чернилами синего цвета с эффектом слабой люминесценции. Наличие чернил свидетельствовало о том, что человек, подписавший сие изображение, сделал это собственноручно. Причем, сама голография была подарком от величайшего адмирала Имперского Солнечного Флота и напоминала главе семьи о том, что еще недавно он служил в Ремонтном Корпусе Лунных Доков, начав свою карьеру в качестве рядового оператора ремонтных дронов, но благодаря своим способностям и навыкам всего за семьдесят пять лет сумел дослужится до должности младшего проектировщика ИКБ. И главным поворотным событием в жизни Сэма был именно тот самый ремонт, начавшего флуктуировать сингулярного реактора, за который он получил благодарность от самого Смирнова, намекнувшего начальнику Сэма на то, что "парню давно бы пора получить повышение!", тем самым подарив ему путевку в жизни и переезд с Луны прямо на Землю, то есть на Столичную Планету всей Солнечной Империи, где Сэм и познакомился со своей супругой, за что до сих пор был благодарен адмиралу. Хотя тот лишь позволил ему получить новое место работы, где уже сам Сэм проявил себя достаточно хорошо, поднявшись с должности младшего технического сотрудника ИКБ до младшего проектировщика, потратив на это всего десять лет своей карьеры, которая была длиною в целую человеческую жизнь, проходящую без сцонта-терапии. Получив новое место, Сэм продолжил работать в том же упорном режиме, получив за выслугу лет и высокие показатели от Имперского Профессионального Комитета модульную квартиру в Москве — городе, который когда-то был столицей целого государства, но сейчас являющийся всего лишь заурядной провинцией Земли, называемой по обыкновению "периферия".

— Да, я тоже слышала теорию о том, что научно-техническим прогрессом в известной нам Вселенной руководили элионары и другие подобные им сверхразумные цивилизации! — произнесла Елизавета, оторвав мужа от разглядывания голографии и мыслей на тему своего карьерного роста — я даже знаю, что эти существа способны менять облик также быстро, как мы переодеваемся! Мне известно и то, что они могут производить на свет абсолютно здоровое потомство даже при межвидовом скрещивании! — добавила она на одном дыхании — но, — сказала Елизавета уже ласковым и неофициальным тоном — это совершенно не тот случай! Милый, доверься моему материнскому инстинкту — наш сын в худшем случае просто совсем одаренный вундеркинд и не более того… — с этими словами она вошла внутрь, исчезнув в сладострастном сумраке их спальни.