Здесь же царила совершенно другая атмосфера: давящая, угнетающая. Где-то тикали часы. Громко и отчетливо. А над моей головой с тихим скрипом чуть покачивалась тяжелая люстра с погасшими, но не сгоревшими до конца свечами, которые безжалостно потушили. Плотно закрытые гардины мешали мне рассмотреть помещение, но я, вглядываясь в полумрак, тешила себя мыслями о том, что хуже берлоги Косака, просто не может быть, и если мое сердце все еще не остановилось от страха, то отсюда я, несомненно, унесу ноги в любом случае. По-крайней мере я в это искренне верила.

А ведь бояться неизведанного, так свойственно всем людям, поэтому я то и дело оглядывалась на чуть приоткрытую «дверь» в стене, за которой меня дожидался Итан, ведь лед и холод означали следующее — передо мной очень «древний» окаменелый и, несомненно, властный.

Но почему же тогда Зиро так спокоен? Никаких волн раздражения я от него не чувствовала. Неужели в комнате никого нет?

Я уже было хотела поведать об этом Итану, как вдруг зацепила взглядом нечто белесое, чуть подсвечивающееся, что было перекинуто через подлокотник одного из кресел, которое было повернуто ко мне спиной.

«Творец, как любишь ты загадывать загадки и втягивать меня в сомнительные истории. Но чувствую, что эта история мне не понравится. Совсем».

Потому что на широком, темно-буром диване сидело мертвенно бледное тело, под два метра ростом, с собранными на затылке волосами, зазывающими, и без меня сияющими голубыми глазами, чуть приоткрытыми губами, и что самое странное — оно было полностью обнаженное. Совсем. Даже глаза кололо от столь явной наготы, несмотря на полумрак, потому что тело неестественно подсвечивалось, словно изнутри.

Ужас пронзил меня от кончиков пальцев и ударил в голову, отчего я ощутила головокружение. Окаменелый был мертв…

***

Назревала буря. И ее совершенно не интересовал тот факт, что еще пятнадцать минут назад сияло солнце. Небо заволокло темно-синими тучами, накрывая земли Литрих пологом мрака.

— Его отравили, — вынес вердикт Каллеб, одним нервным и размашистым движением руки, накрывая идеально белое тело таким же белым полотном.

— Прекрати.

Где-то вдалеке прогремел гром.

Я сидела на диване, обхватив колени руками и стараясь смотреть куда угодно, но только не вниз, откуда доносилось противное и почти непрерывное шипение ледяных змей, которые постепенно наполняли комнату. Ярость Дара я чувствовала кожей.

Я не проронила ни слова, когда Дариан ворвался в комнату, срывая дверь с петель. Просто обессилено опустилась на диван и «замкнулась». Да, я не в первый раз видела смерть и так часто сама ее избегала в последние секунды, но…убит был кто-то очень-очень важный. Поняла эту простую истину и без пораженного и скорбящего Каллеба и без обезумевшего от злости Дариана. А так как под самым нашим носом кто-то смог так легко убить одно из главных звеньев, то на месте этого окаменелого может в следующий раз оказаться никто иной как сам Талтинус или даже мой Дар.

— Этот яд наружного применения. Его не могли подсыпать ни в еду, ни в воду.

По окнам забарабанил дождь, а комнату осветила молния, пронзившая небо, с душераздирающим треском.

— Прекрати, — громче повторила я.

Моя голова раскалывалась. Мои руки дрожали, а зубы клацали от холода. Я никак не могла сосредоточиться из-за шума, и не улавливала и половины слов Каллеба.

— Смерть наступила через десять минут. Его парализовало, кровь в какой-то момент просто перестала циркулировать, и сердце остановилось, — опустив голову и обхватив ее руками, убитым голосом закончил беловолосый с косой.

Змеи. Они были повсюду! Их шипение уже почти перебивало слова окаменелого, их ледяные тельца скользили по комнате, замораживая ее. Мой зверь беспокойно ворочался во мне. Ему тоже не нравилось такое общество, а когда одна из ползущих тварей приблизилась ко мне и попыталась забраться по ноге, почти соприкасаясь с моей кожей своим губительным льдом, Зиро бросился вперед и выставил барьер между нами, а я пришла в неистовство.

— Я ВЕЛЕЛА ТЕБЕ ПРЕКРАТИТЬ! — как безумная вскрикнула я, с яростью ударяя кулаками по дивану, и на миг в комнате воцарилась долгожданная тишина.

Не помня себя от переполнявших меня чувств, я с какой-то внезапно вспыхнувшей внутри стервозностью, наклонилась к одной из сидящих возле меня ледяных змеюк и прошипела подобно ей, заглядывая в, словно стеклянные, бесцветные глаза:

— ПРОЧЬ!

И змеи не стало. Ни одной. Они все подобно льдинам растеклись, растаяли от жара моего браслета, который одной мощной волной превратил их в воду.

Я, наконец, подняла глаза на Дара.

— Держи себя в руках, — пригрозила я, понимая, что поступлю так же, если Дариан захочет снова выпустить свою силу.

— Могу тоже самое сказать тебе, — не менее серьезно ответил мне окаменелый, смерив холодным взглядом.

Я ответила таким же.

И не знаю, у кого бы искры из глаз посыпались первыми, если бы от двери, (а точнее от дверного проема, так как дверь лежала на полу) не раздался невозмутимый, но зычный голос:

— Что здесь происходит?

Стройная блондинка, облаченная в черную форму, быстро оценила ситуацию и ощетинилась.

— Где эта тварь?!

Пожалуй, больше всего удивилась я. Не думала, что она так бурно отреагирует.

— Мор меня задери, кто осмелился?! — голоса (или я бы сказала визга) ей хватало на то, чтобы окна завибрировали, а висевшее в комнате зеркало задребезжало от бегущих по стеклу трещин.

— Мэлани, сядь, — поморщившись от ультразвука, бросил Дар, но окаменелая ринулась к телу и, и, упав перед ним на колени еще более мертвым взглядом, чем до этого уставилась на белое полотно, громким шепотом приговаривая:

— Мой лэрат…мой лэрат!

Лэрат? Это было не имя и не прозвище. Больше походило на статус или звание.

Мой взгляд наткнулся на алую нить, что вновь засияла на ее запястье и потянулась к Итану. И я отметила, что последний, стоявший до этого у дальней стены, как неодушевленный предмет интерьера, отмер и с каким-то болезненным выражением лица приложил руку к груди. Но убивался же не он, а окаменелая…

Чуть позже я узнала, что отравлен был главнокомандующий всей немногочисленной, но внушающей страх армии Талтинуса. А учитывая повышенную активность на северной границе, это был удар ниже пояса. Тело без головы не может существовать, а нам сейчас отрубили как раз ее. «Мозг» всей операции по обеспечению безопасности на границах защитного барьера умер, а после него по званию шла Мэлани, и именно ей придется взять командование на себя.

Буря, развернувшаяся за окном, проникла к каждому находящемуся в комнате существу в душу. Если, конечно, среди нас не было моров. Ведь предателем мог оказаться любой.

— Чьи покои под нами? — решила вдруг уточнить я.

— Следующего в нашем списке, — незамедлительно ответил мне Итан.

— Тогда, если нам больше не нужны свидетели, то нам понадобятся тряпки и ведра. Мы его заливаем, — посмотрела я на приличный уровень воды от растаявших змей. — И ради Творца забаррикадируйте дверной проем в конце-то концов! Проходной двор, а не личные покои!

Послушались все без исключения. Даже Дариан перестал кидать косые взгляды. Ну, а что вы хотела? Мне легче всего. Я просто еще не до конца осознала масштаб трагедии…

Меня осенило после того, как мы все вместе стали вытирать полы, ползая на карачках. Ну, не совсем все. Женщина — есть женщина, даже будучи окаменелой, поэтому Мэлани присоединилась ко мне сразу. Однако, она часто замирала с тряпкой в руках и бездумно смотрела в пустоту перед собой, сжимая кулаки и при этом случайным образом выжимая тряпку…над уже сухим полом. Итан тоже был не против помочь мне предотвратить потоп. Или может не мне, а Мэлани? Ведь он замирал вместе с ней, словно чувствуя ее боль. Только этого не могло быть, несмотря на то, что они связанны алой нитью. Могла ли между ними когда-то пробежать искра? Да, и думаю, что если бы не окаменелость, они бы горели вместе. Если и не любовь, то их глубокая привязанность друг к другу заледенела.