1. Если рассуждать логически, то здесь должны быть три пещеры. Но их нет!

2. Одна из них — самая темная, значит, в двух других есть хоть какой-то свет.

Свет! На том конце был свет! Луч солнца! Может быть, это и есть одна из пещер? Но тогда где же другие?

Обернувшись назад, я посмотрела на сияющие камни и пораженно выдохнула. А это вторая пещера! Не так хорошо освещенная, но камни светились! А вот самым темным местом здесь была это пропасть перед нами. Могла ли она быть пещерой? Для человека с богатой фантазией — запросто! А так как я писарь, и в моей голове масса литературы с различными образами и картинами, хорошей фантазией я как раз обладаю!

— Дар! Нам нужно туда, — указала я пальчиком вниз, а окаменелый еще сильнее прижал меня к себе.

— Кия, я, конечно, понимаю, что ситуация сложная, но бросаться вниз все же не стоит.

— Стоит, — усмехнулась, поворачивая голову к нему. — Это и есть третья пещера, я уверена.

Сомнение в его горящих глазах, напряжение в лице. Сомневается. А кто бы не сомневался? Не каждый день ты добровольно срываешься в пропасть. Но как доказать свою правоту?

Догадка пришла внезапно. Я просто взяла и вытянула ногу вперед, словно намериваясь шагнуть, и посмотрела на браслет Зиро, что остался «невозмутимым».

— Видишь? Я в безопасности.

— Ты в безопасности, потому что в моих руках, — зарычал Дар, который никак не желал видеть то, что вижу я. Ну и кто у нас тут высшее существо? Кажется, кто-то говорил, что он, а по факту выходит, что я! Гордость, конечно, взыграла, и я нежно улыбнулась и преданно заглянула окаменелому в глаза:

— Дар, просто отпусти меня. Все будет хорошо, я обещаю. Я это чувствую.

Да, я это чувствовала. Каждой клеточкой своего тела. Во мне не было ни капли страха, да и не могло быть, ведь это место, как я предполагала, было святым. Здесь ощущалось присутствие Творца.

— Хорошо, — сдался Дариан, ослабляя хватку, но только для того, чтобы развернуть меня к себе лицом. — Только давай спустимся по веревке.

Стыдно признаться, но о веревке я даже и не подумала. Видимо, от переполнявших голову мыслей и грудь чувств, я совсем позабыла о страхе просто взять и разбиться. Глупо, наверное, но это место удивительно на меня действовало.

И совсем скоро я поняла, почему я позабыла про веревку. Ее не хватило. И когда мы связали две вместе, и когда три. Каждый раз меня выдергивали из темноты, чтобы привязать еще одну спасительную «нить». Наконец, понимая, что никакой веревки любой длинны просто не хватит, я отказалась вылезать, зависнув на конце, крепко обхватив веревку руками и ногами.

— Дар, не тащи, не надо! Я спущусь вниз и найду путь назад. Только дождитесь меня! — крикнул я, задрав голову.

Рывок Дариана, и он оказывается на веревке, спускаясь ко мне.

— Кия, не смей прыгать, — рык эхом разноситься по всей горе. — Не разжимай руки!

— Дар, нам нужно прыгать, — уперлась я, ведомая неизвестной силой.

Мои руки начинали затекать, а ноги постепенно соскальзывали.

— Кия, стой! — в голосе зазвенела сталь.

Но было поздно, я уже летела в бездну тьмы, отсчитывая секунды и ожидая приземления, которого не было волнительно долго…

Я лежала на пушистой траве и глядела в темное небо. Это не была ночь — это просто был беспросветный мрак.

— Не разбилась? — язвительно поинтересовалась у меня темнота.

Пошевелив конечностям, пришла к выводу, что нет.

— А ты? — спросила я тьму.

Шумный протяжный вздох и меня поднимают с травы.

— Когда мы вернемся, я заставлю тебя отдраить весь мой замок, — злобный тон и меня тянут в неизвестном направлении.

«О, нет, — ужаснулась. — Я, наверное, умру. Лучше вернусь к Гару и поживу у него в подвале какое-то время. И вообще, я же писарь, а не поломойка! А мои руки созданы для того, чтобы шелестеть древними книгами, а не по горам лазить. Хоть кто-нибудь еще об этом помнит?!

— Дар, здесь что-нибудь есть?

— Есть-есть, — как-то злорадно прозвучало от окаменелого. — Но, боюсь, тебе не понравится.

Мгновенно прокрутив в голове все возможное и невозможное, я предположила:

— Опять кости?

— Хуже. Кое-кто живой.

Что?!

— Слышал, у Творца была зверушка, но никогда не думал, что с ней придется знакомиться лично.

Творец! А, может, обойдемся без этого, а?…

Глава вышла немного сумбурной. Простите, если вам не понравится.

Толчок, и я у скалы, по колено в высокой траве в полной темноте. Дариан встав передо мной, замер, словно готовясь к чему-то. Я с изумлением и затаенной паникой увидела, как по его рукам стремительно поползли ледяные змеи, переливавшиеся в темноте, создающие вокруг нас снежный вихрь.

Зачем?!

Браслет Зиро стал постепенно нагреваться на моей руке, а я безуспешно, хаотично вертела головой, пытаясь найти глазами опасность.

— Дариан, — шепнула я, дотронувшись до плеча окаменелого. Мое сердце сбилось с ритма, когда на пещеру опустилась звенящая тишина. Неизвестность и слепота пугала. Трава, колышущаяся и обнимающая ноги, затихла, перестав шелестеть; ветер смолк, и только мое прерывистое дыхание было слышно. А Дариан, казалось, и вовсе не дышал.

— Сейчас будет волна. Не высовывайся, — чужой, незнакомый мне тон.

Собранный как никогда Дар сделал выпад вперед, и я почувствовала под ногами лед, что бросился на скалу за моей спиной. Вздрогнула от мгновенно пронзившего холода, отпрянула, прижавшись к окаменелому, и, выглянув из-за него, чтобы поймать неожиданный, сильный порыв ветра, что мог снести меня, если бы я не ухватилась за Дара. Его волосы закрыли мне лицо, но я все же четко увидела вспышку и гигантскую волну огня, что неслась на нас! Мы же сгорим!

— Дар! — вскрикнула я, зажмурившись и впившись руками в его плечи. Я вмиг позабыла молитву, что каждую неделю читала в храме Творца, своя на коленях, забыла об умершем отце, о своих книгах — обо всем на свете! Страх иглой пронзил сердце, и я сжалась, дрожа и визжа, чувствуя, как огонь опаляет лицо, несмотря на ледяную стену, что отделяла нас с Даром от горячей волны.

Сгореть заживо — никогда даже не думала о такой смерти. А она кругами носилась вокруг. Так близко — только руку протяни!

Браслет, подражая огню — загорелся, но граница так и не появилась, хоть зверь и скалил зубы на самом дне души, а ведь я жаждала, чтобы нас спасли! О, Творец! Как я еще хотела жить! Кто писал, что перед смертью люди видят всю свою жизнь? Чушь! Я только с неземной силой желала выжить. Только это мое желание в голове и в сердце.

Вокруг нас бесновалось пламя, поедая траву, что тлела на глазах. Плотным кольцом, оно сжималось вокруг нас, а из груди Дариана вырывался рык, что становился все громче. Мы с ним, словно зависли во времени, наблюдая господство огня и гибель травы. Чья же это немилость?

Осколки льда разлетались в разные стороны от вихря и таяли в воздухе, ледяная стена перед нами трескалась, но еще держалась. А когда мне стало казаться, что мы спустились в самый ад, огонь потух, словно и не было, наступила блаженная на этот раз тишина, и я с трепетом провела ладонью по своему лицу, собирая растаявшие льдинки, что отлетали от Дара.

— Что это было? — слабо спросила я, понимая, что ноги меня не держат, но опуститься на землю я не могла. Она была полностью выжжена.

— Обычное дело, по всей видимости, — прохрипел Дар, чей голос резко сел. — А теперь пойдем, пока нас все же не поджарили. Еще одной волны я не выдержу.

Уж если он не выдержит, то, что говорить обо мне? Я вспоминала, как бесстрашно прыгала в эту пропасть и содрогалась от ужаса: «Я МОГЛА ОКАЗАТЬСЯ ЗДЕСЬ ОДНА И УМЕРЕТЬ!» Если бы Дар только знал, как я хотела сейчас вцепиться в его руку и слезно говорить слова благодарности. Его глаза сияли от моего желания, он чувствовал его, но не мог определить, чего же я так хочу в этот момент.

— А почему мой браслет не сработал? — бездумно спросила я, смотря в одну точку.