— Вы сомневаетесь? — ухмыльнулся Азазель.

— Именно, — подала голос Эльвина, — покажи содержимое.

Азазель вытянул из кармана ключ и наклонился к крышке сундука, вставил ключ в замочную скважину. На его руке блеснула темно-красная латная перчатка, Холисторм глубоко вдохнул. Крышка сундука откинулась, в нем лежал, исходя темным дымом переломленный надвое посох. Явственно дохнуло морозом. Крышка захлопнулась.

— Прекрасно. Это вам… — Холь протянул Азазелю мешочек, туго набитый монетами. Очень немаленький мешочек. — Это мне… — он подвинул к себе сундук.

Азазель громко кашлянул.

— Ах, да. Эльвина, будь добра…

Эльвина вытащила из-за пояса кинжал в богато украшенных ножнах и протянула его «пустоходу».

— Ну что, обмен состоялся, расходимся? — облегченно выдохнул Азазель.

— Не совсем. Буквально пару секунд…

<Холисторм>: Кошмарик, давай.

БАБАХ! С невероятным грохотом часть стены осела, поддавшись мощи влетевшего в зал огромного каменного тарана. Таран проскользил по полу, раскалывая прекрасные плиты, и остановился, картинно не доехав до Холя всего пару метров. В этот же момент под потолком вспыхнули взрывы и несколько кусков камня обвалились прямо на группу «пустоходов». Мимо Холисторма промелькнул, исчезая на ходу, тихушник Асик. По подозрительным темным углам ударили волны огня: пиромант Саняй делал свою работу.

Из-за одной из колонн действительно вывалилась объятая пламенем фигура, к которой бросился воин с массивным круглым щитом. «Пустоходы» лихорадочно образовывали подобие боевого построения, но Холисторм ворвался в их ряды, нацелившись на беззащитного лекаря. Его здоровье немного просела, но к нему тут же протянулся луч белого света: союзный хилер Чебурешка знал свое дело. На Холисторма набросился сзади вражеский танцор, но получил несколько зарядов из огненного арканшота.

— Спасибо, дорогая, — крикнул он невысокой, объятой пламенем фигурке.

Кошмарик засмеялась и швырнула огненную бомбу в сторону дерущихся в невидимости тихушников, убив и своего, и чужого. Ее ник мгновенно окрасился багровым. В групповой чат пришло матерное сообщение от Асика. Азазель, оставшись лишь в компании лучника и танка, бросился на Холя, тот ловко ушел в сторону, нанеся страшный удар фламбергом. Вокруг него немедленно вспыхнула красная аура. Азазель ринулся в контратаку, но его окутало пламя: Саняй закончил разбираться с невидимками и пришел на помощь лидеру. Пришло оповещение о гибели Чебурешки: выживший лучник все-таки достал его. Но спасти ситуацию это уже не могло: через минуту схватка была закончена.

Члены группы расступились, образовав полукруг. Холисторм наклонился над телом поверженного соперника и поднял одну единственную вещь — темно-красную латную перчатку.

— Всем спасибо, уходим. Остальное потом. И да, Ярость Зимы заберите, попробуем восстановить. Мы же за нее заплатили, как-никак.

Долина Вечного Шторма, Грозоземье

Мой дракон стрелою чёрной на распластанном крыле с рёвом набирает… Ну, вообще-то, высоту мы набрали давно и тихо, и теперь Синус плавно нёс нас, изредка лавируя между белыми ветвями молний. Грозоземье оправдывало своё название — гроза длилась давно и будет длиться, скорее всего, ещё долго. А Долина Вечного Шторма только «усиливала эффект» — буря здесь была действительно вечной.

Но до неё мы ещё не долетели, хотя она и виднелась даже сквозь грозу. Акси как будто заснула — её совсем не было слышно. Обернувшись, я заметил, что она тихонько посапывает, привалившись к спинке весьма продвинутого седла (не седло — кресло!).

Пейзаж под нами был скалист и почти полностью гол. Лишь кое-где в небо устремлялись высокие сосны, пронзая низко висящие тучи своими верхушками. Мы приближались к скалистому обрыву, где скалу будто бы обрубили мощным ударом кирки или топора. Собственно, примерно так и было.

Скомандовав Синусу снизиться и замедлиться, я легонько потряс Акси за плечо. Наконец, протерев глаза, она проснулась.

— Мы прилетели?

— Уже на подлёте. Посмотри туда! — я указал на обрыв и то, что уже виднелось у его подножия. — Это Долина Вечного Шторма. Там и произошла битва между двумя богами.

— Они что, специально выбрали это место?

— Нет, Рокрет нашёл того бога здесь. А Долина — то, что осталось после боя от некогда ровного места.

— Так эта яма — это они сделали?

— Да. Ты думаешь, для них это сложно?

— Нет, конечно. Но… Всё равно… Впечатляет…

Мы спустились ещё чуть ниже. Теперь мы находились вровень с краем обрыва, но чуть ниже. Я скомандовал приземлиться на обрыв, а потом помог Акси спуститься. Ноги у неё, видимо, затекли и плохо слушались, но это ненадолго. Это напоминает мне дальние поездки на автобусах в реале. Когда часов двадцать сидишь, лишь изредка вставая минут на десять… Романтика! Первые часа три. Впрочем, я отвлёкся.

Мы встали на край. Под нами простиралась небольшая рощица неправильной формы. Роща состояла из высоких и раскидистых деревьев с большими красными листьями. Кроваво-красными листьями. Вдоль края рощи тянулась речка, не очень широкая, с блестящей от постоянных молний водой.

— Видишь? — спросил я.

— Да, — ответила Акси. Почему-то шёпотом.

— Небольшая предыстория. Когда Сафиарис, Лживый Бог, захотел избавиться от самых сильных своих противников, одним из них был выбран Орен, Бог-Созидатель, Чистый Разум. Обманом Сафиарис заставил Рокрета, могучего Бога-Воина, Буревестника, увериться в предательстве Орена. Здесь они встретились. Вернее, сначала его встретили жрецы Рокрета. Орен защищал себя, обратил многих приверженцев Буревестника в каменные скульптуры.

— А они сохранились?

— Да. Они находятся чуть дальше. Я покажу их чуть позже. Увидев то, что случилось с приспешниками, Рокрет пришёл в ярость. Говорят, в гневе он был подобен шаровой молнии — осыпал молниями всё кругом, выжег почти всё, что было вокруг. Он решил напасть лично. Когда он бежал к своему «Падшему», как он считал, брату, земля раскалывалась под его ногами, и образовалась эта долина.

— Меня не покидает ощущение, что я где-то слышала это имя. Орен.

Надо мной послышался громовой раскат. Молния над головой сложилась в некое подобие лезвия секиры. Или я уже начинаю видеть знаки там, где их нет…

— Рокрет — могучий бог, его удар был силён. Но Орен выдержал его. Он принял его на свою силу воли, на сотворённый своим разумом Барьер. Бурехлёст, Боевой Топор Буревестника, словно бы завяз в воздухе. Воспользовавшись этим, Орен отклонил удар, и он пришёлся в землю под его ногами. В расщелине, проделанной этим ударом, и течёт теперь эта река. Вернее, там она берёт начало.

«Знак свыше» повторился. Нет, мне не кажется, очертания ветвей молнии действительно складываются в Знак Бурехлёста, один из основных знаков почитателей Рокрета.

— Орен не желал боя, но был вынужден принять навязанное ему сражение. Сотворённый из чистой энергии клинок отражал удар за ударом, будущее русло реки всё больше удлинялось… Полетели дальше.

Мы снова оседлали Синуса и полетели вдоль обрыва. Под нами голые скалы — там росла лишь стойкая к местной погоде трава, но её не было видно.

Наконец, по правое крыло от нас появились каменные столбы. Я направил дракона вниз, и мы слезли с него возле одной из них.

Каменный столб на поверку оказался изящной каменной скульптурой. Там, где раньше была кожа, до сих пор сохранились все поры, складки и рубцы, если у кого-то они и были. На лице застыло выражение мрачной решимости. Я бы, наверное, тоже так выглядел, если бы меня заставили убить Бога в бою. Отдельно от всех стояли две каменные скульптуры. Доспехи на них были массивнее и богаче изукрашены, воины стояли на коленях.

— У этих двоих своя история. Они первыми встретили бога и, ведомые желанием услужить божеству напали на него. Орен был поражен: никогда раньше смертные служители одних богов не нападали на других. Подпитываемая божественными эманациями, их воля была почти несгибаема, однако она сломалась, как спичка, от одного взгляда Творца. Они сложили оружие, опустились на колени и застыли навсегда.