— Это существо, которое сначала таилось в сфере, а сейчас обрело свободу действий.

Нормана разбудил пронзительный вой сирен и яркие вспышки света. Он соскочил с постели, быстро натянул обувь и куртку с электроподогревом.

Выбежав в коридор, он столкнулся с перепуганной Бет. По всей станции сработала сигнализация.

— В чем дело? — крикнул он.

— Пока не знаю.

Норман обогнал Бет и вбежал в цилиндр В где среди труб и консолей мигало табло «АВАРИЯ СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ». Не обнаружив нигде Крошки Флетчер, он побежал обратно.

— Узнал что-нибудь? — крикнула Бет.

— Авария системы жизнеобеспечения. Где Флетчер и Барнс?

— Я их не видела.

— В цилиндре В никого нет.

Он поднялся по трапу в цилиндр D и увидел стоящих у консоли Тину и Флетчер. Задние панели были сняты, обнажая провода и микросхемы. Освещение мигало красным светом. На всех экранах горело: «АВАРИЯ СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ»

— В чем дело? — крикнул Норман, но Флетчер только отмахнулась. Он повернулся и заметил сидящего в углу Гарри. Словно зомби, тот сидел с карандашом в руках и блокнотом на коленях, совершенно не замечая воя сирен и вспышек света.

— Гарри! — тот не реагировал.

— Ради Бога, что все это значит? — закричал Норман.

Сирены неожиданно смолкли, экраны погасли. В наступившей тишине полилась нежная классическая музыка.

— Извините, — сказала Тина.

— Это была ложная тревога, — пояснила Флетчер.

— О Господи, — Норман опустился в кресло и сделал глубокий вздох.

— Вы спали? — он кивнул.

— Если такое повторится, — сказала Флетчер. — Первым делом, проверьте личный индикатор. Видите, с ним все в порядке.

— Если психиатр сходит с ума, это дурная примета, — сказал Гарри.

— Я психолог.

— Не все ли равно?

— Доктор Джонсон, понимаете, у нашей системы много периферийных сенсоров. Иногда она барахлит и мы ничего не можем с этим поделать.

Норман кивнул и пошел в камбуз. На ленч Леви приготовила земляничный торт, но, из-за несчастного случая с Эдмундс, к нему никто не притронулся.

Он был уверен что торт остался и очень расстроился, обнаружив его пропажу.

Он заглянул в буфет и раздраженно пнул дверь холодильника.

Успокойся, твердил он себе, это была ложная тревога.

Он так и не смог избавиться от ощущения загнанного зверя замурованного в гигантских стальных легких… Чашу терпения переполнил брифинг Барнса.

Вернувшись после похоронной службы, тот решил что настало самое время произнести бодрящую речь.

— Я знаю, вы потрясены случившимся… — сказал он. — Но это был всего лишь несчастный случай, который мог произойти где угодно. — Норман не мог избавиться от ощущения, что Барнс обкатывает на них свой рапорт. — Советую всем сохранять полное спокойствие, — продолжал Барнс. — Шторм длится около шестнадцати часов, но по-прежнему бушует в полную силу. Недавно мы выпускали зонд, но не успели мы снять показания, как кабель порвался.

Следовательно высота волн не менее тридцати футов Прогноз на продолжительность шторма был примерно шестьдесят часов, следовательно осталось еще два дня. Не забывайте, что еще четыре дня мы проведем в камере декомпрессии. — Норман слышал об этом впервые. Как, даже покинув эту железяку, они будут томиться в другой?

— Поверьте мне на слово, эта станция намного приятней барокамеры, закончил Барнс. — Ловите кайф, пока можете.

Земляничный торт пришелся бы как нельзя кстати, подумал Норман. Где же Леви, черт побери?

Он вернулся в цилиндр D и спросил об этом у Тины.

— Спит где-нибудь, — ответила та.

— После такой дикой свистопляски?

— В камбузе ее нет?

— Я только что оттуда. А где Барнс?

— Ушел с Тедом расставлять новые датчики.

— Это пустая трата времени, — подал голос Гарри.

— Так значит никто не знает где Леви?

— Доктор, — сказала Крошка Флетчер, кончив прикручивать на место компьютерные панели. — Вам непременно нужно следить за всеми? Какое вам дело до Леви, сэр?

— Я хотел узнать куда подевался земляничный торт.

— Вернувшись на станцию мы с кэпом слопали его до последней крошки, ответила Флетчер.

— Может быть, Роуз сделает новый, — сказал Гарри.

Он нашел Бет в верхнем отделении цилиндра D в тот момент когда она глотала какую-то таблетку.

— Что это?

— Валиум.

— Где ты его взяла?

— Не читай мне морали.

— Я просто спрашиваю.

Она показала на белый ящик вмонтированный в стену в углу лаборатории.

— В каждом цилиндре имеется комплект первой помощи. Между прочим, хорошо укомплектованный.

Норман открыл аптечку и увидел аккуратные секции с медикаментами, повязками и одноразовыми шприцами. Бет оказалась права, здесь был полный комплект антибиотиков и транквилизаторов, нашлось даже анестезирующее для хирургических операций. Он не знал, как другие, но психотропные препараты были очень сильными.

— С такой аптечкой хоть на войну, — он заметил внутри карточку с меткой: «МЕДПОМ, код 103». — Ты имеешь представление, что это значит?

— Компьютерный файл, я проверила… Ничего хорошего.

— Правда? — он сел за терминал ее лаборатории, вызвал нужный файл и увидел:

МЕДПОМ код 103

СРОЧНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ

1. 01 Легочная эмболия

1. 02 Синдром сжатия

1. 03 Асептический некроз костей

1. 04 Кислородное отравление

1. 05 Синдром термического стресса

1. 06 Поражение псевдоодноклеточной инфекцией

1. 07 Мозговое омертвление (инфаркт)

Побочные последствия экзот-среды

Ваш выбор:

— Выйди из меню… — сказала Бет. — Или ты расстроишься еще больше.

Барнс не побеспокоился просветить нас об опасностях экзот-среды. Знаешь почему в инструкции оговорен предельный срок? Через семьдесят два часа нахождения в гелиевой атмосфере возникает угроза подхватить асептический некроз костей при котором разрушаются кости ног и рук. А знаешь почему на станции постоянная регуляция? Отнюдь не инженерная находчивость ради высокой технологии. Гелиевая атмосфера осложняет контроль за температурой тела и ты можешь легко перегреться или замерзнуть. Это может произойти настолько быстро что ты и глазом не успеешь моргнуть как будет слишком поздно. Синдром сжатия это внезапные конвульсии, паралич и немедленная смерть в случае понижения процентности углекислоты. На этом контроле и основано действие наших личных индикаторов. Мило не правда ли?

— Мы ничего не можем поделать, — он выключил монитор.

— Так же говорил и Барнс. — Бет начала переставлять оборудование.

— Жалко что у нас нет ни одного экземпляра этих медуз.

— По правде сказать, — она принялась за бумаги. — Я не уверена, что это принесло бы пользу.

— Как это?

— После… м-м-м… несчастного случая я вернулась в лабораторию и проверила креветок. Помнишь, я говорила что у них нет желудка? Так вот, это не так… Оказалось что я сделала слишком неаккуратный разрез, вне средней сагиттальной плоскости. Это были самые обычные креветки. А кальмар, которого я расчленяла, имел от рождения атрофированные жабры, остальные обладали самыми нормальными внутренностями… Я слишком поспешила с выводами.

— И ты приняла валиум чтобы успокоить нервы?

— Да, я не хочу быть небрежной.

— Никто тебя не осуждает.

— Если бы Тед или Гарри узнали что я допустила такие глупые ошибки…

— Ну и что, что ошибки? С кем не бывает?

— Они бы сказали: ах, это так похоже на женщин… неаккуратная, тщеславная и поспешная…

— Никто тебя не критикует… Я думаю, ты должна забыть об этом.

— Я не могу.

— Я тебя понимаю, — на Нормана нахлынули давние воспоминания. — Когда я учился в школе, я пошел купаться со своим шестилетним братом Тимом. Мама мне строго наказала не спускать с него глаз, но я встретил друзей и уплыл к высоким бурунам Тимми остался барахтаться на мелководье. В полдень он с плачем выбежал из воды и рухнул в песок. Как выяснилось позже, его ужалила какая-то медуза. К нему подбежала одна из мамаш и увезла в больницу, прежде чем я успел выбраться на берег. Когда я добрался до больницы там уже сидела моя мама. Тимми находился в шоковом состоянии… Он получил слишком сильную дозу яда… Даже если бы я сидел на берегу и следил как сокол, было бы то же самое… Меня никто не винил, но я корил себя долгие годы, даже после его выздоровления. Всякий раз, когда я видел его шрам, я чувствовал свою вину… Ты не ответственна за все происходящее в этом мире.