Только не говори, будто ничего не видишь.

— Но это действительно так.

— Прищурься.

— Сожалею… по прежнему ничего не вижу.

— Но это же явный снимок, — сказал Тед. — Смотри… Туловище, три ноги, две руки… головы здесь нет, но она наверное в самом туловище…

Смотри, Норман.

— Тед…

— Гарри допустил одну ошибку, но какую… Это не текст, а изображение самого существа.

— Тед…

— Я сделал что мог, — Тед вдруг потускнел и устало опустился в кресло. — Так значит, ты ничего не увидел?

— Нет, в самом деле нет.

— Дьявол, — Тед отшвырнул бумаги. — Этот сукин сын так самонадеян, что меня это просто бесит, к тому же он совсем мальчишка.

— Тебе сорок лет, но это еще не значит что все позади.

— Только не для физиков, — сказал Тед. — Химики или биологи могут создавать свои самые важные труды на склоне лет. Дарвину было пятьдесят, когда он опубликовал трактат «О происхождении видов». Но если физик ничего не сделал до тридцати пяти, для него все кончено.

— Тед, в своей области, ты являешься авторитетом.

— Но мне уже не суждено сделать крупное открытие… Я подошел к нескольким интересным выводам и сделал ряд любопытных анализов, но не открыл ничего существенного. Эта экспедиция мой последний шанс.

Теперь Норман лучше понимал Теда: он спешил, цеплялся за свою молодость чувствуя что жизнь проходит мимо а он еще не достиг главного.

— Это еще не конец, — сказал Норман.

— Да, — лицо Теда просветлело. — Ты прав, нас ожидает много удивительного и мне представится не один счастливый случай.

— Конечно, — сказал Норман.

— Черт побери, ни один из этих реактивов не работает!

— А что ты пыталась сделать? — спросил Барнс.

— Тесты с формалином, водородом и индикаторами. Ничего не сработало, хотя я попробовала даже энзимные и протеолитические экстракты… Наверное, нам спихнули списанные по сроку годности препараты.

— Это из-за атмосферы, — сказал Барнс и объяснил, что здесь только два процента кислорода, один карбондиоксида и совсем нет азота. — Ход химических реакций непредсказуем… Загляни при случае в кулинарную тетрадь Леви, не пожалеешь — ничего подобного ты еще не видела — даже самые обычные блюда изготавливаются весьма экзотическим способом.

— А лаборатория?

— Она укомплектована для небольшой глубины, где мы дышали бы обычным воздухом. В гелиевой атмосфере реакции непредсказуемы. Не идут, ну и черт с ними, — он пожал плечами.

— И что же мне делать? — спросила она.

— Самое лучшее, что и остальные.

— В таком случае мне остается анатомический анализ… Эти полки и гроша ломаного не стоят. Если бы лаборатория имела больше возможностей!

— Ничего не поделаешь, принимай все как есть.

В этот момент в комнату зашел Тед.

— Смотрите, у нас новые посетители, — сказал он указывая в иллюминатор.

Сначала не было видно ничего кроме воды и взвешенных белесых частиц.

— Смотрите ниже.

Дно ожило, в буквальном смысле ползло, шевелилось и подрагивало на всем протяжении доступном взору.

— Что это?

— Креветки, — сказала Бет и побежала за сетью.

— Этот улов мы оставим на ужин, — сказал Тед. — Я люблю креветок. А эти такие крупные, чуть меньше лангустов, и наверное очень вкусные.

Однажды в Португалии я со своей женой ел потрясающих лангустов.

— И что же они здесь делают?

Норман чувствовал себя неловко.

— Не знаю, наверное мигрируют.

— Черт побери… — сказал Барнс. — Моя жена всегда покупает их морожеными, она терпеть не может их чистить.

Норман видел что креветки были повсюду и это внушало необъяснимую тревогу. Он отошел от иллюминатора но тревога не проходила. Это ему очень не нравилось.

— Заходи, Норман. Я слышал ваши восторги. Креветки, да?

Гарри сидел на койке с распечаткой на коленях. Его блокнот покрылся всякими расчетами, зачеркнутыми местами, непонятными символами и стрелками.

— Что происходит, Гарри?

— Черт меня побери если я знаю.

— Почему вдруг здесь обнаружилось столько жизни? Креветки кальмары…

Раньше ничего этого не было.

— Это вполне объяснимо.

— В самом деле?

— Вспомни, что изменилось?

— Ты был внутри сферы.

— Нет, я про внешнюю обстановку. Выгляни наружу и вспомни что было раньше… Горела решетка, работали водолазы. Активная деятельность плюс масса электричества — это и распугало всю обычную здесь фауну. Знаешь, юг Тихого океана изобилует жизнью.

— И теперь, когда водолазы ушли, жизнь вернулась?

— Таковы мои предположения.

— И это все? — Норман нахмурился.

— Почему ты спрашиваешь меня? — сказал Гарри. — Спроси лучше Бет, она даст тебе развернутую картину… Животные очень чувствительны — нельзя пропустить Бог знает сколько миллион вольт через подводный кабель и включить в среде никогда еще не видевшей света осветительные решетки, не ожидая никакого эффекта.

Что-то из этих аргументов расшевеливало глубины сознания Нормана.

— Норман, ты кажется немного встревожен… А знаешь, этот код действительно крепкий орешек, и, скажу всю правду, я не уверен что смогу его раскусить. Понимаешь, если здесь простая подстановка, то для описания буквы потребуется двузначное число, поскольку их двадцать шесть — я не беру в расчет знаки препинания которых здесь может и не оказаться — когда я вижу рядом 2 и 3 я не знаю это «2» и «3» или «23». Работа по подстановке займет много времени.

— Гарри, что происходило внутри сферы?

— Это тебя тревожит? — спросил Гарри.

— Почему ты думаешь что я чем-то встревожен?

— У тебя это на лбу написано… Знаешь, это поразительно, но я не помню абсолютно ничего!

— Гарри…

— Видит Бог, я чувствую себя превосходно… Головная боль прошла, я совершенно здоров. Но все потускнело, угасло, как забываются сны. Я помню что это было великолепно — какие-то огоньки, кружащие в вихре… вот и все.

— Как ты открыл дверь?

— Тогда меня как бы осенило, я знал что надо делать.

— И что же?

— Уверен, я когда-нибудь вспомню.

— Неужели ты забыл и это?

— А что, кто-нибудь хочет туда войти? Ну конечно же, Тед.

— Уверен, ему это страсть как хочется.

— Я не знаю хорошо ли это. Мне кажется, когда Тед вернется он прожужжит все уши — «Как я посетил чужую сферу», мемуары Теда Филдинга… но похоже, нам не доведется услышать конец этой истории. — Гарри расхохотался.

Тед прав, подумал Норман, он типичный маньяк. Гарри стал очень веселым, его сарказм сменился открытыми и оживленными манерами, да и его неуравновешенность говорит само за себя. Гарри заявил что не может разгадать код, сказал что не помнит что происходило внутри сферы, как ее открыть, и кажется не придает этому никакого значения.

— Гарри, первое время ты был чем-то встревожен.

— В самом деле? Я помню что у меня раскалывалась голова.

— Ты говорил что мы должны уходить на поверхность.

— Да?

— Но почему?

— Один Бог знает почему… Я был на грани безумия.

— Ты еще говорил что здесь опасно оставаться.

— Не принимай это близко к сердцу, — улыбнулся Гарри.

— Если ты что-нибудь вспомнишь, скажи мне.

— Разумеется, Норман. Можешь на меня рассчитывать.

— Нет, причина не в этом, — сказала Бет. — Во-первых, рыбы, не знакомые с человеком, просто не обращают на него никакого внимания.

Во-вторых, если бы водолазы взмутили дно, поднялось бы много питательных осадков, это только бы привлекло морскую фауну. В-третьих, многие виды так и тянет к электричеству. Так что креветки и другие создания скорей приплыли бы сюда раньше, а не сейчас, когда нет тока.

— Ну и как он? — спросила она, рассматривая одну из креветок в маломощный сканирующий микроскоп.