– Но ведь мальчикам не нравятся слишком умные девочки.

– Да ну? – удивленно подняла брови Сара.

– Ну, все так говорят...

– Все – это кто?

– Моя мама.

– Ага. Вероятно, она знает, о чем говорит.

– Не знаю, – призналась Келли. – Мама вообще-то не очень хорошо разбирается в науке.

– Значит, она может ошибаться? – спросила Сара, глядя на Келли, которая теребила кофточку.

– Наверное.

– Послушай, насколько мне известно, одним мужчинам нравятся умные женщины, другим – нет. Все в мире так устроено. – Она взялась за второй ботинок. – Ты знаешь о Джордже Шаллере?

– Конечно. Он изучал панд.

– Правильно. Панд, а до этого снежных барсов, львов и горилл. Он самый лучший исследователь двадцатого столетия... и знаешь, как он работал?

Келли покачала головой.

– Прежде чем выезжать на полевые исследования, Джордж читал все, что было написано о животном, которое он собирался наблюдать. Художественную литературу, газетные публикации, научные отчеты – все подряд. Потом он ехал и изучал их лично. И знаешь, что он обычно обнаруживал?

Келли снова покачала головой, не решаясь и слова вымолвить.

– Что почти все написанное и сказанное прежде – неправда. Например, гориллы, Джордж изучал горных горилл за десять лет до Дайан Фосси. И открыл, что существующие взгляды на этих животных – преувеличение, или непонимание, а то и просто выдумки чистой воды. Вроде идеи, что нельзя брать женщину в экспедицию по изучению горилл, а не то они обязательно ее изнасилуют. Это не так. Все... это... не так.

Сара закончила шнуровать ботинки и встала.

– Так что, Келли, ты должна сейчас понять одну вещь. Всю твою жизнь люди будут постоянно говорить тебе разное. И на девяносто восемь процентов то, что они будут говорить, будет неправдой.

Келли промолчала. Почему-то эти слова ее задели.

– Такова жизнь, – сказала Сара. – Люди обычно забивают себе головы общеизвестной непроверенной информацией. Так что трудно понять, кому верить, а кому нет. Я знаю, каково тебе..

– Правда?

– Конечно. Моя мама вечно повторяла, что из меня никогда не будет толку. Так же, как некоторые мои профессора.

– Правда? – пораженно спросила Келли.

– Ага, собственно...

Из другой секции трейлера раздался крик Малкольма:

– Нет! Нет! Идиоты! Они все испортят!

Сара тут же повернулась и поспешила на голос. Келли спрыгнула со стула и бросилась за ней.

Все мужчины склонились над монитором. Они говорили одновременно и явно были расстроены и злы.

– Ужасно, ужасно! – причитал Малкольм.

– Это, кажется, джип, – заметил Торн.

– Да, у них был красный джип, – сообщила Сара, подходя к монитору.

– Тогда это Доджсон, – сказал Малкольм. – Проклятье!

– Что он там делает?

– Догадаться нетрудно.

К экрану протолкалась Келли. Она увидела джунгли, сквозь которые мелькали отблески черно-красной машины.

– Где они сейчас? – спросил Малкольм у Арби.

– В восточной долине, – откликнулся мальчик. – Там, где мы нашли доктора Левайна.

Щелкнуло радио, и раздался голос самого Левайна:

– Вы имеете в виду, что на острове есть еще кто-то?

– Да, Ричард.

– Тогда их нужно поскорее остановить, пока они ничего не нарушили.

– Знаю. Хочешь вернуться?

– Не вижу пока причин. Если таковые возникнут, известите меня.

И радио отключилось.

Хардинг следила за передвижением джипа.

– Да, это он, твой разлюбезный друг Доджсон.

– Никакой он мне не друг, – огрызнулся Ян. Он встал, морщась от боли в ноге. – Двигаем. Нужно остановить этих ублюдков. Времени и так мало.

Красный джип тихо остановился перед сплошной стеной тропического леса. Но сквозь нее просвечивала открытая поляна.

Доджсон замер, прислушиваясь. Кинг повернулся к нему и открыл было рот, но шеф предостерегающе поднял руку.

С поляны до них долетел густой низкий рык, больше похожий на урчание. Казалось, там мурлыкал исполинский камышовый кот. А потом земля дрогнула – едва ощутимо, но ключи в зажигании закачались и звякнули о приборную доску. И по этому сотрясению почвы Доджсон осознал – это чьи-то шаги.

Шаги кого-то очень большого. Очень.

Кинг пораженно застыл, отвесив челюсть. Доджсон оглянулся на Бейзелтона – профессор сидел, вцепившись побелевшими пальцами в сиденье, и прислушивался к странным звукам.

Сквозь пронизанные солнцем джунгли двинулась тень. Судя по всему, это животное было шести метров ростом и двенадцати метров в длину. Оно передвигалось на задних лапах, легко неся тяжелое туловище, короткую шею и невероятно большую голову.

Это был тираннозавр.

Доджсон помедлил, вглядываясь в кошмарную тень. Его сердце сжалось. Конечно, лучше бы проехаться к следующему гнезду, но Доджсон был уверен, что его аппарат подействует и тут.

– Давайте попугаем его. Дайте ящик.

Бейзелтон протянул ему коробку, как делал это и в прошлый раз.

– Заряжены? – спросил Доджсон.

– Да, в порядке, – ответил Кинг.

– Ладно, пошли. Как и тогда: я иду впереди, вы – за мной. Берете яйца и несете в машину. Готовы?

– Да, – ответил профессор.

Кинг помолчал, не спуская глаз с тени. Потом спросил:

– А что это за динозавр?

– Это тираннозавр.

– О господи!

– Тираннозавр? – переспросил Бейзелтон.

– Да какая разница? – раздраженно проронил Доджсон. – Действуем по плану. Готовы?

– Минуточку, – попросил Бейзелтон.

– А что, если оно не сработает? – тоже встревожился Кинг.

– Вы же видели, что работает, – рассердился Доджсон.

– В последних исследованиях установили довольно забавный факт, касающийся тираннозавров, – сообщил Бейзелтон. – Палеонтолог Рокстон изучил его черепную коробку и пришел к выводу, что их мозг был похож на мозг лягушки, только во много больше. То есть их нервная система реагировала лишь на движение. Они не заметят вас, если вы стоите неподвижно. Они вас просто не увидят.

– Это точно? – не унимался Кинг.

– По крайней мере, так писали. И это вполне логичное предположение. Не забывайте, что динозавры, хотя и очень велики, животные с примитивным мышлением. То есть тираннозавр не умнее обычной лягушки.

– Не знаю, зачем мы туда премся, – нервно проговорил Кинг, глядя на лес. – Он такой огромный.

– Ну и что? – взорвался Доджсон. – Ты слышал, что сказал Джордж? Это просто большая жаба. Мы запросто ее шуганем. Так что вылезайте и не хлопайте дверями.

Джордж Бейзелтон чувствовал себя спокойно и уверенно, пока пересказывал статью, прочитанную в каком-то журнале. Он играл привычную роль, выдавая людям информацию, которой тем не хватало. Но, приближаясь к гнезду тираннозавра, профессор с неприятным удивлением обнаружил, что колени у него начинают дрожать. Ноги стали ватными. Прежде он считал, что это всего лишь фигура речи, но теперь со страхом убедился на личном опыте, что это просто констатация факта. Он закусил губу и взял себя в руки. Нет, страха он ни за что не выкажет. Он вполне владеет ситуацией.

Доджсон уже шагал впереди, выставив ящичек перед собой, как пистолет. Бейзелтон зыркнул на бледного как смерть Кинга, который обливался потом. Бедняга был готов грохнуться в обморок, но медленно тащился за боссом. Профессор шел рядом, изо всех сил делая вид, что он в порядке.

Вот Доджсон обернулся в последний раз и махнул рукой своим спутникам, чтобы нагоняли. А потом вышел на поляну.

Бейзелтон увидел тираннозавра. Нет, двоих тираннозавров! Они стояли по разные стороны земляного вала. Две взрослые особи шести метров в высоту, с мощными задними ногами – огромные, темно-красные твари с зубастыми хищными пастями. Как и майазавры, звери тупо уставились на Доджсона, словно не в силах понять, как к ним осмелился заявиться этот наглый чужак. А потом они яростно заревели. Это был невозможный, сбивающий с ног рев.

Доджсон поднял коробку, нацелил на динозавров, и воздух зазвенел от монотонного высокого визга.