Доджсон удивленно отдернул руку, и тут же чириканье вокруг стало громче. Он повернулся и обнаружил повсюду толпу таких же зеленых динозавриков, которые стояли у него на ногах и груди. Они были не больше цыпленка и, совсем как цыплята, клевали его живот, бедра, пах...

Взвыв, Доджсон вскочил, сбрасывая с себя проклятых ящериц, которые запрыгали по сторонам, досадливо чирикая. Маленькие твари отскочили на пару метров и остановились. Повернулись и уставились на человека, не выказывая ни малейших признаков страха. Напротив, они словно бы ожидали.

И тогда Доджсон сообразил, что это перед ним прокомпсогнатусы, компи.

Падальщики.

«Господи, – подумал он. – Они решили, что я умер!»

Доджсон попятился, споткнулся и чуть не упал. Все тело болело, голова кружилась. Динозавры зачирикали, наблюдая за каждым его шагом.

– Пошли вон, – сказал он, махнув рукой. – Кыш!

Но они не ушли. Стояли, забавно склонив головы набок, и ждали.

Доджсон опустил глаза и глянул на себя. Рубашка и штаны были разорваны в клочья. Из сотни маленьких ранок сочилась кровь. К горлу подкатила тошнота, он упер руки в колени. Потом глубоко вздохнул, глядя, как его кровь пропитывает палую листву.

«Господи», – подумал он.

И снова перевел дыхание.

Как только он замер, маленькие твари подступили на шаг. Он распрямился, и они отскочили. Но мгновение спустя снова двинулись вперед.

Один подошел совсем близко. Доджсон злобно пнул его ногой, отшвырнув маленькое тельце далеко в кусты. Тварь заверещала, но приземлилась, как кошка, на четыре лапки, и снова поднялась – живая и невредимая.

Остальные не двигались.

Ждали.

Он огляделся и заметил, что начало темнеть. Часы показывали сорок минут седьмого вечера. Всего через несколько минут стемнеет. А здесь, под кронами тропических деревьев, было уже довольно темно.

Нужно добраться до какого-нибудь укрытия, и поскорее. Он сверился с компасом, встроенным в наручные часы, и направился на юг. Необходимо Добраться до корабля. На корабле он будет в безопасности.

Когда он зашагал, компи зачирикали и двинулись следом. Они держались позади, метрах в двух, с шумом пробираясь сквозь кусты. «Да их тут с дюжину», – сообразил Доджсон. По мере того как спускалась темнота, их глазки начали светиться зеленым огнем.

Тело Доджсона представляло собой сплошной комок боли. Каждый шаг причинял муку. Его шатало. Кровь продолжала течь, и страшно хотелось спать. Нет, до реки не добраться. Его хватит разве что на пару сотен ярдов. Споткнувшись о корень, он упал. Собравшись с силами, встал. Одежда была перемазана грязью и кровью.

Доджсон оглянулся на ярко-зеленые глазки за спиной и заставил себя идти дальше. Пожалуй, еще чуть-чуть он пройдет. И тогда он увидел свет сквозь ветки деревьев.

Корабль? Доджсон зашагал быстрее, компи поспешили следом.

Он продрался сквозь папоротники и увидел небольшой домик, похожий на сарай или сторожку, построенный из кирпича и покрытый жестью. Свет шел из квадратного окошка. Доджсон снова упал, встал на колени и пополз вперед, до самого домика. Добравшись до двери, он с трудом дотянулся до ручки и открыл ее.

Внутри никого не было. От пола до потолка шли какие-то трубы. В прежние времена они были подсоединены к разным механизмам, но теперь механизмы исчезли, от них остались лишь следы ржавчины на бетонном полу.

В углу комнатки светилась электрическая лампочка. К ней было подсоединено реле, которое и включало ее с приближением ночи. Этот-то свет и увидел Доджсон. Но откуда на острове электричество? А, плевать. Он ввалился в комнату, плотно закрыл за собой дверь и рухнул на бетонный пол. Через запыленное стекло окошка он видел компи, которые разочарованно прыгали снаружи и заглядывали внутрь домика. Но добраться до него не могли.

Конечно, ему нужно будет идти дальше. Нужно будет как-нибудь выбраться с этого драного острова. «Но не сейчас, – подумал он. – Позже. Он побеспокоится об этом позже».

Доджсон прикорнул на холодном пыльном полу и заснул.

Сара Хардинг обернула фольгу вокруг раненой ножки детеныша. Зверек до сих пор спал, дыша ровно и спокойно. Его тельце расслабилось. Тихо шипел кислород.

Шина из фольги получилась шести дюймов в длину. Взяв маленькую кисточку, Сара принялась мазать ее клейкой резиной, чтобы, превратить повязку в подобие гипса.

– Сколько там было рапторов? – спросила она у Яна. – Я не успела сосчитать. Кажется, около девяти.

– Думаю, что больше, – ответил Малкольм. – Одиннадцать или двенадцать.

– Двенадцать? – удивленно подняла она глаза. – На таком маленьком острове?

– Да.

Резина издавала резкий запах, похожий на запах клея. Сара покрывала фольгу ровным слоем.

– Ты знаешь, о чем я думаю, – заметила она.

– Знаю. Их слишком много.

– Чересчур много, Ян. Это неправильно. В Африке активные хищники встречаются через каждые десять-пятнадцать километров, большего экосистема позволить не может. А на таком острове рапторов должно быть от силы пять.

– Угу. Но не забывай, что дичь здесь довольно крупная... Некоторые экземпляры достигают двадцати или тридцати тонн.

– Не знаю, можно ли считать это решающим фактором, но согласна – примем это за аргумент. Удвою счет, пусть будет десять рапторов на остров. Но ты сказал, что их тут двенадцать. А ведь здесь водятся и другие, более крупные хищники. Как тираннозавры...

– Водятся.

– Так что все равно слишком много, – покачала головой Сара.

– Ну, зверей тут тоже много, – заметил Малкольм.

– Не особо. В целом исследования жизни хищников – индийских тигров и африканских львов – показывают, что обычно приходится один хищник на двести травоядных. Значит, на двадцать пять хищников здесь должно приходиться примерно пять тысяч травоядных. Столько здесь будет?

– Нет.

– Как ты считаешь, сколько здесь живет зверей вообще?

– Около двух сотен, – пожал он плечами. – Ну, пятьсот.

– Значит, хищников слишком много. Подержи, Ян, а я установлю лампу.

Сара повесила над малышом нагреватель, чтобы резина поскорее высохла. И поправила кислородную маску на мордочке тираннозаврика.

– Остров не в состоянии поддерживать всех этих хищников. И все-таки они живут.

– И в чем же загвоздка?

– Думаю, что здесь есть источник пищи, о котором мы не знаем, – ответила Сара.

– Ты имеешь в виду синтетическую пищу? – спросил Малкольм. – Сомнительно.

– Нет, от синтетической еды животные становятся вялыми и слабыми. А эти звери не похожи на слабаков. Единственное объяснение – это высокий уровень смертности среди травоядных. Если они растут очень быстро или умирают молодыми, тогда появляется добавочный источник пищи для хищников.

– Я заметил, что самые крупные взрослые кажутся маленькими, как будто не доросли до взросления. Может, их убивают слишком молодыми.

– Возможно, – согласилась Сара. – Но если бы уровень смертности был здесь высоким, повсюду валялись бы скелеты и трупы животных. Ты видал что-нибудь подобное?

– Признаться, нет. Я вообще не видел никаких скелетов.

– Я тоже. – Она отвела нагреватель в сторону. – Этот остров какой-то странный, Ян.

– Знаю, – кивнул Малкольм.

– Знаешь?

– Да. Я подозревал это с самого начала.

Ударил гром. От подножия вышки тянулась темная и пустынная равнина. Стояла тишина, только издалека доносилось рычание рапторов.

– Наверное, нам нужно возвращаться, – обеспокоенно промолвил Эдди.

– Зачем? – бросил Левайн.

Он нацепил прибор ночного видения, довольный собой, что догадался его прихватить. Мир окрасился ясной зеленью. Он отчетливо видел рапторов, пирующих над останками, и вытоптанную и окровавленную траву вокруг. На скелете не осталось и клочка мяса, но до сих пор оттуда раздавался треск и хруст костей.

– Я просто подумал, – продолжал Эдди, – что уже ночь и безопасней будет пересидеть в трейлере.