Хеллер явно чувствовал себя не в своей тарелке; оглянувшись на своих союзников, собравшихся у фонтана, он попросил:

— Луиза, я не думаю, что тут могут быть какие-либо подвижки…

— Ну, вы хотя бы поговорите с ними.

Хеллер пожал плечами и пошел к фонтанам.

— А что мы теперь будем делать? — спросил Сандерс.

— Вернемся к вам в кабинет.

— Мы?

— Да, — подтвердила Фернандес. — Это еще не конец. Сегодня многое может произойти, и я хотела бы застать это.

По дороге в компанию Блэкберн разговаривал по тела фону с Гарвином прямо из автомобиля. — Третейский суд прекращен. По нашей просьбе.

— И что?

— Мы жали на Сандерса изо всех сил, чтобы он вернулся к работе, но он не сдался. Сейчас угрожает нам иском в шестьдесят миллионов долларов.

— Господи! — поразился Гарвин. — По какому поводу иск?

— Диффамация, проистекающая от нежелания компании предать гласности факт, что нам известно, будя Джонсон не в первый раз попадается на сексуальном преследовании.

— Ни разу ничего не слышал! — мрачно сказал Гарвин. — А ты, Фил?

— Нет, — подтвердил Блэкберн.

— Существуют ли какие-нибудь документальные подтверждения этих фактов?

— Нет, — повторил Блэкберн. — Я уверен, что нет.

— Ну и пусть тогда угрожает… Так на чем вы с Сандерсом сговорились?

— Мы дали ему время до завтрашнего утра, и он должен выбрать: или вернуться на работу, или убираться прочь.

— Вот и правильно, — похвалил Гарвин. — А если серьезно: что у нас на него есть?

— Мы работаем над уголовным обвинением, — сказал Блэкберн. — Пока рано еще говорить что-нибудь определённое, но я думаю, что перспектива есть.

— А что насчет женщин?

— Никаких записей в архивах не сохранилось. Я знаю, что пару лет назад Сандерс трахнул одну из своих секретарш, но в компьютере соответствующей записи не нашли. Я думаю, что он сам ее стер.

— Каким образом? Мы же заблокировали для него доступ в базу данных.

— Наверное, позаботился об этом раньше. Он мужик головастый.

— Да на кой черт ему нужно было заботиться об этом раньше, Фил? Он никак не мог ожидать, что дело так обернется.

— Я знаю, но записей все равно найти нельзя. — Блэкберн сделал паузу. — Боб, я полагаю, что нам нужно перенести пресс-конференцию.

— На какое время?

— На завтра, на середину дня.

— Неплохая мысль, — согласился Гарвин. — Я это устрою. И даже пораньше — часов на двенадцать. Утром прилетает Джон Марден; — напомнил он, имея в виду главного управляющего «Конли-Уайт». — Как раз кстати.

— Сандерс рассчитывает мотать нам нервы до пятницы, — пояснил Блэкберн, — а мы нанесем контрудар. Пока он полностью изолирован: в базу данных фирмы он войти не может, данных от «Конрада» или еще откуда-нибудь он тоже получить не может. Маловероятно, что завтра до полудня он сможет отыскать что-нибудь для нас нежелательное.

— Отлично, — сказал Гарвин. — А что там с журналисткой?

— Думаю, что в пятницу она напечатает очередную статью, — сказал Блэкберн. — Не знаю откуда, но она уже все знает и не сможет удержаться от того, чтобы не смешать Сандерса с дерьмом — уж больно историйка интересная. А когда она это сделает — Сандерс покойник.

— Вот и хорошо, — закончил разговор Гарвин.

Мередит Джонсон вышла из лифта, остановившегося на пятом этаже, и тут же наткнулась на Эда Николса.

— Нам недоставало вас на утренних совещаниях, — сказал Николс.

— К сожалению, нужно было решить кое-какие вопросы, — ответила она.

— Могу ли я знать, какие именно?

— О, — сказала она, — это просто скучно: так, технические детали, касающиеся налоговых льгот в Ирландии. Ирландское правительство хочет обложить местным налогом наш завод в Корке, а мы не уверены, что потянем это. Это уже больше года тянется.

— Вы выглядите слегка усталой, — с заботой сказал Николс. — Немного бледны…

— Все нормально, но я буду просто счастлива, когда все закончится.

— Как и все мы, — согласился Николс. — Кстати, мы не сможем вместе пообедать?

— Разве что в пятницу вечером, если вы еще будете в городе, — ответила она и улыбнулась. — Да ну же, Эд, это в самом деле налоговые дела.

— Конечно, я верю вам… Он помахал рукой и пошел по коридору, а Джонсон направилась к своему кабинету. В кабинете она застала Стефани Каплан, которая сидела за столом Мередит и работала на ее личном компьютере. Каплан явно смутилась, когда вошла хозяйка кабинета.

— Простите, что я пользовалась вашим компьютером. Я тут ждала вас и решила, чтобы не терять времени, просмотреть кое-какие бухгалтерские отчеты.

Джонсон швырнула сумочку на кушетку.

— Слушайте, Стефани, — заговорила она. — Давайте расставим точки над «i». Я руковожу этим отделом, и никто не в силах этому помешать. И сейчас для нового вице-президента пришло самое время определить, кто за него, а кто — против. И я это буду помнить. Кое-кто меня поддерживает. Кто-то против меня, и я это тоже учту. Мы понимаем друг друга?

Каплан вышла из-за стола.

— Да, конечно, Мередит…

— Так что не стоит со мной крутить.

— У меня и в мыслях не было, Мередит!..

— Вот и чудненько. Спасибо, Стефани.

— Все в порядке, Мередит…

Каплан вышла из кабинета. Мередит прикрыла за ней дверь и, подойдя к монитору компьютера, стала внимательно просматривать строчки букв и цифр на экране…

Сандерс шел по коридорам «ДиджиКом» с ощущением нереальности происходящего. Он чувствовал себя чужим. Попадавшиеся ему навстречу сотрудники поспешно отводили глаза в сторону и, ничего не говоря, проскальзывали мимо.

— Я больше не существую, — пожаловался он Фернандес.

— Не берите в голову, — посоветовала она.

Они прошли главное помещение этажа, где люди работали по ячейкам, разделенные перегородками по грудь высотой. Вдогонку им неслись похрюкивания, а кто-то негромко пропел на мотив «Роллинг стоунз»: «Когда-то я ее потрахивал, а теперь все прошло…»

Сандерс остановился и повернулся к певцу. Фернандес поспешно схватила его за руку.

— Не обращайте внимания, — прошипела она.

— Но, черт возьми…

— Не делайте еще хуже.

Они прошли мимо кафетерия. Кто-то приклеил скотчем к стене фотографию Сандерса, и ее явно использовали в качестве мишени для метания дротиков.

— Господи…

— Идемте-идемте…

Свернув в коридор, ведущий к его кабинету, Сандерс заметил Дона Черри.

— Привет, Дон!

— На этот раз ты погано сыграл, Том, — сказал Черри вместо приветствия и, тряхнув головой, пошел своей дорогой.

— Даже Дон Черри…

Сандерс вздохнул.

— Вы же знали, на что шли, — сказала Фернандес.

— Возможно…

— Знали, знали. Так всегда бывает.

Когда они вошли в приемную, Синди встала из-за стола им навстречу.

— Том, Мери Энн просила вас позвонить ей сразу же, как придете, — сказала она.

— Ладно.

— А Стефани просила вас не беспокоиться, она сама нашла то, что ей было нужно. Она просила… э-э-э… не звонить ей.

— Хорошо.

Он вошел в кабинет и закрыл дверь. Сев за стол, он предложил Фернандес присесть напротив. Адвокат срази же достала из чемоданчика свой переносной телефон и набрала номер.

— Давайте сразу же утрясем этот вопрос… Дайте мне, пожалуйста, кабинет мисс Врайз. Это Луиза Фернандес, — Прикрыв ладонью трубку, она шепнула Сандерсу: — Это не отнимет много… А, Элеонор? Привет, это Луиза Фернандес. Я тебя беспокою насчет Конни Уэлш. Угу… Я уверена, что ты с ней поговоришь. Да, я знаю, что она настроена решительно. Элеонор, я только хочу поставить тебя в известность, что располагаю магнитной лентой с записью всех событий, и эта лента подтверждает правоту мистера Сандерса, а не мисс Джонсон… Да, я могу эта сделать. Не для протокола, так сказать… Ну, а что до источника Уэлш, то если теперь, когда фирма несет значительную ответственность, вы напечатаете историю, не соответствующую действительности, — даже если вы получили ее из надежного источника в самой компании, — ничего не останется, как подать на вас же в суд. Да, я абсолютно уверена, что мистер Блэкберн будет судиться с вами. У него другого выхода не будет. Почему бы вам… А, понимаю… Угу… Да, это все меняет… Угу… И не надо забывать, что мистер Сандерс не прочь подать в суд за диффамацию, ничего не дожидаясь, основываясь на вашей статье о «мистере Свинтусе»… Да, почему бы вам так и не поступить?.. Спасибо. — Закончив разговор, она повернулась к Сандерсу:— Мы вместе учились. Элеонор очень компетентна и очень консервативна. Она ни за что не позволила бы печатать непроверенную историю и не позволит ее печатать теперь, пока не будет полностью уверена в надежности источника Конни.