Да, обуви с шипами у нее нет, но ведь можно же найти какие-то предметы с острыми концами, гвозди, к примеру. Воткнуть их в подошвы и попробовать вылезти. Ну а вместо веревки?.. Обрывки ткани. Она осмотрелась. Можно сорвать обивочную ткань с сидений. Потом нарезать ее на полоски. Может, получится?..
Сара просто пыталась подбодрить себя этими рассуждениями. Нет, она не сдастся ни за что! Она испробует все. Пусть шанс на успех невелик, но это шанс. Шанс.
И она решила целиком на этом сосредоточиться.
* * *
Интересно, где Кеннер? Что будет делать, если услышит сообщение по радио? Может, уже услышал. Вернется ли он на станцию? Да, почти наверняка. И будет непременно искать этого самозванца, выдававшего себя за Болдена. Но Сара была уверена: негодяй успел скрыться. Он давно исчез.
А вместе с его исчезновением исчезли и все ее надежды на спасение.
* * *
Стекло в наручных часах оказалось разбитым. Она не знала, сколько уже находится здесь, но заметила, что стало темнее. Света в прогалине над головой стало меньше. Или погода действительно испортилась, или же солнце опустилось к самому горизонту. А это означает, что она здесь уже часа два или три.
Она ощущала онемение во всем теле, и вызвано это было не падением, а холодом. Все тепло давно ушло из кабины.
Может, стоит завести мотор и хоть немного согреться? Попытаться, во всяком случае, стоит. Она включила фары, одна из них работала, ярко высветила ледяную стену. Стало быть, батарейки еще не разрядились.
Сара повернула ключ в замке зажигания. Раздался скрип. Мотор не заводился.
И тут вдруг она услышала голос:
— Эй!
* * *
Сара резко подняла голову. И не увидела ничего, кроме серого неба в прогалине.
— Эй!
Она сощурилась. Неужели там, наверху, кто-то есть? И что было силы заорала в ответ:
— Эй, я здесь! Здесь, внизу!
— Да знаю я, где ты, — ответил голос.
И только тут до нее дошло, что голос раздается снизу. Из пропасти.
— Питер? — неуверенно окликнула она.
* * *
— Черт, до чего же я продрог! — сказал он. Голос выплывал из глубины.
— Ты ранен?
— Да нет вроде бы. Не знаю. Просто двигаться не могу. Застрял в какой-то щели, черт бы ее побрал.
— На какой глубине?
— Не знаю. Голову не могу повернуть. Я застрял, Сара. — Голос его дрожал. В нем слышался испуг.
— Совсем не можешь двигаться? — спросила она.
— Только одной рукой.
— А что видишь?
— Лед. Вижу голубую стену. Примерно в двух футах от моей физиономии.
Сара осторожно приблизилась к распахнутой дверце, стала всматриваться вниз. Там царила тьма. Однако ей все же удалось разглядеть, что расселина резко сужается внизу. Если так, то Эванс может находиться совсем недалеко.
— Питер, подвигай рукой. Ну, той, свободной. Сможешь?
— Да.
— Махни ею.
— Уже машу.
Сара ничего не видела. Сплошная тьма.
— Ладно, — сказала она. — Пока хватит.
— Ты меня видишь?
— Нет.
— Черт. — Он закашлялся. — Здесь жутко холодно, Сара.
— Знаю. Давай потерпи еще немного.
Надо найти какой-то способ заглянуть вниз, в глубину расселины. Она начала осматривать кабину и увидела огнетушитель, прикрепленный к стене. Если имеется огнетушитель, может, и фонарь тоже найдется. В машине наверняка должен быть фонарь, вот только где…
Под приборной доской его не было.
Может, в бардачке?.. Она открыла его, сунула руку, начала шарить в темноте. Зашуршала бумага. Пальцы сомкнулись вокруг какого-то толстого цилиндрического предмета. Она вытащила его.
Фонарь!
И тут же включила. Слава богу, он работал. И Сара направила луч вниз.
— Вижу! — крикнул Питер. — Вижу свет.
— Хорошо, молодец. Теперь попробуй махнуть еще раз.
— Машу!
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Она продолжала всматриваться во тьму.
— Питер, я ничего не… Нет, погоди-ка! — Она его увидела. Вернее, не его, а только кончики пальцев в красной перчатке, внизу, под гусеницей снегохода.
— Питер…
— Что?
— Ты совсем рядом, — сказала она. — Прямо подо мной, всего в каких-то пяти-шести футах.
— Здорово. Сможешь вытащить?
— Нет. Я открывала ящик для снаряжения. Он пуст. Ни веревок, ничего.
— Так они там и не должны быть, — сказал он. — Ты под сиденьем посмотри.
— Что?
— Да я сам там все видел. И веревки, и все прочее, под пассажирским сиденьем.
* * *
Она заглянула под сиденье. Металлическая его основа была приварена к полу снегохода. И никакого подступа, дверок, отверстий видно не было. Как же ей достать снаряжение? И тут, чисто импульсивно, она приподняла подушку самого сиденья и увидела под ним отделение. Луч фонаря высветил веревки, крючки, ледорубы, обувь с шипами…
— Есть! — радостно воскликнула она. — Ты был прав. Тут все.
— Здорово! — откликнулся Эванс.
Сара начала осторожно доставать предмет за предметом, чтобы ничего не выпало через распахнутую дверь. Пальцы уже онемели от холода и плохо слушались, когда она стала вытаскивать нейлоновую веревку длиной в пятьдесят футов с металлическим крючком в виде трезубца на конце.
— Если я опущу веревку, сможешь поймать ее, Питер? — спросила она.
— Ну, думаю, да. Постараюсь.
— И будешь держаться за нее крепко, чтоб я смогла себя вытащить, ладно?
— Не знаю, не уверен. У меня только одна рука свободна. Другая зажата.
— Но ведь ты сильный. Ты сможешь крепко держаться и одной рукой, правда?
— Не знаю. Не думаю. А что, если вылезу наполовину и вдруг выпущу эту веревку?.. — Голос у него сорвался. Эванс был на грани слез.
— Да ничего страшного, — поспешила подбодрить его Сара. — Ты, главное, не волнуйся.
— Но я в ловушке, Сара!
— Ничего ты не в ловушке.
— Нет, я в ловушке, застрял в этой гребаной ловушке! — Теперь в голосе звучала паника. — И мне отсюда ни за что не выбраться. Я здесь умру.
— Перестань, Питер. Прекрати сейчас же! — Говоря это, она обматывала веревку вокруг талии. — Все будет хорошо. У меня есть план.
— Какой план?
— Я опущу тебе веревку крючком вниз, — ответила Сара. — Сможешь зацепить его за что-нибудь? Ну, скажем, за ремень?
— Нет, только не за ремень… Я здесь застрял, Сара. Пошевелиться не могу. И до ремня мне не дотянуться.
Сара пыталась оценить ситуацию. Очевидно, Питер застрял в какой-то расселине во льду. Даже представить себе такое было страшно. Неудивительно, что он напуган.
— Послушай, Питер, — спросила она, — ну хоть за что-нибудь можешь зацепить этот крючок?
— Попробую.
— Ладно, тогда держи. — И она начала медленно спускать ему веревку. Крючок исчез в темноте. — Видишь его?
— Вижу.
— Сможешь дотянуться?
— Нет.
— Ладно. Тогда я раскачаю веревку. — И Сара, слегка двигая запястьем, начала слегка раскачивать веревку. Крючок то исчезал из вида, то появлялся снова.
— Знаешь, я просто не смогу… Сара.
— Сможешь.
— Мне его не поймать.
— А ты постарайся.
— Опусти чуть пониже.
— Ладно. Насколько ниже?
— Примерно на фут.
— Хорошо. — Она опустила веревку на фут. — Теперь нормально?
— Да, так уже лучше. Теперь раскачивай.
Сара вновь принялась раскачивать веревку. Казалось, снизу раздается его тяжелое дыхание, но крючок был неуловим.
— Не получается, Сара.
— Все же попробуй. Постарайся изо всех сил.
— Не могу. Пальцы заледенели.
— Работай ими! — крикнула она. — Ну вот, смотри, сейчас снова подам тебе этот крючок!
— Не могу, Сара, никак… Эй! — Что?
— Почти поймал.
Сара посмотрела вниз и увидела появившийся из-за выступа крючок. Он крутился. Стало быть, Питеру удалось дотронуться до него.
— Давай еще разок, — сказала она. — Ты сможешь, Питер!
— Я стараюсь, просто очень неудобно… Есть, Сара! Я его поймал!
