– Как же я… м-м-м…

Пажи замигали в полном остолбенении, но главный из них тут же опомнился. Он вышел вперед и спокойно сказал:

– Положите руку сюда, сквайр, на деревяшку, и подтянитесь….

Крис протянул руку, но смог дотянуться только до луки, прямоугольного выступа перед седлом. Он обхватил ее пальцами, затем поднял колено и сунул ступню в стремя.

– Н-да… Я думаю, сквайр, что будет удобнее садиться с левой ноги.

Ну, конечно же. С левой ноги. Он знал об этом, просто находился сейчас в слишком сильном напряжении и перепутал. Крис толкнул стремя вперед, чтобы освободить ногу. Но она зацепилась за проклятую броню. Тогда он неловко нагнулся и вытянул свободную руку, желая расцепить чертовы железки. Они не поддавались. И наконец, в тот самый момент, когда он уже почти сумел освободиться, Крис потерял равновесие и рухнул на спину прямо под задние ноги лошади. Перепуганные пажи поспешно оттащили его в сторону.

Они подняли его на ноги, а потом все вместе помогли ему забраться на лошадь. Он чувствовал, как руки уперлись ему в ягодицы, и он, покачиваясь, взвился в воздух, задрал ногу – господи, как же это было трудно – и, брякнув всем своим железом, очутился в седле.

Крис посмотрел вниз, на оставшуюся далеко внизу землю. Ему казалось, будто до нее футов десять, не меньше. Как только он уселся, лошадь начала негромко ржать и дергать головой, поворачивая ее набок и огрызаясь на ноги Хьюджеса в стременах. «Эта проклятая тварь хочет укусить меня», – подумал он.

– Узда, сквайр! Вы должны натянуть уздечку.

Крис потянул за узду. Огромная лошадь не обратила на его действия никакого внимания; наоборот, еще ниже нагнула голову и опять потянулась к его правой ноге.

– Покажите ей, сквайр! Сильнее!

Крис дернул за узду так резко, что испугался, не сломает ли он лошади шею. Но сразу после этого лошадь негромко всхрапнула и, внезапно успокоившись, повернула голову вперед.

– Хорошо сделано, сквайр.

Где-то зазвучали трубы, издавшие несколько протяжных нот.

– Это первый сигнал для бойцов, – сказал паж. – Пора на арену.

Мальчики взяли лошадь под уздцы, и Крис направился к травяному полю.

Был час ночи. Роберт Дониджер, стоя у окна своего кабинета в МТК, смотрел на вход в пещеру, озаренный мигающими огнями стоявших там шести санитарных машин. Он слышал, как хрипели радиотелефоны медиков, рассматривал людей, выходивших из туннеля. Он видел Гордона; тот вышел вместе с этим парнишкой, Стерном. Ни тот, ни другой, похоже, не получили ранений.

В стекле он увидел отражение вошедшей в комнату Крамер. Она слегка запыхалась. Не оборачиваясь к ней, он спросил:

– Сколько раненых?

– Шесть. Двое довольно серьезно.

– Насколько серьезно?

– Осколочные ранения. Отравления ядовитыми газами.

– Значит, их отправят в университет. – Он имел в виду университетскую клинику в Альбукерке.

– Да, – согласилась Крамер. – Но я информировала их о том, что им следует говорить. Несчастный случай в лаборатории, только и всего. И еще я позвонила в университет, Уиттлу, и напомнила ему о нашем последнем пожертвовании. Не думаю, чтобы здесь могут возникнуть проблемы.

Дониджер смотрел в окно.

– Могут возникнуть, – сказал он наконец.

– Отдел по связям с общественностью с этим справится.

– А может быть, нет, – протянул Дониджер.

Несколько лет назад МТК создала отдел общественных связей из двадцати шести человек, разбросанных по всему миру. Их работа заключалась не в том, чтобы делать компании рекламу, а скорее наоборот, замалчивать ее деятельность. МТК – объясняли они всем, кто желал что-то узнать, – это компания, производящая квантовые устройства для магнитометров и медицинских сканеров на основе принципа сверхпроводимости. Основой этих приборов является сложное электромеханическое устройство длиной приблизительно в шесть дюймов. Пресс-релизы, которые распространяли эти люди, были потрясающе бедны в отношении информации; в основном в них содержались основополагающие формулы квантовой механики.

Для тех немногочисленных репортеров, у кого подобные меры не убили любопытства к деятельности МТК, компания с готовностью устроила экскурсию по своему главному исследовательскому центру в Нью-Мексико. Репортеров провели по специально подготовленным лабораториям. Затем в большом конференц-зале им показали, как эти устройства изготавливаются: градиентометрические катушки, погружающиеся в криостат, экран сверхпроводимости и выходящие наружу электрические провода. Объяснения состояли в основном из уравнений Максвелла и теории движения электрического заряда. Почти неизменно репортеры отказывались от публикации своих материалов. Как выразился один из них: «Это ничуть не интереснее, чем автоматизированная линия по сборке ручных фенов для сушки волос».

Таким образом Дониджер сумел сохранить в тайне, пожалуй, крупнейшее из научных открытий последней четверти двадцатого столетия. Частично его молчание было продиктовано чувством самосохранения: ряд других компаний, такие, например, как IBM и «Fujitsu», начали свои собственные исследования в области квантовых технологий, и, даже несмотря на то что Дониджер имел перед ними фору в целых четыре года, как раз в его интересах было, чтобы они не знали точно, насколько далеко он ушел.

Он также знал, что его план еще не был завершен, и нуждался в секретности для того, чтобы закончить работу. Сам он частенько говорил со своей мальчишеской усмешкой: «Если бы люди знали, куда мы идем, они на самом деле захотели бы остановить нас».

Но в то же время Дониджер понимал, что не сможет хранить тайну вечно. Рано или поздно, возможно случайно, она все равно выйдет наружу. Но в этом случае он должен быть готов взять контроль над ситуацией.

И сейчас Дониджера занимал один вопрос: пришло это время или еще нет?

Он следил за тем, как, завывая сиренами, отъезжают машины «Скорой помощи».

– Подумайте вот о чем, – сказал он, все так же не глядя на Крамер. – Две недели назад наша компания была застегнута на все пуговицы. Единственной проблемой для нас была эта французская журналистка. Потом на нашу шею свалился Трауб. Депрессия старого ублюдка поставила всю нашу компанию в опасное положение После смерти Трауба объявился этот коп из Галлапа, который до сих пор продолжает обнюхивать все углы. Потом Джонстон. Потом четверо его студентов. А теперь шестерых лаборантов увозят в больницу. Диана, уже слишком много народу вышло из-под контроля. Вероятность засветиться увеличивается многократно.

– Вы думаете, ситуация уходит из наших рук? – спросила Крамер.

– Не исключено, – ответил он. – Но этого может не случиться, если я приму действенные меры. Тем более что у меня есть трое потенциальных членов правления, которые будут здесь послезавтра. Так что давайте снова застегнемся на все пуговицы.

Женщина кивнула:

– Я действительно считаю, что мы можем справиться со всем этим.

– Ладно, – сказал Дониджер, отвернувшись наконец от окна – Позаботьтесь о том, чтобы Стерна уложили спать в одной из свободных комнат. Удостоверьтесь, что он заснул и отключите телефон. Я хочу, чтобы завтра Гордон прилип к нему не хуже клея. В любом случае устройте ему экскурсию по центру Но будьте с ним. Я хочу в восемь утра провести телеконференцию с нашими «внешниками». А в девять – брифинг по поводу перехода. А в полдень я должен встретиться с этими говноедами из масс-медиа Обзвоните всех немедленно, чтобы они могли подготовиться.

– Правильно, – одобрила женщина.

– Возможно, мне и не удастся удержать все это под контролем, – задумчиво проронил Дониджер, – но пусть меня черти раздерут, если я не попытаюсь.

Нахмурившись, он взглянул на стекло, где около входа в туннель стояла в темноте кучка людей.

– Сколько времени потребуется, чтобы можно было запустить техников в пещеру?

– Девять часов.

– И тогда мы сможем провести спасательную операцию? Пошлем в прошлое еще одну группу?