— Ну а что я могу поделать, Ливи? — начал оправдываться муж. — Не могут катера прийти за нами. Болтаются в океане в пределах видимости, прям как укор какой-то. Ребята попытались вызвать вертолёт, но они при таком ветре не летают. Честно говоря, я и с самолётами-то не уверен. Откуда ты знаешь, что аэропорт открыт?

— Брат Кэтрин вернулся сегодня утром.

— Тогда ясно. Ну, в любом случае, мы пока здесь. В остальном всё вроде в порядке.

Я почувствовала себя виноватой, что накинулась на Майка. Честно говоря, в этой ситуации от него мало что зависит. Не вплавь же ему добираться до тех катеров.

— Ладно, Майки, прости. — Я попыталась вложить в голос как можно больше тепла. — Просто я очень скучаю. И погода эта ещё…

— Я тоже, капелька. Потерпи немного, скоро будем дома. Там дождь не будет казаться чем-то необычным.

Я засмеялась.

— Люблю тебя.

— И я.

Затем Майк передал трубку Кэтрин, которая в очередной раз поблагодарила меня за заботу о детях.

— Дилан и вправду сможет позаботиться о них до вашего возвращения?

Не знаю, что подвигло меня задать этот вопрос. Надеюсь, Кэтрин услышит в нём только взволнованную мамочку, а не похотливую сучку, в которую эта мамочка из-за её деверя превратилась.

— Да, с Диланом они будут в полном порядке — за это не беспокойся. Думаю, они весь день будут смотреть мультики и объедаться шоколадом.

— Лиззи шоколад нельзя. — Вот я зануда!

— Думаю, он знает. — Кэтрин снова засмеялась. — Дилан несколько месяцев проработал в отделении неотложной помощи. С этим у него никаких проблем.

— Тогда я тоже спокойна.

— Ещё раз спасибо тебе, Лив. И уж извини, что испортили вам медовый месяц.

— Переживём. Присмотри для меня за Майклом.

— Обязательно.

Практически весь день я провалялась в кровати. Даже обед заказала в номер. Не хотелось никуда выходить, да и дальше лобби отеля выйти и не удалось бы: дождь не переставал ни на секунду.

О нашем урагане говорили на федеральных каналах. Его даже назвали каким-то женским именем, что, я считаю, весьма обидно для тех, кто носит его в жизни. Люди ни в чём не виноваты, но всегда есть кто-то, кто в сердцах шлёт проклятия на голову Катринам или, скажем, Диланам.

Ураган Дилан. Вот уж точно — моё личное стихийное бедствие.

Чтобы в очередной раз избавиться от ненужных мыслей, я увеличила громкость телевизора и погрузилась в уютный мир "Я люблю Люси". Показывали несколько серий подряд, и где-то на третьем эпизоде меня сморило.

Хоть и накрытая одеялом, но во сне я замёрзла. Слепо шаря в темноте, я схватила что-то из одежды, валявшейся возле кровати, натянула на плечи и сразу же заснула вновь.

Мне снился океан. Но только не бушующий и серый, как сейчас, а тихий и спокойный. Едва ощутимый прибой ласкал мои ноги, зарытые в песок. Когда волна сползала с берега, она щекотно вымывала его между пальцев. Я смеялась, получая наслаждение от тёплой воды, песка, своего смеха.

Был закат, безветренно и очень тихо; ни гула города за спиной, ни пения птиц — казалось, я слышу только тихий плеск океана и своё сердце. Спустя пару вздохов, чьи-то нежные руки обнимают меня за талию и прижимают к твёрдой груди. Спиной я чувствую жар, исходящий от обнимающего меня тела. Во сне это не было неожиданно. Я словно ждала именно эти руки и, обхватив их своими, счастливо откидываюсь на подставленную спину. Виска касается лёгкий поцелуй. Нежный, ласковый, невесомый, но мои ноги чуть не подкашиваются — настолько он возбуждающий. Сердце начинает биться сильнее, когда руки, до этого лежавшие на талии, приходят в движение. Одна из них перемещается на грудь, начав ласково сжимать её, другая же спускается ниже и теперь нежно гладит низ живота. От наслаждения мои глаза закрываются. Стон срывается с губ. Подняв руки, я запускаю их в волосы ласкающего меня мужчины. Внезапно, он разворачивает меня к себе и начинает покрывать лицо поцелуями. Я боюсь открыть глаза, вернее, не хочу это делать, полностью сосредоточившись на тактильных ощущениях. Через некоторое время его губы находят мои, и я отдаюсь во власть его требовательного языка. Раздвигая зубы, он проскальзывает внутрь и начинает играть с моим. Он дразнит, требует, дарит… Я упиваюсь этим поцелуем, крепко вжимаясь в горячее тело.

Мой любовник опускает нас на песок. Мои руки блуждают по его обнажённому телу: жаркому, гладкому, рельефному. Он целует мою грудь под тонким купальником, затем одним движением спускает чашечки и обнажает её. Я действительно слышу стон, с которым он припадает к моим соскам. Господи, это невозможно выдержать! Я дрожу в его объятиях, наслаждаюсь ими, мне не хочется отпускать его от себя. Возбуждение становится болезненным, я хочу большего, хочу выпустить наружу эту боль, и она вытекает из меня, смешиваясь с солёной водой океана. Я сама как океан, переполненный страстью и желанием.

Пробуждение было резким. Задыхаясь, я ощутила влагу между ног. Оргазм во сне — да, давненько со мной такого не было. Откинувшись на подушки, я пыталась совладать с бешеным сердцебиением.

Тихий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть в кровати. Похоже, именно он меня и разбудил. Быстро нащупав телефон, я посмотрела на экран: второй час ночи. Майк вернулся? Вряд ли. Он не стал бы меня будить, ведь у него есть второй ключ. Пока я решала, что делать, стук повторился.

Изумление при виде человека, стоявшего за дверью, было настолько сильным, что я даже отпрянула.

— Дилан?

Он выглядел удивлённым не меньше моего, и от этого я растерялась ещё больше. Зелёные глаза быстро пробежались по моей фигуре, после чего, не дожидаясь приглашения, он решительно шагнул в номер и захлопнул за собой дверь.

В прихожей было темно. Я не видела лица неожиданного гостя, но чувствовала исходящее от него напряжение. Сама я была напряжена не меньше: меня только что вытащили из сладчайшего сна, и, словно его невероятное продолжение, тайно желанный мною мужчина находится на расстоянии вытянутой руки. Необходимо было срочно переключить мысли на что-то другое.

— Где Лиззи и мальчики? — выпалила я первое, что пришло в голову. Это было правильное направление. Вопросы посыпались градом: — Ты привёл их с собой? Сейчас второй час ночи! Ты что, оставил их дома одних? А если дети проснутся? Они же могут испугаться!

Я тараторила, как заведённая, пытаясь добиться от Дилана какой-нибудь реакции. Не говоря ни слова, он направился в комнату. Я запнулась на полуслове и ошарашенно следила за тем, что он делает. Окинув взглядом полуразобранную кровать, фантики от конфет, пустые банки из-под колы, валяющиеся на полу полотенца и халат, Дилан прошёл прямо к тёмному окну. Там он и замер.

Мне не оставалось ничего другого, как проследовать за ним в комнату.

— Дилан!

Он медленно повернулся. На его лице снова была маска игрока в покер, делающая черты лица заострёнными и грубыми, будто высеченными из камня.

— Почему ты спишь в моей рубашке?

Я не сразу поняла, о чём он говорит, а после ничего не могла поделать с заливающим щёки румянцем. Оказывается, сквозь сон я не разобрала, что именно надела. Вернувшись в номер, я разделась и по новоприобретённой здесь привычке бросила одежду на пол. Когда же проснулась от холода, первой под руку попалась его рубашка.

Пуговицы на ней были не застёгнуты, и я немедленно запахнула полы, понимая, что кроме фривольных трусиков с мультяшной кошачьей мордой под рубашкой ничего нет.

— Я в ней не сплю, просто… — Едва начав объясняться, я тут же прервалась: — А почему, собственно, тебя это интересует? Что ты вообще здесь делаешь? И где, в конце концов, дети? На улице гроза, а ты оставил их одних в пустом доме! Ты что, рехнулся?

— Успокойся, пожалуйста. С ними моя мать. Она прилетела час назад.

Голос Дилана звучал раздражённо. Он отошёл от окна и сел на край ближайшего к нему кресла.