— Милый, ты помнишь Стивена Хейза? Он…

— Да, я помню. Вы брат Кимберли. Макс много о вас рассказывал.

Дождавшись ответного кивка, Дилан сделал шаг вперёд и протянул Стиву правую руку. Левой же непринуждённо отодвинул меня за спину:

— Дилан Митчелл.

Стив представился. Мужчины обменялись долгим рукопожатием.

— Примите мои поздравления.

Ким совсем упала духом, не понимая причину возникшей напряжённости.

— Я хотела сделать Лив сюрприз, — пробормотала она, едва не плача. — Но…

— … и он удался! Когда мы последний раз виделись, Стиви?

Уже задав этот вопрос, я поняла, что совершила ошибку.

— На дне рождения твоего отца.

Завидев, как нехорошо блеснули глаза брата, Ким тихонько охнула. Повисла напряжённая тишина. Крайне малодушно, но в тот момент я боялась смотреть на мужа. По каменному выражению лица Стива было видно, что между двумя мужчинами происходит молчаливая дуэль.

Стив первым прервал молчание.

— Мне пора. Ещё раз примите мои поздравления.

Его взгляд скользнул по мне, потом снова вернулся к Дилану.

— Если можно, я как-нибудь позвоню Максу.

— Конечно! — ответила я с преувеличенным энтузиазмом. — Он будет рад тебя слышать. И Эбби тоже.

При упоминании имени своей любимицы, лицо парня смягчилось.

— Я позвоню.

— Прошу нас извинить.

Кивнув, Дилан взял меня под руку и повел прочь.

Внутренне я была готова к тому, что эта встреча не могла закончиться просто так. И поэтому, когда, не пройдя и пяти шагов, Дилан обернулся, инстинктивно сжала его руку. Он не обратил на это внимания. Или же не захотел обратить.

— Да, мистер Хейз! Если произошло что-то, из-за чего я должен вас убить, но по каким-то причинам этого не сделал, значит, вы мой должник.

Впервые Стивен отвел взгляд. Но Дилан этого уже не увидел. Приобняв за плечи, он решительно увлёк меня за собой.

Я мелко семенила, почти повиснув на его руке.

— Дилан.

— Не сегодня, Лив, — отрезал он.

Вторую попытку заговорить я предприняла, когда мы шли по украшенному лесу к дому.

— Милый, ты действительно не хочешь ничего сказать?

Дилан замедлил шаг и, повернувшись, взял в ладони моё лицо.

— Это наш день, малыш. Ничего не должно его омрачать.

Я видела, каких трудов стоило ему овладеть собой. Дилан улыбался, но глаза ещё оставались колюче холодными. Какое бы решение он не принял, оно никогда не будет мной оспорено.

— Я не хочу, чтобы всё начиналось так…

— Он крёстный нашего старшего сына. Я помню об этом. Я учитывал этот факт, когда с ним говорил. И я отдаю себе отчёт, что мне придётся как-то справляться с этим в будущем. И если на правах мужа я могу просто запретить тебе видеться со Стивеном Хейзом, то Максу — нет.

— Просто запретить мне?

— Да. В некоторых вопросах я не побоюсь прослыть тираном.

В его глазах впервые промелькнула весёлая искорка, и путы, стягивающие мне грудь, немного ослабли.

— А почему ты не предупредил меня раньше, до того, как я сказала "да"?

Проведя большим пальцем по моей нижней губе, Дилан насмешливо приподнял бровь.

— Это скрытые условия, малыш. Надо было внимательнее читать договор о приобретении. — Всегда есть возможность сдать покупку обратно.

Мне захотелось его поддразнить. Глаза Дилана потеплели. Он погладил меня по выступающему животу и легко коснулся своими губами моих.

— Нет. Товар возврату или обмену не подлежит. Это написано мелким шрифтом в конце договора. Опять упущение, малыш. — Он так сексуально поцокал языком, что моё сердце понеслось вскачь. — Придётся тебе до конца жизни меня терпеть.

— Да уж, некуда деваться. Но я не обязана лишать себя привилегий правообладателя.

На этих словах я закинула руки ему на плечи и притянула к себе.

Неужели можно пережить подобное и остаться целой? Желание сжигало меня. Осознание того, что я для него желанна, — возрождало вновь. Мы владели друг другом — сердцем, душой, телом мы были едины. Я таяла в его объятиях, обессиленно цепляясь за еле пробивающиеся сквозь пылающее во мне желание остатки разума.

Сердце Дилана громко стучало. Он неохотно оторвался от моих губ.

— Если сейчас же не прекратишь, мне придётся похитить тебя с нашей собственной свадьбы.

— И всю жизнь нам придётся скрываться, потому что Фиби обязательно захочет нас убить. Нет, любовь моя, мы должны пройти через всё, что она для нас приготовила.

— Ты кинешь в толпу букет, а я зубами стащу с тебя подвязку?

— Ага, — я улыбнулась ему в губы. — Правда, мне бы хотелось, чтобы ты это проделал без свидетелей. И не только с подвязкой.

— Лив… — застонал он

Говорят, женщины на последнем месяце беременности отличаются повышенной сексуальной активностью. Со мной всё было наоборот. Я помнила усталость, одолевавшую на последних неделях беременности Максом: ни о каком сексе и слышать не хотелось, и я кидалась на Майкла, даже когда он просто брал меня за руку. С Эбби было чуточку легче. Но сейчас! Господи! Или это всё его чёртов фрак?

Я хотела Дилана всё то время, что мы шли по арочному проходу к гостям. Хотела, когда под аплодисменты и ободряющие выкрики друзей выходили к залитой светом поляне.

— Дамы и господи, приветствуйте мистера и миссис Митчелл!

Когда гром аплодисментов достиг критического уровня, Дилан, смеясь, подхватил меня на руки и закружил перед всеми.

Потом мы ещё много-много целовались. Это было замечательно — весь этот день, все эти эмоции, все эти люди.

Право первого тоста принадлежало Саймону, и он воспользовался им с заметным удовольствием.

— Вообще-то, я хотел, чтобы первый тост сказал Макс, но Джейсон напомнил, что парню ещё нет двадцати одного.

Все засмеялись. Я подмигнула сыну. Макс, красный как рак, сидел за столиком прямо напротив нашего, вместе с моими родителями.

— Я мог бы долго рассказывать, какие клёвые люди — мой брат и его жена. Как долго они шли друг к другу. И я знаю, что, если бы моя Кэти сидела рядом, я бы получил ощутимый пинок, что не подготовился как следует.

Саймон отсалютовал Кэтрин. Она выразительным жестом провела рукой по горлу, чем вызвала очередной взрыв смеха.

— В общем, я не буду много говорить. Скажу только, что чертовски рад за вас, ребята. И очень надеюсь, что мой младший брат окажется лучшим стрелком. — Саймон указал пальцем на меня, вернее, на ту часть стола, что скрывала мой живот: — Надеюсь, мы скоро познакомимся с первым наследником империи Митчеллов.

Под гром аплодисментов и всеобщий смех Дилан поднялся. Братья обнялись, предварительно обменявшись дружескими тычками.

— Её целовать не буду, — Саймон снова показал на меня. — Вдруг поймёт, что ошиблась.

— Иди ты, — Дилан привычным братским жестом ткнул его в плечо.

Я потянула руки к Саймону:

— Иди сюда, здоровяк. Я хочу сравнить.

Саймон в два прыжка оказался рядом и аккуратно сграбастал меня своими огромными ручищами. Развернув к Дилану, он перегнул меня через руку и ткнулся губами в уголок моих губ. Возмущённый возглас моего мужа вызвал у Саймона улыбку. Я решила подыграть и запустила пальцы в его коротко остриженные волосы, и немедленно до наших ушей донёсся протестующий вопль Кэтрин. Под всеобщий смех и улюлюканье Саймон вернул меня в вертикальное положение и, подняв над полом, словно куклу передал в руки Дилана.

— Проверку страшим братом прошла. Годится.

— Иди ты! — повторила я слова Дилана, теперь уже отвечая на его поцелуй.

Так всё проходило и дальше: безоглядное веселье и беззаботное счастье.

На наш первый танец Дилан вывел меня в центр освещённой площадки и закружил под нежную мелодию, исполняемую оркестром. Глядя в глаза своему единственному, я одними губами подпевала Шанайе Твейн:

— С этой минуты моё предназначение — делать тебя счастливым. Я буду жить ради любви до последнего вздоха, отныне и навсегда.