— Да. Всем своим сердцем.
— Всем своим сердцем и душой — да! — ответила я, когда пришла моя очередь.
Дилан надел мне тоненький золотой ободок на палец. Еле справляясь с дрожью в руках, я сделала то же самое, ввинтив кольцо на безымянный палец его левой руки.
— Властью, данной мне Богом и законом штата Вашингтон, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Вот этот поцелуй и стал нашей клятвой. Мой — теперь уже по всем земным и небесным законам, — муж осторожно привлёк меня к себе. Одной рукой он обнял меня за плечи, другую положил на живот. Я прильнула к нему всем телом. Под гром аплодисментов и яростный свист Саймона, Дилан наклонился, и, прежде чем наши губы встретились, я услышала его шепот: "Я люблю тебя".
Когда через тысячу лет мы оторвались друг от друга, я смогла ответить ему тем же.
— Я люблю тебя. Ты мой, а я твоя. Навсегда.
— Я твой. Навсегда.
Дилан протянул мне руку, помогая сойти с алтаря.
"Пятьдесят три, пятьдесят четыре…"
— Пятьдесят пять!
Его брови удивлённо взлетели.
— Милая?
Счастливо улыбаясь, я помотала головой:
— Всё хорошо. Теперь всё хорошо, любимый.
Первыми нас поздравили дети.
Макс… Какой же он был смешной: красные уши, торчащие в разные стороны вихры, ещё сохранившие на себе остатки геля — да-да, мой мальчик всё-таки попытался привести свои волосы в порядок. Воротничок накрахмаленной сорочки и галстук-бабочка, бутоньерка и начищенные ботинки. Мне едва удалось сдержать слёзы, когда, встав на носочки, с серьёзным выражением лица сын поцеловал меня в щёку.
— Ты такая красивая, мамочка.
— Спасибо, солнышко.
С не менее серьёзной миной Макс протянул руку Дилану. Тот так же серьёзно пожал её, но через мгновение улыбнулся, улыбнулся и Макс, и они крепко обнялись.
— Спасибо, приятель. Из тебя получился мировой шафер.
— Говард сказал, что все шаферы должны произносить тост. А я не знаю, что это такое.
— Оставим это Саймону и Джею. Главное, что ты не забыл кольца.
Когда сын отошёл, я пораженно уставилась на Дилана:
— Ты доверил кольца девятилетнему мальчику?
— Честно говоря, не хотелось рисковать. — Дилан смущённо потёр нос. — Из всех шаферов Макс единственный не страдал похмельем.
Ким подвела к нам Эбби, и, пока первая поздравляла Дилана, вторая буравила взглядом мой букет. Я не могла отказать себе в удовольствии увидеть радость на любимом личике и вручила букет дочере. Не забыв в порыве благодарности крепко обнять меня за коленки, Эбби рванула в сторону Лиззи.
— А Дилана ты не хочешь поцеловать? — выкрикнула я.
— Он твой пьинц, ты и цевуйся!
А после нас закружило в стремительном водовороте поздравлений, объятий и поцелуев. Лица сменяли друг друга, сливаясь в одно яркое пятно. Постоянным было одно — обнимающие меня надёжные руки моего мужа. Да, это была именно та круговая оборона, о которой предупреждала Фиби.
Не обошлось без фотографий. Добрых полчаса нам пришлось провести под прицелом десятка фото и видео камер. Свадьба последнего из Митчеллов стала одним их самых ожидаемых светских событий сезона, и, понимая это, я послушно улыбалась в объективы.
К тому моменту, как мы закончили, в "храме" остались только самые близкие. Все ждали отмашки Фиби. Мы с Диланом должны были появиться последними, чтобы дать возможность распорядителю праздничного приёма впервые официально представить нас одним именем.
Дилан отошёл к моему отцу и Говарду, беседующим с Беном. Джейсон и Саймон что-то с серьёзным видом выслушивали от разрумянившейся Эллен. Я стояла в компании Сандры и Кэтрин, когда Ким отозвала меня в сторону.
Смущённо кусая губы, она неожиданно принялась извиняться
— Ливи, может, сейчас не самое время…
— Что случилось, дорогая?
— Ты только не волнуйся. Я всё понимаю, но просто… Короче, тут кое-кто хотел с тобой поговорить.
Soundtrack — From This Moment On by Shania Twain
Разумеется, всё это время я думала о нём. Не ежеминутно, конечно, не ежедневно, но бывали моменты, когда сердце сжималось от воспоминаний о том, как плохо мы расстались.
Проследив за взглядом Ким, я увидела высокую мужскую фигуру, стоявшую в тени деревьев. Всего лишь на мгновение мне показалось, что…
Я в волнении схватилась за горло. Нет, не может быть!
Узнавание принесло облегчение.
— Стив!
Подобрав юбку, я решительно двинула к краю поляны. Ким семенила рядом.
— Он долго отказывался приходить. Пришлось сказать, что это было бы крайне невежливо — не прийти сегодня.
Мой бывший друг двинулся нам навстречу — неуверенные шаги, опасливые: словно — сделай я что-то не так — он тут же пустится наутёк. Видеть его внушительную фигуру, переминающуюся с ноги на ногу, в другое время было бы смешно, но сейчас эта нерешительность вызвала дополнительную волну злости.
— Ты! — указала я на Стива пальцем и, подойдя вплотную, изо всех сил ткнула его в плечо. — Ты такой кретин, Стивен Хейз, что мне противно к тебе приближаться.
— Лив, я…
— Закрой рот! — рявкнула я. — Мне глубоко плевать на то, что ты думаешь обо мне и моей жизни. Я переживу, если тебя, идиота, в ней не будет. Но ты не имел права бросать Макса. Никто не давал тебе такого права, понял? Мало ему переживаний, так ещё ты со своими тараканами. Хоть бы раз набрал ему, придурок!
Задрав подол своего шикарного платья, я отвесила Стиву неэлегантный пинок. Казалось, он этого даже не заметил. Блестящие тёмные глаза в растерянности перебегали с меня на Ким и обратно.
— Не строй из себя кота из "Шрека", — сказала та. — Я тебя предупреждала.
— Я…
— Если ты пришёл попросить у меня прощения — не надо, не утруждайся. Проси его у Макса и Эбби.
— За что ты должен просить у неё прощение? — прищурившись, Ким с подозрением изучала брата.
— Ты ей не сказала?
— Что не сказала? — выплюнула я. — Что ты идиот? Так это не новость.
— Лив, я больше чем идиот.
— Согласна. Но я не хочу осквернять этот счастливейший для меня день грязными ругательствами, давая тебе определение.
Стив принялся озираться по сторонам, словно впервые осознав, где он находится. Красивое лицо потемнело и, нахмурившись, парень опустил глаза.
Засунув руки в передние карманы джинсов, Стив тихонько раскачивался вперёд-назад. Я помнила эту его детскую привычку. Он делал так, когда был чем-то сильно раздосадован. Майкл потешался над парнем, называя в такие моменты маятником. Но сейчас передо мной стоял не маленький мальчик, получивший нагоняй, а высокий, хорошо сложенный мужчина. Его чёрные волосы были коротко острижены — короче, чем я помнила, — и весь он был какой-то… остриженный, что ли. Наш маленький Стиви вырос, а мужчину, в которого он превратился, я не знала.
— Я не буду просить прощения за то, что сделал. Больше, чем я сам, ты меня наказать не сможешь. Просто… — он поднял голову. — Лив, если ты больше никогда не захочешь меня видеть, я пойму. Но я должен был прийти и пожелать тебе счастья. Даже рискуя в ту же секунду быть убитым твоим мужем.
— А у меня есть для этого повод?
Мы все вздрогнули.
Дилан стоял чуть поодаль. По расслабленной позе можно было бы предположить, что его не слишком интересовал наш разговор. Но я-то хорошо знала это выражение лица. Вернее, полное отсутствие какого-либо выражения — маска игрока в покер, заставляющая противников трепетать. И сейчас в Стивене муж инстинктивно чувствовал врага.
Поймав мой взгляд, Дилан улыбнулся и направился к нам мягкой непринуждённой походкой.
— Всё хорошо, милая?
Взяв мою руку с обручальным кольцом, он переплёл наши пальцы. Затем едва ощутимо потянул меня к себе, заставив сделать шаг в сторону от Ким и её брата. Я волчком крутанулась в его руках — настолько резво, насколько могла это сделать в своём положении, — и успокаивающе провела рукой по его руке.
