Из открытой двери на шум выглянула горбатая служанка, и, увидев незнакомца, раскрыла рот, собираясь завопить. Он опередил её, успокоив несильным ударом в висок. Положив обмякшее маленькое тело на дощатый пол, страж повернулся и нос к носу столкнулся с худощавой женщиной в черной накидке, уперевшей руки в бока.

— Ты еще кто такой? — в темноте Аморет не могла разглядеть плащ стража. — Пошел вон отсюда, ворье, а то сейчас охрану позову!

Рист сразу понял, кто перед ним. Аккуратно взял за горло, слегка приподняв:

— Где девушка?

— Какая… девушка? — захрипела хозяйка притона. — Да Дерек… тебя… прибьет! Убери…

Страж надавил посильнее.

— Девушка, которую привезли сегодня утром, — ровным голосом повторил, глядя в выпученные глаза. — Антар. С голубым браслетом.

Аморет дернулась, пытаясь высвободиться. Рист потерял терпение. Свободной рукой выхватил кинжал, слегка полоснул по щеке.

— Где она?!

Женщина испуганно забормотала, косясь на лезвие в опасной близости от глаза:

— Я всё, всё покажу, добрый господин, только не калечьте!

В кромешной тьме они двинулись по коридору: Аморет спереди, страж, обхвативший её шею рукой с клинком — чуть сзади.

— Есть здесь другие антары?

Хозяйка замешкалась.

— Говори, — приказал Рист, прижимая острие плотнее.

— Есть, — нехотя сказала Аморет, — одна девчонка. Там, — махнула ладонью назад, не оглядываясь, чувствуя лезвие, — в другом конце коридора.

Из-за некоторых дверей, мимо которых они шли, доносились стоны — скорее, страха, нежели сладострастия; за другими царила тишина; за последними, ближайшими к выходу, слышалось женское хихиканье и негромкий разговор.

Владелица притона остановилась напротив третьей от края комнаты.

— Тут, — указала она рукой.

Рист толкнул её.

— Входи.

Аморет распахнула дверь и застыла от удивления. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь никого нет.

Страж тоже заглянул внутрь, и увидел то, чего ему хотелось бы никогда не видеть. Кровать со скомканными простынями в темных пятнах, обрывки тонкой кружевной одежды на полу. И кожаная, хлесткая плеть, наброшенная на изголовье.

Запах боли, страдания и невыносимого отчаяния.

Рист почувствовал, как изнутри, из невидимых подвалов сознания, тяжелым неудержимым потоком поднимается и заполняет его бешенство.

Не соображая, что делает, он схватил Аморет за плечи и швырнул её в стену. Голова женщины мотнулась, и она, в ужасе глядя на перекошенное лицо чужака, закричала:

— Я не знаю, где она! Клянусь! Она была здесь! Это, наверное, он её увез!

Не слыша нечленораздельных воплей, Рист ударил наотмашь — и еще. И еще. Нестерпимое желание затоптать ногами эту мерзкую тварь, должно быть, по ошибке, напялившую женское обличье, разрывало его на части.

Аморет упала в ноги и заскулила, умоляя не убивать её.

Он не слышал.

Он почти видел то, что случилось здесь чуть меньше часа назад, и с трудом опомнился только тогда, когда женщина замолчала. Нагнулся, дотронулся до уже покрывающейся морщинами шеи — жива. Просто потеряла сознание.

Стянул с полной талии пояс, туго закрутил руки сзади. Одернул себя, когда рука потянулась к графитовой бусине. Стражи из Атриума еще заставят её пожалеть о том, что родилась на белый свет.

У него просто нет на это времени.

Вытащил из кармана накидки связку ключей, с отвращением прикасаясь к безвольному телу. Ключ подобрал почти сразу, закрыл за собой дверь.

Обратно Рист дошел быстрее, нужную комнату отыскал по запаху — очевидно, девушек держали вместе.

В пустой комнате две кучи тряпья. В темном углу кто-то шевельнулся. Страж преодолел последние шаги почти прыжком.

Остренький носик, светлые, измаранные волосы. Запуганный взгляд. Девушка — да нет, девочка — вжала голову в плечи.

— Только не бейте, — голос, похожий на шелест, — я сделаю все, как скажете.

Рист стиснул зубы. Ему внезапно показалось, что с хозяйкой притона он разобрался слишком быстро.

«Атриум, — напомнил себе. — Они поопытнее тебя в этом деле будут».

— Пойдем, — протянул ладонь. — Скорее.

Агни шарахнулась от него.

— Нет, — замотала она головой, — Аморет, если поймает, запорет до смерти. Нет.

— Я страж, — устало вздохнул Рист. — Пойдем, девочка. Больше тебя никто пальцем не тронет.

Караульный с досадой швырнул кости на бочку.

— Ты жульничаешь, — заявил он меланхоличному напарнику. — Гони деньги обратно.

— Ага, разбежался, — фыркнул тот. — Это ты просто кидать не умеешь.

От крыльца в их сторону шли две фигуры.

— О, глянь-ка, — удивился первый. — Да Аморет, никак, решила сегодня всех распродать?

— Погоди-ка, — встревожился второй. — Это не…

Рассказать, что это не их постоялец, он не успел: клинок, брошенный твердой рукой, оборвал его игорное везение на пустой ноте.

Первый поспешил выхватить короткий меч. Слишком медленно: страж на ходу воткнул пальцы под нижнюю челюсть незадачливого охранника, и тот отключился, рухнув на землю.

Агни испуганно выглядывала из-за угла.

В маленькой конюшне обнаружилось две лошади — очевидно, остались от приехавших утолить свою страсть к постельным утехам. Рист подсадил девочку на коня, задумался, припоминая городскую местность. Удивился: притон находился под самым носом у рикутов.

— Через улицу отсюда налево управление. Скачи туда и расскажи все посту. Поняла?

Агни храбро кивнула, прильнув к холке. Страж подвел лошадь к выезду.

— Поторопись, девочка.

Он задержался еще ненадолго, наблюдая с невысокого пригорка, как отряд из черно-белых униформ разрезает ночную тьму. И еще на чуть-чуть: пока из ворот следом за вереницей растерянных и испуганных любителей борделя не вывели воющую, стенающую фигуру в черной накидке.

Грету увезли на лошади — страж учуял след, когда еще подсаживал в седло девочку-антара. Запах вел прямиком к каменным воротам.

Похититель каким-то образом сумел обойти суровый городской закон и выбраться наружу мимо караульных. Наверняка не обошлось без пары звонких сангов.

Не слезая с лошади, Рист заколотил в окошечко проходной. Спустя долгую минуту показалась сонная рожа дозорного.

— А ну проваливай отсюда, пока я задницу тебе не надрал, — добродушно сообщил он позднему гостю. Страж молча сунул ему под нос клинок, сверкнувший багровыми всполохами в полосе света, падавшей из окошечка.

Караульный мигом сменил гнев на милость.

— Простите, господин страж! — восклицал он, возясь с ключами. — Не признал, господин страж! Счастливой дороги, господин страж!.. — донеслось уже в спину.

Он не знал, сколько еще постовой простоял возле ворот: свежая, сытая лошадь несла галопом изо всех своих лошадиных сил.

Рист догнал их спустя полчаса.

Торговец был один; он все-таки не рискнул заезжать к себе на постоялый двор, торопясь как можно скорее увезти свою добычу подальше. Девушка лежала ничком, переброшенная поперек через спину коня; темные волосы свешивались вниз, раскачиваясь на ветру.

Страж налетел на него ураганом, сорвал с седла и швырнул на землю. От торговца несло страхом, ненавистью, злобой и мужской жидкостью.

На этот раз Рист не стал жалеть графитовый шарик. Он раздавил бусину о колено, врываясь разрушающей силой в чужое липкое сознание, уничтожая все человеческое, что попадалось ему на пути. Глядя, как мычащее от боли животное на четвереньках, то и дело подволакивая превратившиеся в безвольные лапы ноги и руки, ползет обратно к городу, страж впервые в жизни не испытывал отвращения к проделанной работе.

Он забрался в потертое кожаное седло. Осторожно поднял холодное, замерзшее тело на руки. Обернул одеялом, склонился.

Голубые глаза бессмысленно шарили взглядом по его лицу. Из пересохших слабых губ вырвался тихий стон.