— Ну… только если так. Плата вперед, — владелица притона жадно протянула руку. — И недолго!

Грета слушала их разговор сквозь мутную пелену. Слова падали, не добираясь до неё; девушка едва отдавала себе отчет в том, что понимает, о чем идет речь. Когда дверь за Аморет захлопнулась, антар поняла только одно: её мучения сейчас продолжатся.

Мужчина наклонился, и она съежилась, стараясь слиться с кроватью, чтобы стать как можно незаметнее.

— Вставай давай, — он потряс девушку за плечо. — Эй! Встать сможешь?

Грета кое-как уселась на постели. Холодный пол обжег босые ноги. Она покачнулась и ухватилась за спинку кровати. В голове беспрерывно стучало, и доски под ногами ходили ходуном. Озноб усилился, и теперь зубы антара выбивали беспорядочную дробь.

Мучитель набросил на голову антара покрывало. В тусклом свете блеснуло лезвие.

— Поднимешь вой — прирежу, — угрожающе шепнул в самое ухо, подсовывая под нос нож. — Поняла?

Пленница отрешенно кивнула, и её подтолкнули к двери.

Мужчина этот жил в столице, и частенько наведывался в Стрис по торговым делам антаров, не упуская случая заглянуть и к Аморет. Здесь для него всегда держали только «редкий» товар — хозяйка знала, что заплатят по полной, а иногда накинут и сверху, поэтому старалась всегда вылезти вон из шкуры, чтобы угодить непростому клиенту. Так было и в этот раз — как только Кирис привез антара, Аморет отправила служанку к торговцу, бывшего в тот день проездом в Стрисе.

Всласть развлекшись, он уже собирался отправиться дальше, когда заметил браслет на руке пленницы.

Конечно, мужчина прекрасно знал, что за «горячее» предлагают в этом притоне — и именно за этим он и приходил сюда. Странное сочетание страха, что его могут поймать рикуты, и вседозволенности, власти над антарами, которые привыкли без дела унижать его, приятно щекотало нервы.

Но браслет на руке этой девушки был голубого цвета и имел форму ящерицы, и это кое-что напомнило торговцу. На ум пришло, что в столице, кажется, разыскивали преступницу именно с таким украшением на руке. А еще — что за её голову обещана награда, ни много ни мало, в тысячу сангов.

На тысячу сангов можно безбедно прожить пару лет. Или провернуть пару хороших сделок. Или уехать в Приграничье, подальше от совета антаров, и освоиться на новом месте. Или…

Та, что предложила ему хозяйка притона, полностью подходила под описание, указанное в объявлениях, разбросанных по всему городу.

За тысячу сангов можно и рискнуть. Мысль о деньгах кружила ему голову.

Мужчина иногда покупал девок у Аморет, так что никто из местных не удивится, если он выведет мимо еще одну. Главное, поторопиться — хватятся их быстро, но вряд ли будут поднимать шум. Добраться до гостиницы, где его ждет своя, вооруженная с ног до головы, охрана, и сразу же отъехать из города.

Конечно, в Стрис ему после такого дорога будет заказана, но тысяча сангов!

В коридоре было темно и тихо. Грета, едва придерживая спадающее покрывало, еле переставляя ноги, шла спереди; торговец то и дело оглядывался по сторонам. Из-под нескольких дверей пробивался свет и доносились голоса и приторное хихиканье; это обычные девки развлекали гостей.

— Быстрее, — зашипел он в спину.

Туман в голове никак не хотел рассеиваться, и каждое движение причиняло ужасную боль. Если бы не нож под лопаткой, Грета уже давно бы остановилась и легла бы прямо на пол — только чтобы её никто не трогал. Но острый кончик колол сквозь одеяло, и она шла, закусив губу, вперив бессмысленный взгляд в пустоту перед собой.

Дверь едва скрипнула, и ночной холод ужалил босые ступни, нещадно забираясь под ткань. Антар, как могла, сильнее завернулась в одеяло.

Возле дома двое резались в кости, подначивая друг друга. Заметив торговца и его спутницу, один из них приподнялся.

— Что, еще кого-то прикупили? — усмехнулся понимающе. — Ну, доброй ночи!

— Доброй ночи, — вежливо отозвался мужчина. — Где мой конь?

— Сейчас приведут, — засуетился второй охранник. — Аморет велела отвести его в стойло, чтобы не болтался здесь.

Потекли невыносимые минуты ожидания. Торговец кусал губы, уже мысленно кляня себя за то, что решился на такое дело.

Когда Грету уже явственно трясло, наконец привели лошадь.

— Хорошей дороги! — грабитель приоткрыл одну из створок ворот.

Мужчина, не отвечая, ударил коня по бокам, и тот рванул с места в галоп.

Грета, сидевшая спереди, прижатая тяжелой рукой, вцепилась в холку животного изо всех сил, стараясь не свалиться на землю.

В это мгновение Рист, погоняя загнанную лошадь, увидел издалека высокие деревянные башни Стриса, и свернул в сторону пригородных ферм. Городские ворота обычно не отпирают до самого утра, так что придется дожидаться рассвета. Страж не хотел бросать жеребца; если понадобится быстро выехать из города с Гретой, выносливое животное очень им пригодится.

Рист направил уставшего жеребца вдоль каменной монолитной стены, над которой возвышались деревянные башни с узкими темными дырами бойниц. Кое-где, впрочем, отдавая дань старой оборонительной традиции, в башнях горел свет от огромных чадящих ламп; тонкий шлейф копоти разносился высоко в воздухе, оставляя быстро рассеивающийся след из черной сажи. Изредка по стене проходил полусонный дозорный; он подравнивал загнувшиеся фитили на своем посту и спускался вниз, чтобы скоротать еще несколько часов полудремы в тесной караульне.

Миновав одни наглухо закрытые ворота, страж повернул в сторону ферм. Маленькие домики, окруженные уже убранными полями, в ночной тишине казались словно вырезанными из картона. В одном из них можно было найти приют на грядущую ночь и овес для измученного животного за несколько медяков; а за серебряный хозяин мог для случайного путника расстараться на приличный ужин.

Огромный плоский камень заставил сменить направление. Уже проехав несколько шагов в объезд, страж вдруг уловил едва заметный, слабый знакомый запах.

Он остановил жеребца и спешился. Прошелся неспеша; медленно, стараясь не сбиться со следа. Так и есть: аромат обрывался точно возле валуна. Не далее как сегодня утром тут была Грета.

Откуда возле городской стены взялся обломок скалы размером с несколько крупных тыкв? Рист погладил ладонью расползшийся по холодной породе лишайник, а затем слегка толкнул глыбу. Та чуть качнулась; страж обхватил её за обмерзший низ и налег на валун уже с усилием. Камень вздрогнул и откатился, показывая отсыревший, почерневший бок.

Рист мгновение смотрел на зияющую дыру, затем с легким сожалением похлопал коня по загривку:

— Похоже, дружище, дальше нам не по пути.

Жеребец понимающе фыркнул, дернул хвостом, отгоняя ночной гнус, и лениво двинулся искать последние зеленые ростки среди чахлой пожелтевшей травы.

Страж выдернул приличных размеров корень, и, не отряхивая его от земли, швырнул в черную пустоту. Судя по негромкому шлепку, прыгать было невысоко.

Внизу запах усилился. Даже в полной темноте Рист чувствовал, как давит на него теснота подземного хода; отвесные стены словно сжимали чужака с боков, а земляной потолок грозился обрушиться на голову.

Конец дороги вынырнул неожиданно; страж просто сделал несколько шагов, и на него обрушился лунный свет. Голые деревья одинокими виселицами скрипели на промозглом ветру; унылые лачуги прижались друг к другу, точно пытаясь согреться.

След вел мимо — к длинному кирпичному дому с обтрепанной крышей. В половине окон плясал тусклый свет; темные шторы надежно прятали внутренности комнат от посторонних глаз.

Он оторвался от запаха, чтобы обойти дом кругом. Черный ход — лучший путь для проникновения в чужое жилище.

Страж вынес деревянную дверь, державшуюся на заржавевших петлях, со второго раза. От резкого толчка заныло уже почти зажившее плечо; не обращая на него внимания, Рист нырнул в полутьму коридора.