Антар поняла намек, и сжала губы.

— А почему башня пустая? — решила она сменить тему. — Разве Анарео не должны охранять по всей границе?

— От кого? — отмахнулся мужчина. — До границы Патаквы отсюда сотни километров, и когда кто-нибудь решит напасть на нас, в Анарео трижды успеют приготовиться.

Грета замолчала. Рист начинал её раздражать.

«Тоже мне, всезнайка выискался».

Страж был умнее любого знакомого девушке человека или антара, кроме, пожалуй, самого презиса, и с ним дочь Тиура чувствовала себя полуграмотной дурочкой, чего с ней прежде никогда не бывало.

Внезапно тот замер на месте, закрыв глаза.

— Ты чего? — перепугалась Грета. Рист не отвечал.

Он почувствовал нечто странное. Воздух словно тоненько зазвенел от напряжения; страж распахнул разум, липкой паутиной прощупывая каждый миллиметр вокруг в поисках возможной опасности.

Тишина.

«Показалось», — подумал он, и тряхнул головой. Сердце участило бег, точно говоря, что нечто, насторожившее Риста, просто затаилось и ждет своего времени.

— Идем, — кивнул, не глядя на обеспокоившуюся Грету.

Вдалеке на солнце блеснули металлические щиты, покрывавшие небольшой домик, в котором находились рикуты, охранявшие городские ворота.

Две пристройки возвышались по бокам от высоких, мощных ворот, открывавшихся нажимом на огромный рычаг, расположенный в домике. В воротах внизу имелась маленькая решетчатая калитка, обычно открытая в дневное время и запиравшаяся на ночь.

Сейчас она была заперта.

Рист больше всего боялся именно этого.

«Выходит, те, кто занял место Тиура, предупредили охрану о возможном появлении Греты».

Но вряд ли рядовым рикутам сообщили о смерти презиса, потому Рист смело шагнул вперед заспанному охраннику.

— Приказ никого не выпускать, — сонно сообщил тот.

Страж тряхнул свернутой в небольшой рулончик бумагой, давным-давно заготовленной для него Тиуром на такой случай.

— У меня пропуск от презиса Тиура, — вежливо сказал он рикуту. — Нам нужно немедленно покинуть Анарео для выполнения его личной просьбы.

Антар изумленно смотрела то на него, то на пропуск. Рист толкнул девушку в бок, и она опустила глаза.

Охранник почесал затылок и кликнул напарника. Второй двухполосник, зевая, выбрался из домика.

— Говорит, приказ от презиса, — удрученно сообщил первый.

— Ничего не знаем, — рикут недовольно оглядел беглецов. — Никто не предупреждал. Сказали, ворота не открывать.

Рист начал злиться.

— Послушайте, — постарался он снизить тон. — Как вы думаете, что презис сделает с вами, когда узнает, что вы не выпустили его личного помощника?

Оба рикута мгновенно проснулись.

— А может и правда… того, откроем, — нерешительно спросил первый.

— Ты что, хочешь, чтобы глава Даан с тебя шкуру спустил? — немедля возразил его товарищ. — Сказано же — девушек не пропускать ни под каким предлогом!

Они посмотрели друг на друга, а затем на стоявших перед воротами.

И тут Рист услышал это.

Тихий легкий шелест, похожий на слабый стрекот кузнечика, разлился в воздухе. Голоса шумели, переговаривались, едва споря и посылая вперед мысленные приказы, облепляя посмевших встать на их пути мягкой, убаюкивающей, смертельной паутиной.

Стражи взяли их след.

Времени на уговоры не было.

Рист выхватил из кармана золотую монету. Один из охранников жадно заулыбался, но двухполосник недовольно сморщился.

— Я сейчас вызову остальных, — пообещал он, и всхлипнул, падая навзничь. Гематитовый кинжал пробил человеческое горло, глубоко погрузившись в мягкую плоть.

Золотой санг взлетел в воздух и ребром воткнулся в глазницу второго. Тот заорал так, что с дерева, растущего неподалеку, испуганно вспорхнула стая мелких птиц, и схватился за поврежденный глаз, размахивая свободной рукой. Рист успокоил его, дернув голову резким движением вбок. Шейные позвонки тихо хрустнули, и рикут присоединился к своему товарищу.

Грета ошеломленно смотрела на стража.

— Ты что… всех теперь убивать будешь?

Рист, не отвечая, выдернул ключ размером с пол-ладони, торчавший на связке на поясе рикута, и бросился к решетчатой дверце. Два поворота, и калитка распахнулась настежь.

— Беги, девочка, — хрипло сказал он, не глядя на спутницу. — Браслет поможет тебе.

— А ты? Ты же сказал, мы пойдем вместе! — Грета чуть не плакала. — Ты же обещал!

— Грета, сюда движется по меньшей мере пятеро стражей, а может, и больше. Любой из этих охранников — это еще плюс один враг. Вдвоем мы далеко не уйдем — нас обязательно нагонят, а так у тебя будет время убраться отсюда достаточно далеко.

— Я тоже могу помочь, — сказала она нерешительно. — Новичок с браслетом очень силен, правда.

— Это замечательно, но против пятерых твой браслет ничто.

— Но…

— Идиотка! Ты что, хочешь, чтобы я подох здесь просто так? — Он грубо закричал на нее.

Грета повернулась спиной и молча переступила железный порог.

Рист расслабленно прислонился к воротам.

«Беги, девочка. Беги».

Легкие обжигало прохладным осенним воздухом, сердце колотилось в дикой пляске, ноги в неудобных ботинках стерлись до крови, но Грета продолжала двигаться.

Она бежала, бежала, пока антарская магия держала её тело, бежала и тогда, когда голубая ящерица на запястье, медленно вспыхнув в последний раз, превратилась в твердый холодный камень. Она забирала на восток, подальше от этого страшного места, совсем недавно бывшего её единственным домом и приютом, потому что именно так лежал путь к границе Патаквы, рассказанный стражем.

В этой стороне солнце сдало свои права угрюмым тучам, и недавно прошедшие дожди превратили широкую глинистую дорогу в вязкую непролазную топь. Антар выдирала башмаки из тяжелого грунта, еле передвигая их, но даже когда силы оставили девушку, она упрямо переставляла ноги вперед, боясь оглянуться назад, боясь увидеть тех пятерых, о которых говорил Рист.

И только когда ботинок увяз особенно глубоко в тягучей почве, антар остановилась, глотая слезы, и рухнула прямо на землю, пачкая грязью серую блузу. Она сидела и всхлипывала, как маленький ребенок, и даже если бы стражи появились сейчас прямо перед ней, Грета не сдвинулась бы с места ни на миллиметр.

Осознание того, что все произошедшее случилось на самом деле, наконец настигло её.

Видере задумчиво глядел на Лазаруса. Тот с мрачным лицом смотрел в окно, заложив руки за спину.

— Но ты же понимаешь, что никаких доказательств, кроме твоих слов, у нас нет, — мягко проговорил Георг. — В лучшем случае тебя просто засмеют остальные, а в худшем — ты наживешь себе врага в лице Волдета.

Лазарус обернулся.

— Я не верю, что Тиур мог просто так сбежать, — зло произнес он. — Это слишком глупо и сумасбродно для него. Он бы не стал втравливать в такое Грету.

Помолчав, антар добавил:

— Это Волдет убил его. Я больше чем уверен! А теперь пытается нас всех оболванить!

— Я бы на твоем месте попридержал бы язык, — тихо сказал Георг. — И стены имеют уши.

— Но ты же понимаешь, что это все не просто так? — Лазарус не мог сдержать раздражения.

— Я понимаю только, что Волдет затеял свою игру, и не стоит вставать у него на пути, — видере подбросил игральную кость, которую до этого катал указательным пальцем по столу. Три.

— Но Тиур…

— Тиур не видере и даже не анетис, — проговорил антар, постукивая маленьким кубиком по столу. — Тиур мортем, и пусть о нем беспокоится его семья.

— Это звучит эгоистично, — возмутился Лазарус.

— Лазарус, ты здесь самый больший эгоист, — засмеялся Георг. — Ты пришел ко мне как глава одного из самых слабых кланов, и хочешь, чтобы я поддержал тебя в твоем маленьком бунте, рискуя собственной семьей? Дружище, я кто угодно, но только не идиот. Если хочешь быть костью в горле у Волдета — будь на здоровье, но меня в это не ввязывай.