— Я верю вам, — сказала Томми, — и вверяю вам свою жизнь Только, дорогой, постарайтесь обойтись с ней бережно.

Вспоминая в тот вечер в своей комнате события прошедшего дня, Томми со смехом призналась себе, что с предложением вышло весьма нелепо. Но как вышло, так вышло.

И больше всего ее угнетало то, что она поступила нечестно с Питером, и ему самому пришлось ее оправдывать.

— Ведь я так внезапно напал на тебя с расспросами, — объяснял Питер, — у тебя даже не было времени собраться с мыслями. Ты действовала по наитию. Женщина всегда склонна прятать свою любовь даже от себя самой.

— И все же, мне кажется, во мне больше от девочки, чем от мальчика, — выразила опасение Томми. — По-моему, у меня полно недостатков, присущих женщине!

Уединяясь в безлюдных местах, Питер заставлял себя привыкать к тому обстоятельству, что кто-то другой стал для Томми важнее его, а Клодд, будучи весьма сердит, окунулся в работу. Однако ни тому, ни другому не стоило так сильно переживать. Намечаемая свадьба произошла лишь почти через пятнадцать лет, а за эти годы много воды утекло под старым Лондонским Мостом.

От прошлого уйти не так-то легко. Существовала одна история о женщине, которая умертвила собственное дитя и зарыла его в чаще леса, а потом ночью тихонько прокралась на это место, и там в лунном свете ей привиделось, будто ручонка младенца манит ее из-под земли. Тогда она снова принялась кидать поверх землю, но неизменно появлялась из-под земли белая младенческая ручонка, и опять женщина пыталась зарыть ее поглубже. Как-то вечером Томми прочла эту историю в одном старом сборнике рассказов и потом долго сидела перед догоравшим камином с раскрытой книгой на коленях, ее колотила дрожь.

Теперь она понимала, что ее так страшило и не давало покоя.

Томми жила в ожидании ее. И она явилась однажды вечером, когда Томми, заработавшись допоздна, сидела одна в редакции. Томми поняла, что это она, едва лишь та появилась на пороге: красивая женщина с шуршащими, точно змеи, юбками. Она прикрыла за собой дверь и, подставив к письменному столу стул, уселась прямо напротив Томми. Обе женщины долго и пытливо глядели друг на друга.

— Мне сказали, что в это время вы здесь одна, — сказала женщина. — Ведь так лучше, не правда ли?

— Да, — ответила Томми. — Так лучше.

— Скажите, — продолжала женщина. — Вы очень сильно его любите?

— С какой стати я должна вам отвечать?

— С той, что если вы его не слишком любите… если вы просто считаете, что подцепили стоящую добычу… каковой он, моя милая, не является: у него за душой нет ни пенни и не будет никогда, если он женится на вас… так вот, в этом случае дело можно быстро уладить. Мне говорили, что вы деловая юная леди, потому я имею к вам вполне деловое предложение.

Томми молчала. Женщина подернула плечами.

— Если же вы, напротив, безрассудное создание и влюбились по молодости… что ж, тогда, полагаю, мы обе будем за него бороться!

— Азартное занятие, не так ли? — высказалась Томми

— Погодите, позвольте мне сперва объясниться, — продолжала женщина. — Дик Дэнверс бросил меня полгода тому назад и с тех пор от меня скрывался именно потому, что любит меня.

— Звучит весьма забавно!

— Я была замужем, когда мы с Диком впервые встретились. Когда же он покинул меня, и сделал это ради нас обоих, я получила известие о том, что мой муж скончался.

— И Дик… и он знает об этом? — спросила Томми.

— Нет пока. Об этом я узнала совсем недавно.

— Следовательно, если все так, как вы сказали, стоит ему об этом узнать, и он к вам вернется?

— Здесь возникли некоторые сложности.

— Какие же?

— Те самые, моя милая. Пытаясь забыть меня, он влюбился в вас. С мужчинами такое случается, прошу мне поверить. Уезжайте куда-нибудь на полгода… исчезните из поля зрения. Оставьте его на время… пусть решает сам. Если он вас любит… если не просто чувство долга ослепляет его… он будет здесь, когда вы возвратитесь. Если же нет… если за этот период мне посчастливится уехать вместе с ним, то не будет ли сумма в две-три тысячи фунтов, которую я готова выложить перед вами на стол, справедливой ценой за такого ветреного любовника?

От души рассмеявшись, Томми поднялась. Чувства юмора она не теряла никогда, даже если судьба поворачивалась к ней самым неблаговидным своим ликом.

— Если он окажется таков, возьмите его задаром! — сказала Томми. — Пусть выбирает сам.

— Вы хотите сказать, что освободите его от данных вам обязательств?

— Именно это я хочу сказать.

— Но отчего вы не примете мое предложение? Ведь деньги нужны всем. Это убережет вашего отца от треволнений и жизненной борьбы. Поезжайте, пропутешествуйте пусть не полгода, хотя бы пару месяцев! Напишите ему записку, что вам требуется побыть одной, чтобы все хорошенько обдумать.

Девушка повернулась к посетительнице:

— Вы хотите, чтобы я дала вам полную возможность применить все ваши ухищрения и коварство?

Женщина также встала.

— Вы считаете, что и впрямь дороги ему? В данный момент вы его, конечно, интересуете. В девятнадцать лет каждая девушка кажется мужчине чем-то необычайным. Стоит этому увлечению пройти… а знаете ли вы, бедняжка, сколь недолговечны чувства мужчин? Стоит ему обрести то, за чем он гонится, стоит ему только этого вкусить… и он уже перестанет думать о завоеванном, он станет думать о том, что оставил: об обществе, от которого сам себя отринул, обо всех тех привычных удовольствиях и занятиях, которые теперь закрыты для него, о роскоши, — а это немаловажно для мужчины его круга, — которой он навсегда лишится, женившись на вас. И тогда, глядя на вас, он неизменно начнет размышлять о том, на что он все это променял, и с каждым разом все чаще и чаще станет проклинать ту, которую видит перед собой!

— Вы не знаете его! — воскликнула девушка. — Вы знаете его лишь с одной стороны, с той, с какой вам и подобает знать! Но во всем остальном он прекрасный человек, и ему гораздо важнее собственное достоинство, чем все перечисленные вами блага и вы в том числе!

— Как видно, все упирается только в него! — с усмешкой сказала женщина.

Томми взглянула на часы.

— Он скоро должен прийти. Пусть сам все и скажет.

— Как вы это себе представляете?

— Прямо здесь, в присутствии нас обеих он должен принять решение… нынче же вечером. — Томми повернула побледневшее лицо к женщине: — Вы полагаете, что в таком неведении я способна прождать еще целые сутки?

— Сцена получится довольно забавная.

— К счастью, здесь некому будет ею насладиться.

— Он просто не поймет!

— Он все прекрасно поймет! — с улыбкой сказала девушка. — Не волнуйтесь, у вас столько преимуществ: вы богаты, умны, принадлежите к тому же обществу, что и он. Если же он остановит свой выбор на мне, это будет означать, что он достоин меня, а не вас. Чего же вы боитесь?

Женщину пробирала дрожь, она поглубже запахнула свое меховое манто и снова села. А Томми вновь принялась за свою верстку. Ночью выпуск, работы предстояло много.

Немного погодя, хотя, насколько долгим казалось обеим женщинам это ожидание, трудно сказать, появился Дик. На лестнице послышались шаги. Женщина встала и направилась к двери, так чтобы Дик, войдя, мог сразу же увидеть ее. Но, столкнувшись с ней, он даже не изменился в лице. Должно быть, давно готовил себя к подобной встрече, понимая, что рано или поздно это случится. Женщина с улыбкой потянулась к нему.

— Не имею чести, — произнес он.

Улыбка потухла на ее лице.

— Я не понимаю… — пробормотала она.

— Не имею чести, — повторил он. — Я вас не знаю.

Томми стояла, прислонившись спиной к письменному столу, в ее позе было что-то мужское. Дик стоял между двух женщин. Вечная комичная жизненная ситуация мужчина меж двух огней. С давних пор подобная ситуация потешает весь свет. И все же даже здесь Дик умудрился сохранить достоинство.

— Возможно, — продолжал он, — вы принимаете меня за Дика Дэнверса, который проживал в Нью-Йорке еще несколько месяцев тому назад? Мне он прекрасно известен, этот никчемный бездельник, с которым не стоит и знаться.