Эти смыслы лежат в основании традиционных норм, относящихся к сфере пола. Эти нормы следуют тому же принципу, что лежит в основе кастовой системы, однако отсылают к двум осевым понятиям —дхарме и бхакти или fides: собственной природе и активной преданности. 

Если само рождение не является случайностью, то не является таковой, в частности, и факт появления на свет в мужском или женском теле. И в этом случае физическое различие полов нужно понимать как соответствующее различию духовному: существо является мужчиной или женщиной физически только потому, что оно принадлежит к данному полу трансцендентально. Пол обладает своей ценностью относительно области духовного, он служит указанием на некоторый путь, некоторую дхарму. Основой всякой традиционной цивилизации является стремление к порядку и «форме». Закон традиционной цивилизации ориентирует не на стремление к неопределенности, равенству и не дифференцированности, не на мир, в котором все его части стали бы схожи друг с другом, как атомы; напротив, он стремится к тому, чтобы отдельные части всегда оставались сами собой, выражая свою собственную природу как можно совершеннее. Так и в отношении пола мужчина и женщина представляют собой два различных типа, и тот, кто родился мужчиной, должен целиком и полностью реализовывать себя как мужчина, а кто родился женщиной, соответственно, как женщина, преодолевая всякое смешение. Также и в перспективе сверхъестественной духовной реализации мужчина и женщина должны иметь свои собственные пути, которые, подвергшись искажению, не могут не порождать противоречивые и неорганичные формы.

Способ бытия, соответствующий мужчине, мы уже рассматривали; также было сказано о двух главных формах, приближенных к ценности «бытия в себе» —о Действии и Созерцании. Следовательно, двумя фундаментальными типами чистой мужественности являются Воин (Герой) и Аскет. Параллельно этим двум мужским типам существует два типа, соответствующих женской природе. Женщина как таковая реализует себя, поднимаясь на тот же уровень, что и мужчина-воин и мужчина-аскет, через тип Любовницы и тип Матери. Один и тот же идеал раздваивается: как существует активный героизм, так есть и негативный; есть героизм абсолютного утверждения, и есть героизм абсолютной преданности —и один может быть таким же блистательным и несущим плоды преодоления и освобождения, как и второй, если он проживается в чистоте, со смыслом жертвоприношения. Такая дифференциация единого героического рода предопределяет различный характер пути реализации для мужского и женского типа. Поведению Воина или Аскета, которые (один через прямое действие, а другой через чистую отрешенность) утверждают себя в жизни, лежащей по ту сторону жизни, соответствует поведение абсолютной отдачи себя другому существу, бытия, полностью отданного другому —либо возлюбленному мужчине (тип Любовницы, афродитической женщины), либо сыну (тип Матери, деметрической женщины), в котором женщина находит смысл своей собственной жизни, собственную радость и оправдание собственного существования. Бхакти или fides является нормальными естественным путем соучастия традиционной женщины в мире «формы» и даже еще выше, по ту сторону «формы» —в том случае, если эта преданность переживается как нечто абсолютное, надындивидуальное. Реализовываться на этих двух различных путях всё более решительно, вытравливая в мужчине всё «женское», а в женщине —всё «мужское», и стремясь к тому, чтобы стать «абсолютным мужчиной» и «абсолютной женщиной» —таков традиционный закон полов, в соответствии с их различными планами жизни.

Так, традиционно только посредством связи с иным —с мужчиной —женщина могла войти в структуру сакральной иерархии. В Индии у женщин даже высших каст не было своего ритуала инициации. Они входили в сакральную общность благородных —ариев —до брака только через отца, а после брака —через супруга, который также считался мистическим главой семьи. [477] В дорической Элладе женщина в течение всей своей жизни не имела никаких личных прав; от рождения ее единственным господином, κύριος, был отец. [478] В Риме, в соответствии с духовностью схожего типа, женщина не только не была «равной» мужчине, но юридически приравнивалась к дочери своего мужа, filiae loco, и к сестре своих собственных сыновей, sororis loco. С детских лет она находилась полностью под властью (potestas) отца, вождя или жреца своего рода. После замужества она переходила, согласно довольно жесткому выражению, в «руки мужчины», in manum viri. Такие традиционные нормы, узаконивающие зависимость женщины от мужчины, встречающиеся и в других местах, [479] были не проявлением несправедливости или деспотизма, как посчитали бы современные «свободные умы», а установлением естественных границ и областей, способных обеспечить наилучшим образом путь духовного развития, соответствующий чистой женской природе.

Здесь можно указать на некоторые древние представления, в которых нашел свое четкое выражение чистый тип традиционной женщины, способной на жертву, выходящую за пределы чисто человеческого уровня. В традиции ацтеков и науа привилегия небесного бессмертия, уготованного воинской аристократии, распространяется также на женщин, умерших во время родов, [480] что рассматривалось как жертвоприношение, подобное жертвоприношению воина, павшего на поле битвы. Можно также указать, например, на тип индийской женщины, остающейся женщиной вплоть до самых глубин, до последних пределов чувств, но живущей в состоянии невидимой принесенной в дар преданности(fides), проявляющейся в полной эротической отдаче своего тела, своей личности и своей воли, и кульминирующей в другой —сверхчувственной —жертве: в добровольном вхождении супруги на арийский погребальный костер ради того, чтобы последовать за мужем в загробный мир. Это традиционное жертвоприношение —представляющееся европейцам и европеизированным людям чистым «варварством», —в котором вдова сгорает вместе с телом покойного мужа, на санскрите называется сати —от корня ас и основы cam, то есть «быть», откуда и слово сатья, «истина»; это слово также имеет значение «дар», «верность», «любовь». [481] Такой акт понимался как высшая кульминация отношений между двумя различными полами, как отношения в абсолютном, то есть истинном и сверхчеловеческом смысле. Здесь мужчина поднимается до уровня опоры освобождающей бхакти, и любовь становится путем и вратами. Согласно традиционному учению, женщина, последовавшая в мир смерти за своим супругом, достигает «небес». Она преобразуется в субстанцию своего мужа; [482] участвует в преображении земного тела при помощи «огня» в божественное тело света, символом чего и служило в арийской цивилизации ритуальное сожжение трупов. [483] Аналогичным образом германские женщины часто уходили из жизни, если их мужей или возлюбленных убивали на войне.

Мы уже указывали, что сущность бхакти заключается в безразличии по отношению к объекту или материи действия, то есть это чистое действие, чистая установка. Это помогает понять, почему в традиционной цивилизации, такой, как индийская, ритуальное жертвоприношении вдовы —сати —рассматривалось как нечто институционализированное. Когда женщина отдает себя или приносит себя в жертву под влиянием сильной и разделенной страстной человеческой привязанности к другому существу, это остается в рамках простого частного факта из области человеческих чувств. И только тогда, когда преданность может существовать и развиваться без какой-либо поддержки, она приобретает трансцендентную ценность.