— Никудышный мирок, док.

— Поехали.

Тележка качнулась, колеса скользнули в грязи, нашли опору и понеслись вперед. Дождь разбрызгивался точками на ветровом стекле и тут же стирался широкими дворниками. Мир впереди был огромной грязевой равниной. Элви заглянула в ручной терминал Амоса. Путь к Джеймсу Холдену пролегал через территории, раньше заросшие подобием леса, потом мимо большого пресноводного озера и по лабиринту каньонов, не поддававшихся здравому геологическому истолкованию. Этот мир был изуродован катастрофой — но все же Элви его увидит. А природа всегда оправляется после катастроф.

— Постой, — сказала она. — Подожди минутку, а?

— Если приспичило, могла бы уладить это дело до выезда, — проворчал Амос, однако остановил мотор. За ревом генератора на ацетиленовом горючем она не слышала шума электромотора. Открыв дверцу кабины, Элви высунулась наружу. Они проехали не больше ста метров. Фаиз еще был виден как темное расплывчатое пятно. Элви помахала, и он махнул в ответ. Она поманила его к себе, и он пошел. Побежал рысцой по грязным лужам, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на слизня.

Добравшись до кабины, Фаиз взглянул на нее. Теперь Элви не сомневалась насчет слез.

— Я, может, не вернусь, — сказала она.

— Знаю.

— Нам вроде как пора, док, — позвал Амос. — Мне жаль портить вечеринку, но…

— Понимаю, — ответила Элви и снова заглянула в темные глаза Фаиза. — Поедешь с нами?

— Что? — спросил Амос, а Фаиз одновременно с ним проговорил:

— Конечно поеду.

Элви подвинулась, освободила ему место. Фаиз втиснулся рядом и захлопнул дверь. Амос, подняв брови, разглядывал обоих. Элви улыбнулась ему и закинула руку на плечо Фаизу.

— Об этом мы, помнится, не договаривались, док, — проворчал Амос.

— У нас вроде как медовый месяц, — объяснила Элви и почувствовала, как Фаиз напрягся, а потом прямо растаял, приникнув к ней.

Амос полюбовался ими еще немного и махнул рукой.

— Каждой твари по паре…

Как у тебя там? — спросила Наоми по рации. У нее был приятный голос, певческий. Он хорошо звучал даже через крошечные динамики скафандра. Поймав себя на том, что его мысли блуждают, Бася резко тряхнул головой. Табло жизнеобеспечения показывало низкий уровень кислорода, и он переключился на запасной баллон.

— Нашел пять пробоин, — доложил он, возясь с ниппелем. — Ты была права: две сразу за консолью. Отсюда незаметно. Но, по-моему, все действует.

— Теперь мастерская, — отозвалась Наоми. — Там одна слабая протечка. Добраться к ней трудно, у нас много барахла набито в пространство между корпусами.

— Протиснусь, — пообещал Бася и, вытащив маленький металлический диск, начал приваривать его поверх пробоины.

— Он за горизонтом… пока, — сказал по рации Алекс. Наоми, координируя из рубки ход работ, сидела там в скафандре, потому связаться с ней можно было только по радио. Бася хотел спросить, кто «он», но вместо этого занялся второй заплатой. Красный шарик расплавленного металла оторвался от шва и, ударившись в его лицевой щиток, застыл черной точкой напротив левого глаза. Особой опасности для скафандра он не представлял, но все равно такой промах был достоин салажонка. Признак усталости. Медленное вращение «Росинанта» на конце буксира заставляло незакрепленные предметы сдвигаться к стенам. Об этом следовало помнить.

— Нам подарочков не оставил? — спросила Наоми, подразумевая таинственного «его».

— Не-а, — ответил Алекс. — Я его на проходе держал лазерным прицелом. В качестве предупреждения.

— ОТО полностью отключились, и плазменные торпеды пока не работают, — сказала Наоми.

— Да, только они-то этого не знают. Не так давно я у них на глазах превратил их челнок в суши.

— Лучше бы мы этого не делали.

— Ну, если ты предпочитаешь одну большую дыру множеству маленьких…

— И то верно, — признала Наоми. — Ты там заканчиваешь?

Бася не сразу понял, что она снова обращается к нему.

— Да, последнюю закрываю.

— Я проведу тебя к наружной переборке мастерской.

Насчет барахла Наоми не шутила. Между внешней и внутренней обшивками корпуса обнаружился большой громоздкий предмет, занимающий почти все пространство. С одного края устройства торчала длинная металлическая труба, протянувшаяся, кажется, вдоль всего корабля вроде канализации. С другой стороны располагался сложный на вид подающий механизм, а по бокам шел двойной ряд мощных промышленных аккумуляторов.

— Шестьдесят два процента, старпом, — сказал Алекс. — Быстро падаем. И для «Барб» отсчет дошел до двенадцати часов. Работай у меня маневровые, я бы уже разгонялся.

— Я отключила все, что можно было отключить, — ответила Наоми, — так что энергии у нас столько, сколько есть. Попробую придумать, как заменить неисправные двигатели работающими и вернуть хоть какую-то маневренность. Задача нетривиальная, нам здорово досталось.

Бася поводил лучом фары, пока не нашел еле видный след застывшего пара. Он тянулся к крошечному отверстию в переборке. Через секунду пробоина была закрыта металлическим диском. Голубой факел горелки разогнал темноту, и кругом бешено заплясали тени труб и проводов.

— Алекс? — не прерывая работы, позвал Бася.

— Йо?

— Что это тут рядом со мной? На вид мощная штука. Мне постараться ее не нагревать?

— А, да, — с невеселым смешком протянул Алекс, — ты уж постарайся.

— Это рельсовая пушка, — сказала Наоми. — Мы добавили ее к стандартному вооружению. Повредить ее возможно, но она не взрывается. И стреляет просто металлическими болванками без взрывчатки.

— Хорошо, — сказал Бася. — Я здесь почти закончил.

— Она стоит триста тысяч новых церерских йен, — заявил Алекс. — Сломаешь, будешь покупать новую!

За то время, пока Бася возвращался в шлюз, Снимал снаряжение и убирал на место, Наоми восстановила потерянную атмосферу, так что все собрались в рубке. Старпом плавала над командным постом, сняв только шлем легкого скафандра. Хэвлок с Алексом устроились напротив на постах управления боем. В помещении стояла напряженная тишина, какая бывает только после жаркого спора.

— Проблемы? — спросил Бася, когда за ним закрылся палубный люк.

Алекс с Хэвлоком дружно отвернулись — кажется, с неловкостью. Наоми взгляда не отвела. Она сказала:

— Мы теряем «Барбапикколу».

— Что?

— Я придумала, как переместить пять маневровых двигателей с левого борта на правый. Этого хватит, чтобы удержаться на орбите, пока есть энергия. Но вытянуть «Барб» у нас мощности не хватит. Мы не успеем и половины работы сделать, как она зацепит атмосферу. Придется ее отпустить.

— Нет, — сказал Бася.

— Мы пытались, — продолжала Наоми, словно не услышав его. — Но причиненные челноком повреждения слишком серьезны. Я сейчас свяжусь с капитаном «Барб» и попрошу перевести к нам твою дочь. Расплатимся тем, что примем еще несколько человек. Но только несколько.

Вслед за сокрушительным облегчением на Басю накатил столь же сокрушительный стыд.

— На «Барбапикколе» сто с чем-то человек. Мы оставим их умирать?

— Не всех, но, как бы нам ни хотелось, все сюда не поместятся. «Роси» рассчитан на команду в двадцать два человека. Иначе нам только и останется, что умереть вместе с ними, — сказала Наоми. Голос у нее вздрагивал, но взгляд был твердым. Она знала, как ужасны ее слова, но отказываться от них не собиралась. Бася поймал себя на том, что старпом «Росинанта» внушает ему страх.

— Впрочем, мы сами не так уж много выигрываем. Энергия иссякает, маневровой тяги чуть больше половины нормы, так что мы едва-едва выберемся на постоянную орбиту, где сможем медленно умирать, когда отключится система жизнеобеспечения. Конечно, мы примем, сколько сможем, людей с «Барбапикколы». Значит, будем тратить энергию еще быстрее. Мы проигрываем, проигрываем, проигрываем, Бася. Хороших вариантов не осталось.