Бася кивнул, без спора принимая ее доводы. Она знала свое дело. И все же ему казалось, что они что-то упустили. Что-то зудело в голове. Чтобы отвлечься, он провел пальцем по запотевшей стене. Она не должна бы запотевать — атмосферная система обычно не допускает такого повышения влажности. Теперь, подумав об этом, Бася заметил, что воздух стал густым и слишком жарким. Наоми установила климатическую систему на минимальную мощность. Она не обманывала: они сами едва держались.

— Когда они явятся и как до нас доберутся? — спросил Хэвлок, подразумевая беженцев с «Барбапикколы».

— Через три часа. Тебе надо будет спуститься их встретить. Не знаю, что у них за скафандры, но ничего хорошего не жду. Может, придется подкинуть им несколько наших.

— Понял. — Хэвлок кивнул. Кивнул как землянин. Поднял и опустил голову — движение, совершенно незаметное в скафандре. Бася, не подумав, качнул кулаком, показывая, как надо. Хэвлок не обратил на него внимания.

Зато короткое переключение пробило затор у Баси в мозгу, и болтавшаяся там мысль выскочила наружу, вполне оформившись.

— Почему мы не используем заряд рельсовой пушки?

— Что? — спросил Хэвлок.

— Ха, — встрепенулась Наоми. — Недурная мысль. Батареи заряжены, так?

— Они заряжаются от работающего реактора. Мы с тех пор не стреляли, а без использования они медленно теряют заряд, — ответил Алекс. — Но там отдельная система. Чтобы подключить ее к нашей, придется поработать.

— Я поработаю! — сказал Бася. — Я сделаю, только объясните что. Я сейчас же перезаряжу скафандр и сварочный аппарат.

— Погодите, — забормотала Наоми. Лицо ее застыло, только глаза быстро двигались, словно читая невидимую надпись. — Погодите минутку…

Хэвлок хотел что-то сказать, но Алекс схватил его за плечо и молча покачал головой.

— Это надо собрать всю энергию рельсовой пушки, перевести ее в главную сеть и использовать для нагревания инерционной массы, чтобы обеспечить тягу, — сказала она наконец.

— Ага, — согласился Алекс.

— На каждой стадии будут потери. Эффективность мала.

— Ага, — повторил Алекс.

— А ведь у нас уже есть инерционная масса, и переключать ничего не придется, — продолжала Наоми. — Алекс, какое ускорение придаст кораблю двухкилограммовая болванка, выброшенная со скоростью пять тысяч метров в секунду?

— Порядочное, — хитро усмехнулся Алекс. — Недаром стрелять разрешается только при работающем основном двигателе.

— По мне, не хуже маневрового, — ухмыльнулась в ответ Наоми.

— Э… — вставил Хэвлок, — корабль ведь немножко раскрутило ударом челнока? Не будет ли сложностей… понимаете, с прицелом?

— Задача нетривиальная, — признала Наоми. — Выстрел должен быть сделан в ту самую миллисекунду, когда оба корабля и буксирный трос окажутся на одной линии. Человеку этого не рассчитать, но «Роси» справится, если точно сформулировать задание.

— А «Барб» не окажется на дороге? — спросил Хэвлок.

— И то верно, — тихо и невозмутимо отозвалась Наоми, — а значит, надо будет сначала направить нос «Роси» вниз, а после выброса болванки снова задрать, чтобы не дать ему закрутиться вдоль новой оси. К счастью, нужные маневровые уцелели.

— Это, — сказал Бася, — выглядит очень сложным.

Наоми улыбнулась и подмигнула ему.

— Это всего-навсего самая сложная навигационная программа, какую мне приходилось писать, — но у меня будет пара часов на разработку.

— Не знаю, как вы, ребята, а я в восторге, что в этом участвую, — объявил Алекс. — За дело!

Перед глазами у Баси тикали часы и минуты до смерти дочери.

Наоми быстро печатала на своем пульте. Язык символов, используемый навигационной системой корабля, ничего ему не говорил. Бася следил за ее работой как за разговором на незнакомом языке: понимал, что идет обмен информацией, но не представлял, о чем речь. И все-таки он смотрел, потому что Наоми создавала программу, способную открутить стрелку часов назад на несколько драгоценных минут. Или часов. Точно не дней.

Алекс вернулся в кабину и не показывался оттуда, но время от времени переговаривался с Наоми по корабельной связи — видимо, следил за ходом работы со своего поста. Он просил что-то пояснить или что-то предлагал, но его слова были для Баси такой же бессмыслицей, как символы на экране.

Хэвлок спустился палубой ниже, чтобы достать из грузового отсека аварийные спасательные пузыри и поднять их в главный шлюз. План с рельсовой пушкой мог сорваться, и тогда пришлось бы эвакуировать с «Барбапикколы» всех, кто поместился бы на «Роси».

Они просто тянули время. Дать «Барб» еще немного жизни за счет фокуса с пушкой. Если не выйдет, спасти немногих, взяв их на «Роси», пока и тот не упадет или не превратится в смертельную ловушку, когда двадцать лишних человек выдышат воздух и перегрузят систему жизнеобеспечения.

И все-таки команда «Росинанта» старалась. Сражалась, трудилась, изобретала сложные планы, лишь бы выиграть время. Бася не сомневался: они бы так же не жалели сил, чтоб дать друг другу хоть несколько лишних минут. Прежде он никогда об этом не задумывался, но таков ведь микрокосм каждой жизни. Хоть никто не живет вечно, надо драться за каждую минуту. Не жалея сил, отбивать еще немножко. Эта мысль внушала Басе гордость и грусть. Может, так чувствовали себя воины, отстаивая клочок земли и сознавая, что останутся на нем навсегда. Выбрав для себя бой, пока есть силы. Бася не взялся бы объяснить, что такого заманчиво-романтического в идее «Мне конец, но я так легко не сдамся».

Разглядывая гневный бурый шар Илоса, вращающийся на экране, Бася думал: «Ты нас убиваешь, но мы еще поборемся». Он глубоко вздохнул и подавил желание ударить себя кулаком в грудь.

— Ты там в порядке? — спросила Наоми, не отрываясь от работы.

— Да. А ты?

— Кончаю, — сказала она. — Штука в том, что у нас будет большая инерция вдоль одного вектора, не совпадающего с центром массы, к которому прикреплен буксир, а маневровые двигатели остались только с трех сторон. Потому надо минимизировать вращение на левый борт. Использовать маневровую тягу правого борта для этого нельзя, потому что натяжение троса изменит положение нашего центра массы. Забавная проблема.

— Ничего не понял, — признался Бася. — У нас получится?

— Думаю, да. Алекс со мной согласен. Через пару минут, на следующем обороте, выстрелим — тогда и узнаем.

— Здорово, — сказал Бася.

Открылся и закрылся палубный люк — Хэвлок вернулся в рубку. Он сменил комбинезон РЧЭ и бронежилет на просторный серый тренировочный костюм с надписью «Росинант» на груди. Безопасник был крупнее Холдена — костюм, сидевший на нем так свободно, вероятно, принадлежал Амосу. Бася подумал, что не рискнул бы без спросу позаимствовать его одежду.

— Аварийное оборудование в шлюзе, — сказал Хэвлок в спину Наоми. Та не поворачивала головы. — Кроме того, я добавил пару реактивных ранцев, несколько запасных баллонов и Басину сварку. Не знаю, что еще может пригодиться.

— Спасибо, Дмитрий, — сказала Наоми.

— Дмитрий? — удивился Бася.

— А что тебе не нравится? Кстати, разве Бася не девчачье имя? — огрызнулся Хэвлок.

— Так звали мою бабушку, а она была известным на всю Солнечную систему врачом, так что носить ее имя — высокая честь. Я ее старший внук.

— Вы, двое, заткнитесь или покиньте рубку, — приказала Наоми и, стукнув по панели связи, позвала: — Алекс, готов?

— Похоже на то, — протянул пилот. — Одну секунду, дай-ка подкручу кое-что…

— Можно вывести это на большой экран? — попросил Бася. — Хочется видеть, что происходит.

Наоми не ответила, но тактическая карта на главном экране сменилась обзором с направленных вперед телескопов. Изображение медленно вращалось: прошел серый с бурым шар Илоса, потом далекая серая туша «Барбапикколы», и экран заполнила звездная чернота.

— Одно окно пропустили, — сказала Наоми. — Ты почти готов?

— Ага, — выдохнул Алекс, втрое растягивая слова, — уже. Готов.