— Не смей. Портить. Мой. Корабль!

Ребра хрустнули. Мелба коснулась языком нёба, но воздержалась от потаенных круговых движений, которые наполнили бы ее жилы пламенем. После драки она должна быть в себе, готовой к действию. Стиснув зубы, она подтянула свободную руку меха, согнула ее и резко сжала пальцы. Астерша завопила — клешня меха вцепилась ей в плечо. Мелба нажала сильнее и услышала глухой влажный звук треснувшей кости.

Она со всей силой моторов отшвырнула женщину от себя. Когда та ударилась о дальнюю стену, на обшивке осталась красная клякса. Мелба замерла, глядя, как астерша вращается в воздухе, беспомощная, словно тряпичная кукла в водовороте. Вокруг ее плеча и шеи вздувался кровяной шар.

— Что захочу, то и буду делать. — Собственный голос показался Мелбе чужим.

Она аккуратно подтянулась к панели управления. Та, прилепленная к палубе куском клейкой ленты, не работала. Внутри обнаружилась мешанина проводов и плат. «Росинанту» досталось при катастрофе, но не так жестоко, чтобы замысел Мелбы стал невыполнимым. Она выбралась из меха, высмотрела основные узлы и подключила их на место. За несколько секунд прокрутив проверку локальной памяти, она перешла к просмотру всей системы. Прежде, на Земле, она бы не справилась, но Мелба Кох недаром провела несколько месяцев, копаясь во внутренностях военных кораблей. Именно с этого начали бы ремонтные работы Соледад, Станни или Боб. Именно этому ее учил Рен.

Пальцы запнулись было на клавиатуре, но она заставила их двигаться.

Вывела на экран текущую спецификацию реактора. Отключение магнитной ловушки, мешавшей сердечнику проплавить корабль насквозь, намеренно сделали сложной процедурой. Изменить параметры реакции так, чтобы мощность в конечном счете вырвалась из ловушки, было чуть проще. К тому же это дало бы ей время объяснить Холдену, что она сделала, а потом еще уйти с «Росинанта» и вернуться на «Принца Томаса». В нынешнем хаосе никто, пожалуй, и не заметит, что после взрыва остались выжившие.

Легкого движения на краю зрения хватило, чтобы ее насторожить. Мелба дернулась, и тяжелый гаечный ключ просвистел мимо ее виска. Оттолкнувшись ногами, она поспешно нырнула обратно в мех и стала ждать нападения. Ударов не последовало. К тому времени, как она втиснула плечи в металлическую конструкцию, вставила руки в перчатки и, ухватившись за стену, развернулась навстречу противнице, астерша подняла голову от панели управления. Кровь текла у нее по шее, удерживаемая поверхностным натяжением, но в улыбке было торжество. На панели вспыхивали красные лампочки, коды бежали по экрану с неуловимой для глаза скоростью. Погасло освещение, вспыхнули аварийные светодиодки. У Мелбы перехватило горло.

Астерша сбросила сердечник. Реакция, на которую рассчитывала Мелба, разбегалась газовым облаком за кормой корабля. Наоми улыбалась победно и хищно.

— Ничего не трогай, — сквозь боль в горле выдавила Мелба. — Я подожгла одну из ваших торпед.

— Быть того не может, — отозвалась астерша и атаковала.

Бросок вышел кривой, неуклюжий. Ключ звякнул о сустав меха, не причинив вреда. Астерша увернулась от протянутой металлической лапы. Раненая рука у нее вовсе не работала, и на разворотах с нее срывались капельки крови.

Мелба не понимала, почему женщина не зовет на помощь. На таких маленьких корабликах включить связь проще, чем заговорить вслух. Либо компьютер отключен, либо никого из команды не осталось — либо она просто не додумалась. Какая разница? Для Мелбы это ничего не меняло. Она сдвинулась вправо, скользнула по воздуху, перебирая руками захваты и следя, чтобы противница не застала ее в свободном полете, когда одним толчком можно было отбросить тело на середину отсека, оставив без опоры.

Астерша уцепилась за стену, стреляя темными глазами в поисках выхода. В ее взгляде не было ни страха, ни жалости. Не оставалось сомнений: эта женщина убьет без колебаний, если дать ей шанс.

Мелба дотянулась до захвата, сомкнула на нем манипулятор меха и, высвободив одну руку, потянулась к управлению дверью. Уловка сработала. Астерша прыгнула — не прямо к Мелбе, а к палубе над ней, там перевернулась, оттолкнулась и понеслась вниз, нацелившись пятками в голову Мелбе.

Та успела вернуть руку в перчатку и вскинула механическую лапу, поймав противницу на лету. При этом захват оторвался от стены, и обе поплыли через отсек. Поврежденная рука астерши попала в лапу меха, а ногами она бешено лягалась. Один удар попал в цель, и в глазах у Мелбы на миг потемнело. Она встряхнула пленницу, как терьер крысу, а потом, исхитрившись вскинуть свободную руку, поймала ее за шею.

Рука астерши дернулась к горлу, глаза выкатились, заблестели от ужаса. Мелбе довольно было шевельнуть пальцами, чтобы раздробить Наоми гортань, и обе это понимали. Мелбу пронзило торжество победы. Пусть Холдена здесь нет, зато есть его женщина. Холден лишил ее отца, она лишит его любимой. Это уже не драка, это свершившееся правосудие.

Астерша побагровела и трудно, хрипло задышала. Мелба усмехнулась, растягивая наслаждение.

— Это он виноват, — проговорила она. — Все из-за него.

Астерша вцепилась в механическую лапу. Кровь, может быть, натекла из первой раны, а может, хватка меха уже повредила кожу. Мелба легонько свела пальцы. В ответ загудели сервомоторы меха. Астерша пыталась заговорить, проталкивая слова сквозь пережатую глотку, а Мелба вдруг поняла: нельзя ее слушать. Если женщина станет умолять, плакать, просить пощады — она не выдержит, откажется от того, что должно быть сделано. «Жалость — это для слабаков», — шепнул ей в ухо голос отца.

— Ты — Наоми Нагата, — проговорила Мелба. — Меня зовут Кларисса Мельпомена Мао. Ты и твои друзья погубили мою семью. Все, что здесь было, пошло от этого. Виноваты только вы.

Глаза астерши потускнели, дыхание срывалось. Только сжать пальцы… всего лишь сжать кулак, и шея у нее переломится.

Последним усилием Наоми сложила пальцы в непристойном жесте: вот тебе!

Тело Мелбы дернулось, словно попав под струю брандспойта. Голова запрокинулась, спина выгнулась, пальцы рук растопырились, а на ногах изогнулись, словно сведенные судорогой. Она услышала собственный вопль. Мех растопырил руки и замер, распяв заключенную в нем женщину. Невидимая струя прервалась, но шевельнуться Мелба не могла. Мышцы не повиновались приказам мозга.

Наоми повисла у противоположной стены, свернувшись в узел от боли.

— Ты кто такая? — прохрипела она.

«Я — месть, — подумала Мелба. — Я — твоя смерть во плоти».

Но ответ прозвучал у нее из-за спины:

— Я Анна. Меня зовут Анна. Ты как, в порядке?

Женщина — Наоми Нагата — в ответ выкашляла кровяной шар.

— Идиотский вопрос, какое там «в порядке», — пробормотала Анна и поплыла к ней, задержавшись, чтобы оттолкнуть бессильно дергавшуюся Мелбу к другой стене.

Девушка вместе с мехом проплыла по воздуху, ударилась о переборку и зависла в нескольких метрах от нее.

— Аварийный запас, — прохрипела Наоми, указав на красную дверцу в стене.

Анна, открыв шкафчик, нашла внутри фонарики, инструменты и красно-белый пакет, похожий на те, которые недавно видела у Тилли. Анна поспешно схватила пакет, а Наоми, пока она вытаскивала бинты и выдавливала коагулянт на страшную рану на плече, достала несколько шприц-тюбиков и деловито сделала себе инъекции. Анна, накручивая витки бинта, сама вздрагивала от воображаемой боли в плече и готова была попросить укол и для себя.

Несколько лет назад она посещала семинар по работе с наркоманами. Преподаватель, фельдшер психиатрической помощи по имени Эндрю Смут, раз за разом напоминал, что наркотики приносят не только удовольствие и избавление от боли. Они изменяют сознание, снимают ограничители и зачастую усиливают худшие из привычек и склонностей — Эндрю называл их патологическими мотивациями. Интроверт совсем замыкается в себе, агрессивная личность доходит до насилия. Человек импульсивный становится еще более вспыльчивым.