Небо снаружи прочертила полоска белого огня длиной в несколько сантиметров. Еще один корабль из флотилии отправился домой. Может быть, один из конвоя «Принца», раз он так близко. Наконец они уходят, но многие не вернутся с ними из-за Кольца. Семьи, ожидающие родных, получат только извещения, посмертные награды и письма с соболезнованиями. Все это не заполнит пустоты, оставленной потерей в их жизни. Никогда не заполнит.

И все же корабли Земли, Марса, станций у внешних планет возвращались домой. Возвращались с вестью о величайшем шансе, когда-либо выпадавшем человечеству. Вместе с горем они везли надежду.

Неужели Нами предстоит жить на одной из вот этих светящихся точек? Вполне вероятно. Ее дочка родилась в мире, в котором отец и мать Анны не смогли себе позволить подарить ей сестричку. Анне самой пришлось два года работать, чтобы доказать правительству, что на ее образование стоит тратиться. Ресурсы иссякали, битва с отходами становилась все безнадежнее.

А дочка вырастет в мире без границ. Из него можно будет добраться к любой из звезд, ко множеству планет, кружащих вокруг них, — и выбрать там работу, образование, большую или маленькую семью, не спрашивая разрешения властей.

Как подумаешь, голова кружится.

Кто-то вошел в дверь, зацокали каблуки.

— Тилли, я как раз написала… — начала Анна и осеклась, потому что, обернувшись, увидела Гектора Кортеса.

— Доктор Воловодова, — чуть извиняющимся тоном начал он.

— Доктор Кортес, — вежливо отозвалась Анна. Ей казалось нелепостью после всего, что было, возвращаться к формальному тону, но Гектор настаивал. — Садитесь, пожалуйста.

Она похлопала по кушетке рядом с собой.

— Надеюсь, я вас не побеспокоил, — сказал он, садясь и устремляя взгляд на звезды. Не на нее. Он теперь не смотрел ей в глаза.

— Ничуть. Я недавно отправила письмо домой, а теперь вот любуюсь видом.

Они помолчали, разглядывая звездное небо.

— Эстебан проиграл, — сказал Кортес, словно продолжая беседу.

— Я не… ох, генеральный секретарь? Проиграл?

— На выборах победила Нэнси Гао. Чувствую здесь руку Авасаралы.

— Это кто?

Кортес рассмеялся. Смех звучал искренне: приятный рокот в глубине живота.

— Ох, услышь она вас, была бы довольна.

— Кто она?

— Она из тех политиков, которых не выбирают голосованием. Распоряжается в ООН, как у себя дома, и не любит, когда ее имя звучит в прессе. Сам факт, что она контролирует правительство вашей планеты, а вы о ней и не слыхали, показывает, как она хороша.

— О-о, — протянула Анна. Она не интересовалась политикой. Причисляла ее к самым зловредным изобретениям человечества, сразу после налогов.

Они долго сидели молча. Анна гадала, где сейчас Тилли и не зайдет ли она сюда, чтобы спасти ее от неловкости.

— Вы угадали, на какую лошадь ставить, — сказал наконец Кортес. — А я промахнулся. Надеюсь, вы не затаили на меня обиды. Я проникся к вам большим уважением, несмотря на разницу во мнениях. Не хотелось бы думать, что вы меня ненавидите.

— Нет-нет, Гектор. — Анна обеими руками пожала ему ладонь. — Совсем нет. Нам всем пришлось пережить ужас. Всем приходилось выбирать, все были напуганы. Но я уверена, что вы — хороший человек.

Кортес благодарно улыбнулся ей и похлопал по ладони. Анна кивнула, звезды на куполе размазались полосами.

— Как много звезд, — сказала она. — Когда-нибудь какие-то из них станут нашими.

— Не знаю, — понизив голос, горестно отозвался Гектор. — Не знаю, стоит ли нам их брать. Бог дал человеку Землю. Я не уверен, последует ли Он за нами к звездам.

Анна снова сжала его руку — и выпустила.

— Бог, в которого я верю, больше Вселенной. Ничто не может ему угрожать, кроме лжи.

Кортес невнятно хмыкнул.

— Я хочу, чтобы они принадлежали ей. — Анна махнула рукой, указывая на брызги света в небе. — Моей маленькой Нами. Хочу, чтобы все это когда-нибудь досталось ей.

— Не знаю, что она там найдет, — сказал Кортес, — но запомните, вы сами выбрали для нее такое будущее.

В его словах звучали надежда и угроза.

Как в звездах.

Нам опять не хватает места, чтобы поблагодарить всех. Книги этой серии не появились бы без усилий нашего агента Дэнни Барора и ревностной поддержки Тома Баумана, Сюзан Барнс, Эллен Райт, Тима Холмана, Алекса Ленчицки и всей команды «Orbit». Благодарю великолепного Дэниела Докью за иллюстрации, перед которыми не может устоять ни один читатель, и Кирка Бенсхофа за великолепный дизайн серии. Нам не найти слов для благодарности Кэрри, Кэт и Джейн за отзывы и поддержку, а Скарлетт — за то, что позволяла отрывать ее от «Разрушителей мифов». И другим «Разрушителям мифов» мы благодарны за снисходительность к интересующимися наукой дошкольникам. И всей шайке «Сэйк-ривер». Кое-что из самого крутого в этой книге — их заслуга. А ошибки, неточности и ляпы, как всегда, на нашей совести. 

ПОЖАР СИБОЛЫ

«Тысяча миров, — размышляла Бобби, глядя, как закрываются двери „трубы“. — Нет, не просто миров — систем. Солнца. Газовые гиганты, пояса астероидов… Все, к чему стремилось человечество, только в тысячекратном размере».

Экран над сиденьями напротив переключился на новости, но динамик не работал, голоса диктора было не разобрать. Впрочем, хватало и картинок, которые всплывали рядом с его лицом. Новые данные с зондов, прошедших за врата. Там были изображения незнакомых звезд, окружности, обозначающие орбиты новых планет. Пустых. Те, кто в глубине времен создал протомолекулу и запустил ее к Земле, не откликались на вызов. Строитель врат открыл путь, но никаких могучих богов там не обнаружилось.

«Потрясающе, — думала Бобби, — как быстро человечество переходит от мысли „Какой невообразимый разум создал эти душераздирающие чудеса?“ к „Ну, раз уж здесь никого нет, нельзя ли мне поживиться их барахлишком?“».

— Простите, — произнес хрипловатый мужской голос, — не найдется ли у вас мелочи для ветерана?

Она отвела взгляд от экрана. Тощий человек с серым лицом. Телосложение выдавало, что детство он провел при низкой гравитации: у него было длинное туловище и большая голова. Облизнув губы, мужчина подался вперед.

— Так вы ветеран? — спросила Бобби. — Где служили?

— На Ганимеде, — ответил попрошайка и отвел взгляд, стараясь держаться с достоинством. — Был там, когда все пошло кувырком. А как вернулся сюда, власти меня вышвырнули. Хочу накопить на билет до Цереры, у меня там семья.

В груди у Бобби заклокотала ярость, но голос и лицо остались спокойными — хотя это и стоило ей немалого труда.

— Вы обращались в Союз ветеранов? Они могли бы помочь.

— Мне же нужно что-то есть! — Голос человека стал неприятным. Бобби оглядела вагон. В это время в «трубе» народу немного. Вакуумные трубы соединяли все окраины залива Авроры. Великий марсианский проект терраформирования начался еще до рождения Бобби и продолжится после ее смерти. Сейчас в вагоне было пусто. Она прикинула, как выглядит в глазах нищего. Крупная женщина, высокая и коренастая — но когда сидит, да еще в своем мешковатом свитере, этого не заметно. Нищий мог принять ее мышцы за жир. Если так, то он ошибся.

— В какой части служили? — спросила она.

Человек моргнул. Женщине полагалось бы его опасаться, и спокойствие Бобби его насторожило.

— В части?

— Да, где вы служили?

Он снова облизнул губы.

— Я не собираюсь…

— Забавно, — перебила Бобби. — Я бы поручилась, что знала почти всех, кто служил на Ганимеде перед началом заварушки. Когда через такое пройдешь, волей-неволей запомнишь. Когда видишь, как друзья гибнут. Вы в то время в каком чине были? Я — сержант артиллерии.