А затем скрылась.

— Эй, кэп, — позвал со своей койки Амос. — Это уже третий вооруженный патруль за три часа. Что за фигня?

— Вижу, — тихо ответил Холден. Перемены на «Бегемоте» бросались в глаза.

По коридору проходили вооруженные люди с застывшими лицами. Иногда они, отстраняя врача, после короткой перепалки уводили связанных пациентов. Выглядело это как бунт, но, если верить Наоми, шеф здешней службы безопасности уже взбунтовался против капитана-астера и захватил корабль. Если ничего нового не происходит, почему по коридору стучат сапоги, зачем новые аресты?

Похоже, то ли назревала, то ли подавлялась гражданская война.

— Будем что-то делать? — спросил Амос.

«Да, — думал Холден, — что-то надо делать. Вот бы вернуться на „Росинант“ и затаиться, пока Миллер пытается вызволить корабли из медленной зоны. А потом рвануть отсюда на полной тяге и не оглядываться». К несчастью, команда все еще была лежачая, да и кто подкинул бы их до родного корабля?

— Нет, — сказал он вслух. — Пока не поймем, что происходит. Я только что из тюрьмы и не спешу в нее возвращаться.

Алекс, застонав, сел на кровати. Голова у него была перевязана, левая сторона лица — смята, на бинтах темнели пятна крови. При невольном торможении его бросило на экран в пилотской кабине. Не будь он, хоть и небрежно, пристегнут к креслу, скорее всего, погиб бы.

— Мы могли бы поискать себе тихое местечко, — предложил пилот. — Они, похоже, не стесняются арестовывать раненых.

Холден кивнул по-астерски, наклоном кулака. Он понемногу перенимал жесты Наоми, но каждый раз, ловя себя на таком, казался сам себе ребенком, играющим во взрослого.

— Я пока ничего здесь не видел, кроме причального дока и этой комнаты. Понятия не имею, где искать тихое местечко.

— Ну, — вздохнула Наоми, — мы знаем не больше тебя. Были без сознания, когда нас сюда принесли.

Холден встал с ее кровати и по возможности бесшумно скользнул к двери. Огляделся, поискав, чем бы ее заклинить, но тут же понял — бесполезно. Конструкторы жилых помещений «Бегемота» больше заботились о легкости, чем о прочности. Стены и пол в госпитальном отсеке состояли из тонких, как бумага, слоев эпоксидки и карбонатной ткани. Их, пожалуй, можно было смять хорошим пинком. Забаррикадировать дверь — значит привлечь внимание патруля и при этом не задержать его даже на полсекунды.

— Может, та пасторша сумеет нам помочь? — спросил Алекс.

— Да, — кивнул Амос. — Рыжие — хороший народ.

— Не вздумай ухлестывать за священницей, — погрозил ему пальцем Холден.

— Да я только…

— И все равно, будь у нее хоть капля мозгов — а мне сдается, у нее их куда больше, — она сейчас сама прячется. Да и нездешняя она. Нам нужен человек, знающий корабль.

— Сэм, — опередила Холдена Наоми. — Она здесь главный механик. Никто не знает корабль лучше нее.

— Она тебе чем-нибудь обязана? — спросил Холден.

Наоми послала ему недовольный взгляд и сняла с пояса ручной терминал.

— Нет, это я ей тысячу раз обязана, — ответила она, вводя вызов, — но она мой друг. Долги тут ни при чем.

Она положила терминал на кровать, включив динамик. Тройной гудок «На вызов не отвечают» звучал раз в секунду. Алекс с Амосом круглыми глазами уставились на аппарат — словно на готовую взорваться бомбу. «В каком-то смысле, — подумалось Холдену, — так оно и есть». Сейчас их команда была беспомощна, как никогда. Холден поймал себя на желании, чтобы появился Миллер и все уладил своей инопланетной магией.

— Привет, Костяшка, — раздался голос из динамика.

Сэм еще в прошлом за что-то прозвала Наоми Костяшкой. По какому поводу, Холден не знал, а Наоми не рассказывала.

— Сэмми, — с откроенным облегчением выдохнула Наоми, — нам очень, очень нужна твоя помощь.

— Забавно, — отозвалась Сэм, — а я как раз думала, не позвать ли на помощь вас. Совпадение? Или нет?

— Мы хотели спросить, где можно спрятаться, — громко заговорил Амос. — Если ты сама ищешь тайник, нам крышка.

— Нет, это вы хорошо надумали. Я знаю место, где можно отсидеться. Костяшка, ты сейчас получишь план. Просто выполняй указания. Я подойду, как только получится. Берегите себя, детки.

— И ты, Сэмми, — ответила Наоми и прервала связь. Потом несколько секунд разбиралась с терминалом. — Ага, вижу. Похоже, пустующий склад в паре сотен метров к корме и по вращению.

— Ты и будешь штурманом, — сказал ей Холден и спросил: — Все на ногах?

Алекс с Амосом дружно кивнули, однако Наоми возразила:

— У Алекса череп пока держится на клею. Если он пошатнется и упадет, то уже не встанет.

— Брось, старпом, — заспорил Алекс, — можно…

— Наоми не встает, — перебил Амос. — Так что кати их с Алексом прямо на кровати. Вести буду я — дай-ка мне схему.

Наоми не стала спорить. Холден поднял ее на руки и, стараясь не встряхивать, устроил рядом с Алексом.

— А почему мне толкать?

— У него левая рука сломана, — сказала Наоми, придвигаясь поближе к Алексу и вместе с ним пристегиваясь страховочным ремнем на уровне коленей. Не дав Амосу возразить, она добавила: — И все ребра по левой стороне.

— Ясно, — Холден отогнул рукоять с изголовья кровати и носком ботинка сдвинул тормоза колесиков. — Показывай дорогу.

Амос вывел их в отгороженный коридор и, улыбаясь каждому встречному, двинулся по нему непринужденной походкой человека, который знает, куда идет, но не торопится. Даже вооруженный патруль не удостоил его взгляда. Когда же патрульные с любопытством уставились на Холдена, перевозившего двоих на одной кровати, тот пояснил:

— Теперь размещаем по двое, мест вовсе нет.

Патрульные со скучающими лицами кивнули и двинулись дальше.

Случая осмотреть весь госпиталь Холдену раньше не представилось. Из дока он прямиком бросился к команде и с тех пор не отходил от своих. А вот теперь, идя к выходу, он в полной мере насмотрелся катастрофических последствий изменения скоростного предела.

Все койки были заняты ранеными, а некоторые лежали на кушетках и в креслах холлов. В основном здесь располагались контуженые и с переломами, но попадались и более тяжелые. Он отметил нескольких с ампутациями и немало висевших на растяжках для пациентов с травмами позвоночника. Но тяжелее ранений смотрелись мертвые взгляды людей. Такое выражение лица у Холдена ассоциировалось с жертвами или свидетелями жестоких преступлений. Несколько месяцев назад «Росинант» выследил и обездвижил корабль пиратов-работорговцев — и избитые, заморенные голодом пленники выглядели именно так. Их не просто изувечили — у них отобрали надежду.

Человек в униформе врача проводил взглядом толкавшего кровать Холдена, но от усталости не стал любопытствовать. Из маленькой палаты справа доносились щелчки разрядов каутеризатора и запах горелого мяса.

— Ужас, — шепнул Холден Наоми. Та молча кивнула.

— Всем нам нечего было здесь делать, — бросил Алекс.

«Двери и углы», — предупреждал его Миллер. Не проверишь — убьют. Из засады. «Нельзя ли пояснить?» — подумал Холден, и воображаемый Миллер, виновато пожав плечами, разлетелся роем голубой мошкары.

Двигавшийся в десяти шагах впереди Амос вышел к скрещению коридоров и свернул направо. Холден не успел добраться до поворота, когда слева появились двое громил из АВП.

Оба приостановились, оглядывая устроившихся на каталке Наоми с Алексом. Один подмигнул, чуть обернувшись к напарнику. Холден словно уже слышал шуточку, которую тот собирался выдать насчет двоих в одной постели. Он даже заранее улыбнулся и приготовил смешок. Но шутника опередил его спутник, проговоривший:

— Это Джеймс Холден.

Потом все понеслось очень быстро.

Громилы подняли руки, снимая с плеч ремни дробовиков. Холден толкнул кровать, ударил их выше коленей, отбросил назад и бешеным взглядом прошелся по коридору, отыскивая оружие. Один из громил успел сорвать дробовик и уже поднимал ствол, когда Наоми, сдвинувшись на кровати, ударила его пяткой в пах. Отступивший на шаг напарник навел оружие на нее. Холден бросился вперед, понимая, что не успевает, что Наоми разнесет пулей прежде, чем он доберется до стрелка. А потом враги повернулись друг к другу и столкнулись лбами. Оба осели на пол, выронив оружие из ослабевших пальцев. За ними, гримасничая и потирая левое плечо, стоял Амос.