— У нее стоят боевые импланты, — произнес Ашфорд, ткнув кулаком через плечо.

Один из охранников обернулся. Тот, что с бесцветными глазами и со шрамом на подбородке. Йохо.

— Вы уверены, что она наша, капитан?

— Враг моего врага, Йохо, — процитировал Ашфорд.

— Я за нее поручусь, — сказал Кортес.

«Напрасно», — подумала Кларисса, но промолчала.

— Кларо.[111] — Йохо сделал движение, заменяющее астерам пожатие плеч. — Она пойдет на командную палубу с ту алле ту.[112]

— Отлично, — согласился Ашфорд.

Перед ними открылся широкий коридор. Яркие светодиодки заливали его хирургической белизной. Вдоль стен сидели в электрокарах или стояли мужчины и женщины, дюжина человек, вооруженных метателями. Клариссе хотелось бы, чтобы самый воздух здесь пах иначе, но этого не было. Пахло все тем же нагретым пластиком. Капитан Ашфорд с тремя вооруженными спутниками занял переднюю тележку.

— Потребуется время, корабль под охраной, — сказал Кортес. — Нам надо будет оповестить всех сторонников, которых сумеем найти. Подавить сопротивление. Когда мы соберем все, что нужно, и покинем барабан, остановить нас уже не сумеют. — Он словно уговаривал сам себя. — Не бойся. Все это не напрасно. Тому, кто верует, нечего бояться.

— Я не боюсь, — сказала Кларисса. Кортес с улыбкой в глазах посмотрел на нее, встретил ее взгляд, и улыбка погасла. Он отвернулся.

Бык сдерживал кашель. Врач, слушая его дыхание, немного переставила стетоскоп. Возможно, маленький серебристый кружок был холодным — он не чувствовал. Выкашлял плотный комок мокроты и взял у доктора салфетку, чтобы сплюнуть. Она ввела в ручной терминал какие-то заметки. В свете экрана видно было, как она устала.

— Ну, немножко прочистилось, — сказала врач, — хотя белых шариков еще выше крыши.

— А позвоночник?

— С позвоночником плохо и становится хуже. В смысле, все трудней будет привести его в порядок.

— Приходится жертвовать.

— Кому это нужно? — спросила она.

— Смотря как понимать, — сказал Бык.

— Вы хотели всех собрать вместе. Собрали.

— На половине кораблей еще осталась команда.

— Только самые необходимые, — уточнила она. — Я знаю, сколько народа на этом корабле, я их лечу. Вы хотели собрать всех и собрали. Чего еще?

— Хорошо бы позаботиться, чтобы они не принялись стрелять друг в друга, — сказал Бык.

Доктор устало подняла ладонь.

— То есть вы сделаете из людей ангелов, а потом уж позволите мне заняться своей работой.

Бык засмеялся — и напрасно. Кашель ушел вглубь, заклокотал в груди, но был не слишком мучительным. Для кашля, который по-настоящему выворачивает наизнанку, нужны брюшные мышцы. Врач подала ему еще одну салфетку.

— Как только все будет в порядке, — сказал он, — вы меня вырубите, договорились?

— А оно будет? — спросила врач.

Этот вопрос мучил всех, даже тех, кто не задавал его вслух. Быку, по правде сказать, не нравился существующий план: отчасти потому, что исходил от Джима Холдена, отчасти потому, что исходил от протомолекулы, и, наконец, потому, что ему до боли хотелось, чтобы все получилось. На всякий случай он начал эвакуировать людей на челноках, однако челноки мало годились для дальних рейсов. Бесполезное дело.

Надо было заняться продовольствием. Генерировать почву для заполнения барабана. Растить урожай под полоской искусственного солнца, протянувшегося по оси «Бегемота». И как-то справиться с треклятой жарой. Бык обязан был позаботиться, чтобы все вышло, — что под этим ни понимай. Медикаментозная кома может сильно затянуться, если корабль пересекает пространства, не сравнимые с земными океанами, со скоростью неторопливо летящего мяча.

Все, что привело их сюда — землян, марсиан, астеров, — казалось невероятно далеким. Беспокоиться о месте АВП в политическом раскладе сейчас было все равно, что вспоминать, расплатился ли ты с парнем, который в школьные годы угостил тебя пивом. С какого-то момента прошлое стало несущественным. Все, происходящее за пределами медленной зоны, ничего не значило. Важно было одно: остаться цивилизованными людьми, пока все не убедятся, что безумный план Холдена — просто бред лунатика.

А для этого ему надо было дышать.

— Есть вероятность, что выгорит. План капитана Па обещает вернуть нам тягу. С некоторыми шансами, — добавил он. — А пока мы ждем, вы не могли бы меня взбодрить?

Врач недовольно поморщилась, но достала из пакета ингалятор и бросила Быку. Руки у него еще работали. Он дважды встряхнул баллончик, поднес керамический раструб к губам и вдохнул. Гормоны пахли океаном и немного жгли язык. Он сдержал кашель.

— Это не лечение, — сказала врач. — Это всего лишь маскирует симптомы.

— Достаточно, чтобы продержаться, — с усилием улыбнулся Бык. По правде сказать, чувствовал он себя дерьмово. Не боли, так усталость. Болезнь и отчаяние.

Оставив ингалятор у себя, он развернул ходунки в коридор. Медотсек до сих пор был полон. От нарастающего зноя повсюду царила атмосфера нездорового, душного тропического лета. Пахло телами и болезнью, кровью, гнилью и дезодорантами с цветочной отдушкой. От этого помещение казалось еще теснее, чем было. С мехом Бык управлялся уже довольно ловко. Оперируя двумя джойстиками, он уворачивался с дороги сиделок и врачей — стараясь по возможности не мешать. Ему нужно было вернуться в свой отдел.

Загудел терминал. Бык свернул в коридор, забился в угол, чтобы не задерживать проходящих, выпустил джойстик и взял терминал. Связи просила Корин. Большим пальцем он нажал «прием».

— Корин, что у тебя?

— Босс? — проговорила она так напряженно, что он мгновенно встрепенулся. — Вы на процедурах?

— Что там?

— Только что явились Йохо и Гутмансдоттир, сказали, что занимают отдел безопасности. Я ответила, что им придется подождать конца моей смены, и тогда они на меня напали.

— Что сделали?

Он вывел окно интерфейса безопасности, но оно горело красной рамкой отказа. Его отрубили от системы управления. Быстро сработали.

— Я надеялась, что это учения. Они так держались… по-моему, они рассчитывали застать вас. Я иду к Сержу. Он пытается выяснить, что за чертовщина творится, — продолжала Корин. — Если это недоразумение…

— Нет. Правильно сделала, что ушла. Где им полагалось быть?

— Сэр?

— Была их вахта. Где они находились?

На мгновение лицо Корин недоуменно застыло. Потом она поняла. Взгляд стал холодным и сосредоточенным. Ответа не требовалось. Йохо и Гутмансдоттир должны были охранять пленного. То есть Ашфорда.

Жаль, Па не дала прикончить ублюдка.

— Понятно. Разыщи Сержа и всех, на кого можно положиться. Надо действовать, пока дерьмо не расползлось.

— Бьен.

Они наверняка пойдут в оружейную. Безопасники уже вооружены. Размышляя, Бык позволил себе бормотать под нос бранные словечки. Знать бы, сколько человек поддержало Ашфорда, с чем придется иметь дело.

— Ни в коем случае не допускать его к Монике и в радиоцентр, — сказал он. — Если станет известно, что в барабане назревает бой, дюжина кораблей кинется вытаскивать своих.

— Нам сосредоточиться здесь? — спросила Корин.

— Вообще не сосредоточиваться, — возразил Бык, — пока не узнаем, о чем речь. Просто соберите всех, кого можно, побольше оружия, и оставайтесь на связи.

Нужен был план. Ему следовало бы уже иметь план, только голова плохо работала. Он болен. Он, черт возьми, умирает. Но до чего же нечестно, что он при этом не способен импровизировать!

— Доберись к Сержу, — повторил Бык. — Тогда и начнем думать. Мне пока надо кое с кем поговорить.

— Бьен, босс, — сказала Корин и отключилась.

Медбрат толкал мимо передвижной стол — Быку пришлось убрать терминал, чтобы отойти с дороги. До чего же удобно было бы работать с терминалом на ходу! Он послал срочный вызов Па. Долгую минуту ждал в уверенности, что она не ответит, что Ашфорд уже добрался до нее. Но экран мигнул, и Па ответила. Он не мог разобрать, в каком она помещении, но на заднем плане звучали голоса.