— Ты с ума сошёл? — грубо спросила женщина.

— А, по-моему, идея хорошая. Я уже начало придумал: «Великому римскому философу Сенеке принадлежат слова: «Заговори, чтобы я тебя увидел». Но в нашем случае точнее будет: «Напиши, чтобы я тебя увидел». Каждый из нас читал блестящие, остроумные статьи Риты Скитер и, наверняка, согласится, что никто так не умеет вывалять в грязи человека, как наша Рита. Реши она взять интервью у Господа Бога, и тот бы оказался в конце концов Дьяволом. А что уж говорить о нас, простых смертных!.. Просыпаясь по утрам, наша Рита начинает свой трудовой день, подобно маленькой пчёлке, собирающей нектар. Но по производительности Рита заткнёт за пояс целый улей. Потоки грязи в её статьях вполне могут затопить небольшой город!.. Мир, созданный из её слов, уродлив, но мы не будем сердиться на неё. Не будем рвать страницы газет и заполнять ими мусорные баки. Мы пожалеем бедную Риту, ведь она просто старается сделать мир немного более похожим на саму себя…»

— Ты, маленькая тварь!.. — крикнула она, с ненавистью глядя на Карла, и попыталась схватить перо, но оно выскользнуло из её рук и продолжило писать.

«Присмотритесь к этим кроваво-красным цветам. Подойдите ближе — и вы почувствуете тяжёлый, трупный запах — это гниёт душа. И хочет, чтобы весь мир сгнил вместе с ней. Её истории населены предателями, трусами, лжецами, гордецами и развратниками. Другого она видеть не умеет. Но мы постараемся увидеть иное.

Посмотрите на эту женщину. Она ещё молода и довольно красива. Если смыть с неё яркие краски, она окажется похожей на живого человека. Но когда-то давно этот живой человек выбрал яркие краски. Он мечтал гореть, подобно звезде, но хотел «накрасить» себя светом, вместо того чтобы излучать свет. Так из звезды он стал второсортным спутником, способным светить только в чужих лучах. И потому ей жизненно важно убедить не мир, саму себя, в том, что вселенная состоит из одних мёртвых тел, что солнце — всего лишь фальшивка и лучи его — дешёвая подделка…

Она встречает ребёнка, родителей которого убили, и не ощущает ни капли сострадания — только профессиональный интерес. Из убийств и одиноких детей получаются забавные статьи. Она пишет о том, как ребёнок плакал, вспоминая о родителях, но сама не проливает ни единой слезы. А ведь в её жизни, наверняка, было много мужчин, и, значит, мог быть хотя бы один ребёнок. Спросите, где теперь этот ребёнок? Наверное, живёт с бабушкой, тётей или дальней родственницей. И видит мать так редко, что до следующей встречи успевает забыть её лицо…»

— Дальше допишете сами… — сказал он, вставая из-за стола.

Карл выходил из кафе и улыбался гордой, жестокой улыбкой. Пока он говорил, Рита Скиттер пыталась смотреть на него с ненавистью и брезгливостью, с которыми обычно разглядывают гадюку. Но всего на одно мгновение в её глазах промелькнули страх и боль. Всего на мгновение, но ему хватило, чтобы заметить. Он победил. И пусть потом Рита Скиттер напишет тысячи статей, чтобы забыть свой страх, — он победил!.. Валери бы сейчас гордилась им. Она всегда хотела, чтобы он стал сильным человеком. Человеком, способным сломить другого человека…

Но на сегодня достаточно силы… Пора возвращаться…

Огней Хогсмита почти не разглядеть, всюду снежное крошево… Потом ветер стихает, и снег возвращается на землю. Становится тихо… Рождество уже прошло, но тишина стоит почти рождественская… В чёрном небе зажигаются звёзды. Хотя и это может быть ложью… Мы видим свет, посланный миллионы лет назад, а самой звезды, может, уже и нет давно…

Весь мир похож на стеклянный шар, а ты — игрушка внутри этого шара. Кто-то потрясёт шар — и снег снова взметнётся вверх, а ты будешь стоять, запертый в стеклянной броне… Одинокий и потерянный…

— Карл!..

Задумавшись, он не сразу услышал, что его кто-то зовёт.

— Карл!..

Он повернулся и с удивлением уставился на бегущую к нему девушку:

— Валери?.. Как ты… Как ты тут оказалась?..

— Трангрессировала! А ты что думал, я до сих пор в каретах езжу?

Валери произнесла это с обычным чуть насмешливым превосходством, но глаза остались серьёзными. Она смотрела на Карла, пытаясь понять, сердится ли он на открытки и письма, оставленные без ответа. А главное, помнит ли слова, которые она сказала ему перед последним испытанием.

— Но тебе ведь рано ещё…

— А когда я думала о правилах?

— И правда, никогда… — ответил он с грустной улыбкой.

Валери нужна была только улыбка, она не увидела грусти.

— Как дела? Надеюсь, ты не обиделся, что я не писала? — быстро заговорила она. — Просто не знаю, что писать…

— Ничего! — с лёгкостью сказал Карл.

— Классно… — вступительные слова закончились, и она не знала, как перейти к главному.

— А ты сюда приехала… В Хогвартс?.. — Карл чувствовал, что произносимые им слова слабо складываются в предложения.

— …Нет, я к тебе… К тебе приехала…

— Понятно… — протянул юноша. — А как ты меня нашла?

— Я всегда нахожу то, что мне нужно, — нервно рассмеялась Валери.

— Здорово… И… И что ты хотела?.. — он не совсем понимал, что нужно говорить.

— Давай я тебя провожу немножко… — она неопределённо махнула рукой в сторону Хогвартса.

Карл молча кивнул.

— Понимаешь… — начала Валери, убедившись, что он согласен выслушать её. — Я начну с начала рассказывать, хорошо?.. Вот… Нам на Рождество в школе подарили поездку по Европе… То есть не подарили, за неё платить, конечно, надо было, но меня взяли, потому что за меня платить некому… Я согласилась… А что? Я ведь, кроме вашего Хогвартса, ничего не видела! — горячо произнесла она, будто оправдываясь. — Путешествие было классное!.. Вообще-то оно не закончилось ещё, я просто сбежала… Я везде сбегала. Мы приезжали в разные города: Рим, Мадрид, Вена, Берлин… И я везде сбегала… Мне скучно слушать этих гидов — как будто сидишь на уроке!.. И музеи с памятниками я не очень люблю — вся эта столетняя история!.. Мне интересно, как люди сейчас живут. Я в таких местах побывала, мадам Максим и во сне не приснится!.. Она меня всё грозилась отправить обратно в Шармбатон, но не отправила. Наверное, боялась, что без неё я взорву школу!.. А вчера мы приехали в Амстердам… — нерешительно добавила она, видя, что Карл не собирается комментировать её рассказ. — В Амстердам… И… Я же во всех городах убегала… И я подумала, почему я не должна делать этого здесь?.. И убежала… Шла по улицам… А потом встретила его…

— Кого «его»? — не понял Карл.

— …Джейдена. Джейдена Ван Стратена… Помнишь? Он приезжал в Хогвартс в прошлом году…

— Да, Джейдена я помню, — медленно ответил он.

— Мы случайно встретились на улице… И знаешь, так бывает… Когда встречаешь кого-то знакомого в чужом городе… То есть… я не знала… Потому что у меня мало знакомых и я редко бываю в чужих городах… Я не знала, что так будет… Он спросил, как дела… Я сказала, что умираю от скуки в Шармбатоне. Он сказал что-то похожее о своей работе… Всё было как бы не по-настоящему. Потому что по-настоящему так быть не может… Это как во сне — люди, которых ты знаешь, делают странные вещи, но во сне это кажется нормальным… И тогда это казалось… нормальным, естественным… Я объяснила, что сбежала от мадам Максим, что хочу увидеть город, о котором не пишут в путеводителях… Джейден предложил показать одно место… Старый мост над высохшим каналом… Мы гуляли по дну канала… Потом ещё по улицам… И вот… Потом его позвали на работу… А я пришла сюда… Ты ведь веришь во всё это — в чудеса без волшебной палочки, в людей, в то, что в каждом есть что-то хорошее… Я помню, что сделал Джейден… И я… Скажи, я должна его бояться?.. Должна его ненавидеть?..

«Да, ты должна его бояться… Он станет твоей болью, твоим проклятием… Змея на его запястье обовьётся вокруг тебя, и больше никогда не будет спокойным твой сон… Приняв его, ты примешь его боль и боль его жертв… Ты примешь ежеминутный страх за его жизнь, ибо, даже если он переживёт войну, призраки прошлого никогда не оставят его в покое. Ты примешь всех его призраков… Его призраки наполнят твои сны… Его боль отравит тебя… Да, ты должна его ненавидеть…»