— Инвалид и спорт — глупое сочетание, — с горькой усмешкой проговорил Тэд.
— Ничего глупого в этом нет!.. Вот Софи… Она же ездила со мной в школу в прошлом году!..
— Это Софи. Она другая.
— Никакая не другая! — горячо возразил Карл, хотя полчаса назад думал то же самое.
— Она не испугалась, — покачал головой Тэд. — А я…
Карл поднялся и подошёл к окну. Потом повернулся и сказал медленно:
— Нет, она испугалась… И боялась всю дорогу в поезде… И потом в школе… Но она решила поехать, несмотря на свой страх…
— Поэтому она другая… — тихо сказал Тэд, глядя себе в колени.
Это был конец. Карл вдруг отчётливо понял, что не сможет убедить его. Он с тоской посмотрел на друга: что толку в подарках, если у человека нет силы принять их…
— Пойди с кем-нибудь другим, — грустно протянул Тэд.
— Нет, я хотел пойти с тобой, — ответил Карл, кладя билеты на подоконник. — Раз ты не идёшь, я тоже не иду.
— Извини, — Тэд почти сложился пополам в своём кресле.
— Ничего, я не очень люблю спорт, — он пожал плечами, делая вид, что в этом нет никакой проблемы. Но проблема была — для Тэда. И Карл понимал, как только он попрощается и закроет за собой дверь, на Тэда навалится то чувство собственной ничтожности, которое владело им самим последние дни. Он начнёт винить себя в трусости, малодушии, и с этой минуты, смотря футбол, каждый раз будет испытывать горький стыд.
— Ну, я пойду… Я, собственно, за этим и приходил… — Карл кивком указал на конверт, сиротливо лежащий на окне.
Тэд пробормотал что-то неразборчивое в ответ.
— Пока, — Карл вышел и закрыл за собой дверь.
Бывают дни, когда у тебя ничего не получается. Похоже, это один из таких. Может, поэтому Том Реддл и не позвал его — знал, что так выйдет. «Ну, давай, вини во всём злого волшебника, далеко пойдёшь!»
Это с самого начала было глупой затеей. Нужно возвращаться…
«Только ты обязательно подожди меня!..»
Она не знает, будет только хуже… Нужно уходить…
Карл повторял себе это, но продолжал бродить по коридорам, бесцельно подниматься и спускаться по лестницам, оттягивая время… А потом стало слишком поздно. Он стоял у окна второго этажа и видел, как сгорбившийся старичок привёл к металлическим воротам слепую девочку. Они долго прощались, и девочка говорила что-то, прижимая руки к груди, а потом побежала по заметённой снегом дорожке.
«Надо уйти… Исчезнуть прямо сейчас…»
Но он не ушёл. И не исчез… Подождал, пока Софи поднялась наверх и, взволнованно глядя сквозь него, спросила:
— Карл, ты здесь?..
— Да…
Она облегчённо выдохнула.
— Но мне скоро нужно возвращаться в школу…
— Значит, немножко времени есть?.. — она улыбнулась.
Карл с каким-то отстранённым интересом смотрел на Софи. Оказывается, в её чёрном мире существует множество вещей, которым можно улыбаться.
Они зашли в пустой класс. Она села на парту, он встал рядом.
— Извини, что я ушла… — робко начала Софи. — Адаму больно ходить… И жалко было бы, если бы он просто так пришёл…
— Всё в порядке, — ответил Карл с излишней поспешностью.
— Как дела в школе?
— Всё в порядке, — повторил он.
Софи кивнула, а потом вдруг сказала:
— Это ведь неправда, да?
— …Домашний заданий стало больше, но у меня сейчас что-то вроде выпускного класса, поэтому это естественно… — он продолжал изображать школьника, беспокоящегося только об оценках за контрольные работы.
— Летом я думала, мне показалось… — тихо сказала Софи. — Я говорила, что, когда держу тебя за руку, немножко могу видеть… Не глазами… А как будто изнутри… И раньше мир был разноцветным… А когда ты вернулся летом… Я больше не вижу цветов, остался только синий… Тяжёлый и густой, как облака перед грозой…
Карл непроизвольно отдёрнул руку.
— У тебя слишком богатое воображение, — он натянуто рассмеялся.
— Нет! — воскликнула Софи, снова сжимая его ладонь. — Это правда!.. Я же вижу…
— Ты не можешь видеть! — резко перебил он и замолчал, испуганно глядя на Софи.
Та тоже смотрела на него. Глаза были по-прежнему мертвы и ничего не выражали, но в каждой чёрточке лица, в поникших плечах было столько боли и тоски.
— Прости, прости! — быстро заговорил Карл, до боли стискивая её пальцы. — Я не хотел тебя обидеть, но твои слова мучат меня. Не говори мне этого больше!..
Софи пробормотала, что не обижается. Но в её фигуре осталось что-то потерянное.
Карл начал расспрашивать о занятиях с Адамом Фейном, но слова словно застряли у Софи в горле. Она отвечала сбивчиво и нескладно, пугалась собственной неловкости и ещё больше замыкалась в себе. Через полчаса, которые были пыткой для них обоих, Карл сказал, что должен идти. Софи кивнула совсем потерянно.
«Ну, чего ты расстраиваешься?.. — в отчаянии подумал он. — Ты ведь видишь меня лучше других! Так чего же ты расстраиваешься?.. Мне вообще не нужно было приходить…»
Бывают дни, когда ничего не получается. И это точно один из них. Всё вокруг вызывает отвращение, а больше всего — ты сам. Хочется найти такое место, где с тобой не будет тебя. Но такого места нет. Во всяком случае, пока ты жив… Можно напиться… Ужасно хочется напиться… Хотя бы на остаток дня ничего не чувствовать, подметать своим телом улицы, глупо улыбаться, но перестать чувствовать себя!..
В центре Лондона ему никто не продаст алкоголь, а в Лютном переулке всем плевать, сколько тебе лет.
— Малыш, хочешь, я тебя развеселю? — развязно спрашивает уже немолодая женщина. На ней рваное платье, и волосы растрепались от ветра.
Он смотрит на неё, и к горлу подступает тошнота. Ничего не ответив, он бежит в Косой переулок и останавливается, только когда вокруг оказываются ещё не убранные с Рождества венки и гирлянды.
Женщина в ярко-красной мантии отходит от витрины и, заметив его, кричит:
— Карл Штерн?! Вот это удача!
Конечно, этот день мог кончиться только так. Можно успеть трансгрессировать, пока она не подойдёт и не вцепится в его руку, но вместо желания убежать внутри вдруг просыпается упрямая злость. Он остаётся стоять, женщина подходит и хватает его за руку.
— Как насчёт небольшого интервью? — тон у Риты Скитер заговорщический. Она воровато оглядывается по сторонам и тащит его в расположенное неподалёку кафе. Не спросив, заказывает себе мартини со льдом, а ему — горячий шоколад.
— Может, наоборот? — хмуро спрашивает Карл.
— Что наоборот? — не понимает она.
— Мне мартини, а вам шоколад.
Она смотрит на него, потом смеётся:
— Ну, ты шутник!.. Но если ответишь на пару вопросов, так и быть — закажу тебе что-нибудь покрепче.
Он молчит. На её языке это означает «да». Она живо достаёт свой блокнот и волшебное перо.
— Вопрос первый, очень лёгкий. Что ты думаешь о руководстве Хогвартса?
— Вас интересует кто-то конкретный? — он, прищурившись, смотрит на бокал с мартини.
— Ну, начнём с директора.
— Собираетесь написать статью?
— Вроде того, — она беззаботно пожимает плечами, но глаза цепко следят за ним. — Так что ты думаешь о великом Альбусе Дамблдоре? В прошлом году ты был чемпионом Хогвартса, наверняка он много общался с тобой, давал советы?
Карл раздумывает, как ответить на этот «лёгкий» вопрос, а перо уже строчит: «По словам одного из чемпионов Турнира Трёх Волшебников, для Альбуса Дамблдора главное — победа. Напомним, на прошлом турнире Хогвартс выставил трёх участников вместо положенного одного. И все трое дошли до финала. Правда, сын Амоса Диггори, Седдрик Диггори, погиб при странных обстоятельствах. Но Альбус Дамблдор прокомментировал это так: «Кем-то всегда приходится жертвовать…»».
Перо вдруг дёрнулось и резко перечеркнуло написанную страницу. Рита Скитер с удивлением посмотрела на него.
— Что мы всё говорим о других? — хриплым, словно от жажды, голосом проговорил Карл. — Может, напишем статью о вас?.. Назовём её так: «Вся правда о Рите Скиттер», — перо коснулось бумаги, повторяя его слова. — И сделаем подзаголовок: «Скандальное интервью с известной журналисткой». Как вам? Нравится?
