Те же слова три года назад говорил Хагрид. Тогда Карл был даже не уверен в способности послать искры нужного цвета, а теперь собирался пройти через лабиринт, полный чудовищ. Похоже, с тех пор многое изменилось… И только внутри, как прежде…

Усилием воли прогнав ненужные сейчас мысли, он достал волшебную палочку и стал слушать Людо Бэгмена, выкрикивающего на весь стадион правила последнего испытания. Потом раздался свисток… Карл нашёл взглядом Валери. Она сидела рядом с близнецами и смотрела на него. Но он находился слишком далеко, чтобы различить выражение её лица.

— Мистер Штерн, ваша очередь, — напомнил Людо Бэгмен.

Карл кивнул и вошёл в лабиринт.

Где-то в вышине гасло небо, и зажигались звёзды. Пройдя несколько поворотов, он заметил впереди стоящего у изгороди юношу.

— Я думал, ты будешь в самом конце, — сказал Карл, подойдя к нему.

— Это и есть конец, — ответил боггарт.

За год он изменился: стал выше и, наверное, сильнее. Но во взгляде горела та же ненависть, и презрительная усмешка по-прежнему кривила губы.

— Ты пропустишь меня? — спросил его Карл.

— Конечно, — юноша склонился в полушутовском поклоне.

— Спасибо, — поблагодарил Карл и пошёл дальше, не оглядываясь.

Вслед ему пронеслось насмешливое: «Не за что…»

Небо над лабиринтом быстро темнело, дорога разделялась на две: одна вела налево, другая — направо. Карл произнёс заклинание, и на кончике палочки появился крошечный светлячок. Он сделал это как раз вовремя, потому что иначе бы наступил на чёрный комок, лежащий в траве.

— Рабэ? — он опустился на колени рядом с ним. — Как ты здесь оказался?

Ворон смотрел на него старыми, виноватыми глазами.

— Ты боишься, что я не смогу пройти лабиринт?.. Думаешь, ты виноват, потому что бросил моё имя в кубок?.. Я же говорил, не волнуйся, всё будет хорошо!..

Рабэ постоял немного, потом побрёл в правый коридор.

— Ты знаешь, куда идти?.. Ты нашёл дорогу для меня? — побежав за ним, спросил Карл.

Рабэ остановился, взмахнул больным крылом, пролетел несколько метров и снова заковылял по траве.

— Не надо было… — вздохнув, пробормотал Карл. — Тебе же больно… А вдруг нам попадутся соплохвосты?

Но, странное дело, на пути им не попалось даже самого крошечного соплохвоста. Кубка, правда, тоже не было видно. И когда Карл уже решил, что они заблудились, впереди показалось слабое свечение. Сначала он принял его за свечу болотного фонарника и даже сказал Рабэ, что это ловушка и им туда не надо. Но ворон упрямо продолжал идти на свет, и Карл послушался.

Оказалось, Рабэ был прав!.. На каменном постаменте стоял Кубок Трёх Волшебников. А рядом с ним — Седрик Диггори и Гарри Поттер.

— Ты тоже дошёл! — удивился Седрик.

— Но вы первые… — протянул Карл. — Кубок ваш…

— Да ладно! — махнул он рукой. — Где двое, там и трое. Правда, Гарри?

Гарри Поттер кивнул.

— Так нечестно, вы же первые… — попробовал возразить Карл.

— Слушай, мы тут друг друга несколько минут уговаривали, если ещё тебя будем уговаривать столько же, появится какое-нибудь чудовище, и Кубок никому не достанется, — с улыбкой проговорил Седрик.

— Спасибо… — Карл взял на руки Рабэ и тоже робко улыбнулся.

— Отлично! Победил Хогвартс!..

— На счёт три, ладно? — предложил Гарри. — Один… два… три!

За те короткие доли секунды, пока рука тянулась к Кубку, Карл успел подумать о множестве вещей. Профессор Снейп, пусть никогда и не покажет этого, наверное, будет рад, что его студент стал одним из победителей турнира. Валери скажет, что, хотя всегда поддерживала его, совсем не ожидала, что он на самом деле победит. И может, поверит, что для победы не обязательно иметь ту силу, которой она ищет. Близнецы, наверное, уже верят, но приятно, когда то, во что ты веришь, оказывается правдой… Тэд будет радоваться, что у него такой друг… И Софи тоже будет радоваться…

Потом тело вдруг начало разрывать на части, а когда эти части снова собрались вместе, он оказался на старом кладбище. Высокая трава оплела решётки и надгробья, и теперь почти было не различить имена людей, спящих здесь.

Седрик предложил достать палочки. Карл потянулся за своей и тут заметил невысокого человека, медленно идущего между могил. В руках у него был свёрток.

«У него умер ребёнок, он хочет его похоронить…» — почему-то подумал Карл.

Человек остановился возле высокого мраморного надгробья, и вдруг холодный, пронзительный голос, идущий словно издалека, проговорил:

— Убей лишнего.

Карл инстинктивно закрыл собой Рабэ и зажмурился.

— Авада Кедавра!

Послышался звук падающего тела, но он ничего не почувствовал. Шло время, а боль всё не приходила. Карл открыл глаза и увидел лежащего у его ног Седрика Диггори.

— Забери у них палочки.

— Экспелиармус!

Палочки Карла и Гарри упали в высокую траву у надгробья.

Человек пробормотал ещё одно заклинание, и мысли Карла вдруг стали путаными и тяжёлыми. Он пытался подумать, что хочет вернуть себе палочку, но постоянно отвлекался на разные мелочи: трава слишком высокая… полынь растёт так густо… можно приготовить много зелья… какого зелья?.. серая полынь… как глаза умершего… прорастёт… и станет его глазами… его губами… его сердцем…

— Быстрее, заклинание скоро перестанет действовать!

Какой холодный голос… Чьи-то руки привязывают его к камню… Это же… имя, было же имя… Питер… Питер Петтигрю… Он умолял их сохранить ему жизнь… а сегодня… а сегодня… Его жизнь стоит дороже, чем жизнь этого юноши?..

— Всё готово, хозяин.

— Пора…

Что у него в руках?.. Не видно… Он хочет похоронить ребёнка?.. Что он делает?.. Зачем он бросает ребёнка в котёл?..

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Чей это отец? Кто его ребёнок? Ребёнок, жаждущий возрождения… Волшебник, убивший единорога… Волшебник, убивший змея…

К нему постепенно возвращалась ясность мысли, и вместе с этим приходило осознание ужаса произошедшего.

Седрик Диггори… Отец ждёт… Но сын никогда не вернётся… Какое у него будет лицо, когда он узнает?.. Почему Седрик умер?.. Просто так?.. Если бы он не нашёл Кубка, то был бы жив… Тогда зачем эти турниры? Зачем эти победы?..

— П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина!

Почему Седрик мёртв, а он жив?.. Он тоже лишний, ненужный…

— К-кровь недруга… взятая насильно… воскреси… своего врага!

Зачем он здесь?

— Жизнь, украденная у рождённого под горящей звездой, стань новой жизнью!

Питер Петтигрю подошёл к Карлу, повернул связанные руки запястьями вверх и сделал глубокий надрез. В первую секунду Карл ничего не почувствовал: просто рядом с серыми верёвками появилась ещё одна — красная. Потом запястья пронзила боль, и из раны потекла кровь. Питер взял стоящую на надгробии серебряную чашу и стал собирать в неё кровь. Когда чаша наполнилась, он вылил содержимое в котёл. Из котла полетели искры. Яркие и холодные, они напоминали огни, зажигаемые в Новый год… Казалось, под чернильным небом начинается праздник… И в этот праздник Карл странно и нелепо умирал, истекая кровью…

А кто-то другой рождался. Чёрный дым, клубящийся над котлом, больше не становился облаками, теперь он хотел стать человеком… Высоким, худым, с глазами, горящими чужой кровью…

Слуга накрыл его плечи плащом, и он начал с жадным восторгом осматривать новое тело. Потом посмотрел на Гарри Поттера и засмеялся.

Карл рассеянно цеплялся за гаснущие картины и звуки… Мир вокруг стремительно бледнел. «Закрой глаза и усни… Ты устал…» — повторял он себе, но продолжал вслушиваться в эхо голосов, которое становилось всё дальше и тише…

Голосов было много… Кто-то приветствовал воскресшего господина, кто-то кричал от боли под его заклинаниями… Питер просил вернуть ему руку.

— …ты всё же помог мне… а лорд Волан-де-Морт награждает тех, кто ему помогает…

В награду за отданную плоть Питер получил серебряную кисть…