— А что произошло с Альфредом после войны?.. Тут написано, что он умер в сорок девятом…

— Не знаю… В конце войны меня перебросили на другой фронт, и больше я его не встречал, — ответил Франц.

Карл хотел ещё многое узнать об Альфреде, но тут к ним подошла высокая женщина в строгом костюме.

— Ты Карл Штерн? — деловито спросила она.

— Да…

— Быстрее, мы уже опаздываем! — сказала женщина, словно это она ждала его полчаса.

— Ну, мне пора… — виновато протянул Карл, глядя то на Франца, то на Рабэ.

Ворон неохотно расправил больное крыло и странными зигзагами, словно прыгая по воздуху, перелетел на ограду.

— Быстрее! — повторила женщина, посмотрев на часы, и пошла по дороге к парку. Карл побежал за ней.

В парке ещё никого не было, только фантики и опавшие листья ждали тех, кто прочитает по ним историю вчерашнего дня. На одной из скамеек лежала забытая шахматная доска.

— На счёт три мы оба коснёмся этой доски, понял? — сказала женщина.

Кивнув, Карл грустно посмотрел в сторону: снова он был чьей-то работой, заданием, которое хотелось поскорее выполнить и забыть.

— Готов? Три, два…

Карл задумчиво разглядывал доску, выбирая, какой клетки коснуться: чёрной или белой.

— Один!

Он зажмурился и ткнул наугад. Тело вдруг начало разрывать на части, а потом эти части каким-то невероятным образом снова собрались вместе — и он оказался на холме, с которого открывался вид на долину, сплошь покрытую палатками.

— Быстрее! — крикнула женщина. Даже прибыв на место, они всё ещё опаздывали.

Женщина дала несколько фунтов привратнику, и он пропустил их в палаточный лагерь. Хотя, как заметил Карл, палатки выглядели таковыми только снаружи. Внутри некоторые из них напоминали небольшие дома с камином и лестницей на второй этаж.

— Тебе туда, — женщина показала на палатку из тёмно-зелёного брезента. — Да, чуть не забыла, твой билет, — она порылась в сумочке. — Не потеряй, а то поедешь домой, — с этими словами женщина сунула ему билет и исчезла в гудящей толпе.

Карл повертел билет в руках: первый ряд, вот это да!.. В приюте их несколько раз водили в театр, но он ни разу не сидел в первом ряду!..

Добравшись до места назначения, Карл осторожно заглянул внутрь. Тут чья-то рука втащила его в палатку, которая не превратилась ни в квартиру, ни в комнату — а так и осталась обычной палаткой.

— Наконец-то! Я уж подумала, что зря выбивала четвёртый спальник! Валери Дюран!

Карл с удивлением смотрел на невысокую девочку, протягивающую ему руку. Её каштановые волосы, которые могли бы красивыми волнами падать на плечи, короткими завитками топорщились в разные стороны. В карих глазах плясали чёртики. На полинявшей футболке красовался зеленокожий инопланетянин, а в старой джинсовой юбке было больше дырок, чем ткани.

— Привет… Меня зовут Карл, — он осторожно пожал её руку.

— Представляешь, — Валери снова вернулась к теме недостающего спальника, — они считают, если ребята близнецы, так им хватит и одного мешка!..

То, что Карл сначала принял за сваленную в кучу одежду, поднялось и — оказалось двумя мальчиками с одинаковыми лицами.

— Вот! — Валери подтолкнула их вперёд. — Найди десять отличий!

Братья испуганно смотрели то на Карла, то на Валери, потом опустили глаза. Светлые волосы были такими тонкими, что сквозь них просвечивала кожа.

— Это Тапани Корхонен, он старший. А это Матти. Они финны, из Дурмстранга, — добавила Валерии так, словно это многое объясняло.

Карл пытался вспомнить, названия каких городов в Финляндии он знает, но в голову приходили только Хельсинки.

— Они говорят по-английски? — неуверенно спросил он.

— Немного, — ответила Валери, у которой ударение тоже часто сползало в конец слова — на французский манер. — Они такие странные, потому что только пару дней назад узнали, что волшебники. Просто в Дурмстранге не оказалось других сирот — вот их и отправили сюда. Благотворительность ведь сейчас в моде!.. Вообще-то у них есть отец. Мать умерла, когда им было по семь. Потом отец женился второй раз — и парни оказались за бортом.

— Понятно… — тихо произнёс Карл. — А ты как попала в приют?

— А меня просто выбросили!.. — беззаботно пожала плечами Валери. — А ты?

— Меня тоже… просто выбросили… — глухо ответил он.

— О’кей! — не к месту произнесла английское слово Валери. — Матч завтра, поэтому сегодня нам нужно всё здесь облазить.

Карл не был уверен, что ему и малышам Корхонен сильно хочется осматривать окрестности, но одно дело у него действительно было, поэтому, достав из рюкзака полученную от Франца бумажку, он бросил сумку в угол палатки и сказал:

— Я готов.

— Ребята! Идём гулять! — скомандовала близнецам Валерии. Тапани и Матти взялись за руки и вышли из палатки, испуганно озираясь.

— Мне нужно купить сувениры, — сказал Карл, пока Валерии не предложила какой-нибудь безумный маршрут.

— Нет проблем! Я видела тут недалеко одного милого продавца…

Продавец оказался настолько милым, что согласился продать свой товар за фунты. Для Тэда Карл выбрал значок с изображением игрока по имени Виктор Крам. Кто это такой, Карл не знал, но худой, темноволосый юноша с крючковатым носом напомнил ему профессора Снейпа. Сейчас изображение на значке двигалось, но в руках Тэда должно было замереть, превратившись в обычную фотографию.

А Софи Карл решил купить большую разноцветную конфету на палочке — таких она точно никогда не видела!.. На остаток денег он попросил продавца насыпать ему леденцов в прозрачных фантиках и отдал леденцы близнецам. Те испуганно смотрели то на сладости, то на Карла, потом спрятали их в карманы и начали тихо обсуждать что-то по-фински.

— А это нам с тобой по леденцу, — сказал Карл, протягивая Валери оранжевую конфету.

— Спасибо, апельсиновые — мои любимые! — обрадовалась Валери.

Карл был почему-то уверен, что она сказала бы так, даже если бы он дал ей леденцы со вкусом тыквенного сока.

— А у тебя что? — спросила Валери, запихав леденец в рот. — Яблоко?

Карл развернул зеленоватый леденец.

— Нет, не яблоко… — он посмотрел надпись на прозрачном фантике. — Мята и тысячелистник…

Чтобы приготовить Морочащую закваску нужны трава цинги, Levisticumofficinale, тысячелистник… Немного больше тысячелистника — и вместо Морочащей закваски получился…

— Пойдём! — воскликнул Карл, хватая Валери и близнецов за руки. — Ты хотела всё здесь осмотреть, пойдём!..

Они до вечера бродили по долине, заглядывая в разноцветные палатки. Откуда-то их выгоняли, куда-то приглашали… Воздух был наполнен шумом голосов, произносящих слова на разных языках. Перед глазами мелькали разноцветные ткани…

Солнце село… Небо стало розовым, золотым, фиолетовым — а потом погасло. Появились звёзды…

— Давай посидим где-нибудь? — предложила Валери.

Карл, с беспокойством поглядывающий на уставших близнецов, согласился.

— Может, вон у того костра?..

Они пошли к костру, вокруг которого сидели высокие люди с кожей цвета горячего шоколада. Светлая их одежда была расшита узорами из жёлтых, зелёных и красных нитей. Люди пели песни на незнакомом языке.

Дети опустились на траву поодаль, чтобы не мешать. Близнецы почти сразу заснули. В неровных отблесках костра они казались совсем одинаковыми. И только рука Тапани лежала на плече Матти, словно и во сне старший брат пытался защитить младшего.

Карл смотрел на них и думал, что, несмотря на всё горе, которое произошло с ними и ещё произойдёт, они никогда не будут одиноки. Закрыв глаза, мальчик попытался представить, какой стала бы его жизнь, если бы у него тоже был брат, но потом бросил эту глупую затею. Младшего брата у него быть не могло. А старший ненавидел бы его за то, что он лишил его матери.

Тем временем песня закончилась.

— Красиво они поют… — прошептала Валери.

— Спасибо, — повернувшись к ним, произнёс по-английски один из людей.